А другой мне не был знаком. Но почему-то именно его эмоции привлекли мое внимание больше, чем эмоции светловолосого. Темный был как будто мертвым. Убитым горем. Столько боли. Разной. Душевной… Физической…

Я посмотрела на него и потерла запястья. Мне показалось, они болят и так сильно! А потом слезы потекли по моим щекам.

– Ты чего плачешь?! – Удивился Лео

– Это я виноват, – отозвался длинноволосый парень.

– Доктор? Точно, думаю, где я мог видеть! Прости, забыл, как тебя зовут! – Обратился он к тому, от кого столько боли.

– Тэо. Не думал, что увижу твою жалкую рожу тут Понт! – Сказав это, парень присел напротив Лео.

А кучерявый все это время, молча, смотрел на меня. Когда Тэо сел я, наконец, обратила на него внимание.

– А тебе идет это платье, – с улыбкой в лице произнес кучерявый.

– Спасибо, – почти прошептала я. Почему-то мне было очень стыдно перед ним. Не потому, что он спас меня и купил это платье, белье… А потому, что я ему нравилась. Так сильно, что мне было неудобно перед ним. Ведь я только, что целовалась с Лео.

– Не понял! Ты знакома с Кором? – Удивился Лео.

– Да. А ты, что его знаешь? – Удивилась я. Лео хотел что-то сказать, но тут в зале погас свет. Затем из центра стола возник свет как от прожектора. А из него появилась голограмма женщины в белой мантии.

– Мама? – Прошептал я.

Я уже совсем не помню ее. Но эта улыбка. Я сразу ее узнал!

Ее улыбка это все, что я о ней помню. После того как мама ушла в Мерисолленд отец уничтожил все напоминания о ней. Как будто стер ее из истории нашей семьи. Если кто-то из наших близких вдруг о ней решал заговорить отец орал диким криком и вышвыривал его из дома.

– Никогда не вспоминай эту в моем доме! Она бросила меня и сына! – Утверждал он. Хотя по официальной версии мама погибла. Даже были похороны. Но когда отец о ней вспоминал, то терял контроль над собой и вел себя как сумасшедший. По крайней мере, все так думали. Точнее оправдывали его поведение горем утраты. Один я знал, что он не придумывает. Что мама и правда просто ушла от нас.

Я тоже предпочитал о ней не думать. Хотя у меня не всегда это получалось. И в моих мыслях она была, то мамочкой, то кукушкой, которая меня оставила с отцом тираном!

Да, я знал, что у нее не было выхода. Мне отец рассказал, о том, что я должен был расти на Земле и черпать силы тут. И лишь после обращения я мог бы жить в Мерисолленде. Но я был ребенком, когда она якобы погибла и мне ее сильно не хватало. А когда я узнал правду, то первая моя реакция была жуткая обида на маму. Мне казалось, что, если бы она была рядом, я бы вырос другим.

– Ео! – Воскликнула она и расплакалась. Ее слезы больно резанули по сердцу.

– Мам, не плачь! Мам! – Пытался успокоить ее я. Если бы я только мог сейчас ее обнять…

– Прости меня, – вытерев слезы, сказала она.

А я вдруг осознал, что не обижаюсь на нее. Раньше мне казалось, что мое отношение к маме двоякое. А теперь знаю, что просто ее люблю. И очень рад, что она жива! Искренне рад. И так хотел бы обнять…

– Мама, мама! – Я залез коленями на стол, думая, что так она станет хоть немного ближе ко мне. Но голограмма это всего лишь ее проекция и если я протяну к ней руки, то они просто пройдут сквозь нее.

– Мне многое тебе надо рассказать! Но позже. Когда ваш круг соберется полностью, мы сможем увидеться. А сейчас мне пора. «Остальное тебе расскажут твои новые друзья», – сказала она.

Затем я увидел, как мама медленно начала отходить от источника связи. Она отходила спиной, и все это время смотрела, на меня, не отрываясь. А я наблюдал, как ее фигура уменьшалась пока, наконец, не сошла, на нет.

– Нет! Мам! Подожди! Мам! – Крикнул я вдогонку. Но она не вернулась.

Вместо мамы на голограмме появилась другая женщина. На ней была голубая мантия.

– Доброе утро дети мои! Лео, Сола уже ушла, но вы еще не раз увидитесь. Нам нельзя к вам приближаться пока круг не полный. Это условие создателя. Мы не можем его нарушить, – заговорила она.

– А ты кто такая? – Не выдержав, спросил я.

Наверное, минуту она молчала. Затем я увидел, как женщина с голограммы пристально смотрит на Лию.

– Я Мани, мама Лии, – произнесла она.

А я посмотрел на Лию. Она молчала и даже не шевелилась. Как будто не скучала по ней. Хотя я не знаю ее историю. Может у Лии есть на то причина?

– Я Мани, мама Лии, – сказала женщина из голограммы.

А я так и осталась сидеть неподвижно. Мани тоже не шевелилась. Казалось, даже не дышала.

Лео обернулся, но я не посмотрела на него. Только ощутила, как он заволновался. Тэо и Кор тоже не шевелились.

Время как будто остановилось. И тишина продолжалась пока я, наконец, не встала со стула.

– Лия? – Удивился Кор. Он решил, что я хочу уйти. А мне просто захотелось подойти ближе. Я ведь никогда не видела маму. Только какие-то фото нашла на чердаке. Кажется, там она тоже была. Но выглядела иначе. Теперь у Мани короткая стрижка. А на тех снимках были красивые длинные, слегка вьющиеся волосы. Как у меня.

– Мама? – Несмело спросила я.

Она кивнула. И потом произошло, что-то невероятное. Я понимала ее без слов, и она меня. Ребята смотрели на нас, молча. Я чувствовала их непонимание.

– А что происходит? – Удивлялся Лео.

– Они общаются, – ответил Тэо.

– Не понял? – Продолжал суетиться Лео.

– Да тихо ты! Не мешай им! – Услышала я Тэо.

А мама показала мне, как мы попали в аварию. Как погиