С тех пор, как Брайн познал вкус жизни, где ему незнаком страх старости или смерти, он стал далёк от этих вопросов. Но сейчас ему хотелось верить во всё это вновь ради неё. Вера в то, что её юная душа нашла заслуженный покой, а не мучается в бесконечной тьме, хоть как-то держало его крошившиеся на куски от горя сердце. Возможно даже, это не так уж и далеко от правды. Ведь для многих людей и Четверо — это всего лишь существа из легенд, но Брайну было известно лучше, чем кому-либо, что они, ой, как реальны.

Пока мужчина погрузился в раздумья, бабочка, видимо, насидевшись, порхнула крылышками и отправилась, казалось, в полёт. Брайн хотел проследить за её полётом. Но какого было его удивление, когда он обернулся и нигде не увидел это насекомое. Как странно. До ближайшей высокой травы метры. Оно… исчезло? В тот момент мужчину посетило какое-то странное чувство беспокойства, предчувствие чего-то поистине плохого. Возможно, он бы и обратил на это внимание и даже призадумался, если бы сейчас так сильно не желал думать о чём-либо ещё, кроме происходящего здесь.

Выйдя из своих мыслей, Брайн вновь расслышал шёпот женщины и изучающе посмотрел на неё. Сколько они уже здесь, а она до сих пор ничего ему не сказала, не упрекнула, не обвинила. К удивлению, он даже заметил в её глазах какое-то спокойствие. А ведь когда он только пришёл сюда с девчонкой на руках, он видел её ненависть и желание навечно проклясть мужчину.

— Ты видела, как она умирала? — заподозрил Брайн, что Арна не могла не воспользоваться своими ведьмовскими способностями.

— Видела, — кивком она подтвердила его слова.

— И до сих пор ты не предприняла ни одной попытки толкнуть меня в огонь? — Брайн нашёл в себе силы съязвить, но от вины ни в коем случае не отмахивался. Ведь он сам рассказал ей, в чём именно виноват перед девушкой.

— Нет причин для этого.

— То есть и не скажешь, что, если бы не я, она бы могла остаться с тобой?

— Конечно, — вздохнула Арна, — я виню себя, что отпустила её с тобой, что тогда не настояла. Но, кто знает, было бы так лучше? Осталась бы она здесь, со мной, или бы ушла — рано или поздно Висельники бы её всё равно нашли. А дальше… Не хочу об этом говорить, но дальнейшая её жизнь превратилась бы в кошмар. Убивать такое редкое создание ни в чьих интересах. Они бы месяцами её пытали, изучали и проводили свои зверские эксперименты. Да простит меня девочка за такие слова, но я даже рада, что всё сложилось именно так. Умирая, она хотя бы долго не мучилась. Но, главное, ты… — сделав паузу, Арна обернулась и глянула на мужчину, — ты подарил её юному сердцу любовь, дал возможность ей быть счастливой, хоть и так ненадолго… Пусть ты мне и не нравишься, но ты дал возможность умереть ей на руках того, в ком она души не чаяла, и с улыбкой на лице. И лишь за это я готова тебя благодарить. Девочка получила вознаграждение за свою доброту.

Брайн опустил голову и скривился от боли в сердце. Конечно, можно было оправдать себя словами травницы, и он попытался это сделать, но отчего-то так и не получилось. Даже, наоборот, вновь нахлынувшие воспоминания сделали ему только больнее. Видимо, это заметила и Арна. Ведь тогда она окончательно подобрела к этому чужаку.

— И всё же любовь столь же коварна, сколь и прекрасна. Мирида получила покой, но что будет с тобой? Твоё сердце болит.

— Буду мстить тем, кто допустил всё это, — уверенно ответил Брайн.

— Охотой на Висельников ты лишь вызовешь на себя гнев Империи.

— Висельники — всего лишь пешки. Эти люди меня не интересуют.

— Тогда кто?

— Хранители. Они мне достаточно задолжали.

Старушке снова пришлось с непониманием смотреть на мужчину. Сначала ей показалось, что юнец просто погорячился. Но сейчас она не увидела ничего необдуманного в его белых глазах. Он был настроен серьёзно.

— Мне мало что известно о других мирах и их хозяевах, и твою природу мне не постичь. Но противостоять Четырём… Такая мера необходима?

— Ты заступаешься не за тех! По их приказу был убит Рэсай, хранитель, который единственный заботился о вас, о людях. И лишь страх и незнание мешает им уничтожить этот мир, чтобы найти меня, — фыркнул Брайн.

Арна промолчала. Пусть она и ведьма, но старушка понимала, как мало она знает о том, что происходит за пределами этого мира, и о существах, чья аура столь же сильна, как и у этого юноши. Могла ли она осуждать или поддерживать мужчину? Нет, как и встревать в его планы.

Пока шёл этот разговор, пока они просто молчали, прошло слишком много времени, и от когда-то большого костра остались лишь угли, а позже — пепел. Травница вздохнула, ведь основная часть обряда подошла к концу. Они простились, а, значит, можно разойтись. Но взглянув на мужчину, она поняла — он никуда не собирается. Сидит на коленях весь разбитый, и не скажешь сразу, что именно от него исходит такая могущественная аура. Очевидно, его сущность не человеческая, но скорбит он по-человечески. Она стала для него всем, смыслом всего, вестницей новой жизни. Но всё это он утратил, всё это ушло вместе с её маленькой жизнью.

Горько улыбнувшись, Арна подошла к тому месту, где был костёр, и сняла с пояса небольшой тряпичный мешочек. Набрав немного пепла в мешочек, старушка направилась к парню.

— Ты пошёл по пути мести. Это всегда неправильно, а при таком разодранном сердце — тем более. Поэтому возьми. Пускай память о ней не позволит тебе потерять голову, — сказала ведьма и протянула ему мешочек, а также ножны с серебряным кинжалом, которым Мирида так дорожила.

— В этом пепле одна сгоревшая древесина, — скептически фыркнул Брайн.

— Если ты не веришь, то зачем ты принёс девочку ко мне, позволил позаботиться о теле, а не бросил гнить в неизвестности? — сначала это был выговор, но потом Арна смягчилась, увидев, что мужчина засомневался в своём скептицизме. — Поверь мне, твоему сердцу будет спокойней, если хоть какая-то часть её будет с тобой, — с абсолютной лаской произнесла старушка и вложила вещи ему в руки. И он их не вернул, не выкинул, а сжал в руках.

Брайн ворчит, но верить хочет, очень хочет. Это заставило её вновь улыбнуться. Даже та неприязнь к нему, к его силе, окончательно пропала. Его природа была ей неизвестна, как и его сила и возраст. Но сейчас перед собой Арна видела лишь юношу, что терзал себя тоской по любимой, горем и чувством вины. Поэтому она испытывала к нему жалость и желание помочь хоть как-то облегчить его боль.

— Каков бы ни был твой следующий шаг — не горячись, — она аккуратно положила руку на его плечо, чтобы поддержать. — Когда простишься, приходи. Тебе нужно привести себя в порядок, поесть и, главное, отдохнуть.

— Я не устал! — заупрямился мужчина, чем вызвал на лице старушки лишь улыбку.

— Угу. Скажи это себе, когда увидишь себя в зеркале, — с этими словами Арна решила оставить юношу наедине и направилась в сторону деревни.

Оставшись в одиночестве, Брайн продолжил скорбеть. Тем временем паук продолжал жаться к хозяину, разделяя его чувства. Мужчина горько улыбнулся и погладил шестилапого помощника. «Теперь ты меня не боишься?», — усмехнулся Брайн, слыша, каким довольным шипением отвечает питомец на его ласку. И от этого факта парень призадумался. На какое-то время, покинув реальность, Брайн прислушался к себе и понял, что больше не было голосов, рвущих его на части. Теперь его разум был чист, а он нашёл покой, выбрав наконец, на какой он стороне… В тот момент Брайн оскалился от новой боли и с трепетом сжал тряпичный мешочек. Он определился, выбрал, что именно важно ему в этом мире, но, к сожалению, для этого понадобилось пережить смерть любимой…

Сколько ещё прошло времени? Минуты или часы? Ему было всё равно. Он решил принять предложение Арны. Ведь ему действительно следует сначала привести голову в порядок, разработать план, а не мчаться на рожон. Кто знает, может, он сможет вновь поговорить с Рэсаем и получить от него помощь… Хотя это произойдёт в любом случае, ведь демон наверняка не упустит шанс поучить юнца, который наконец-то разобрался со своей головой… Да и просто мужчине требовался сон: он устал ужасно… Но всё это будет потом, а сейчас он ещё не один час проведёт перед пеплом. Будет скорбеть, страдать от боли, с горькой улыбкой вспоминать свою возлюбленную и в пустоту неба отправлять одно единственное слово: «Прости»…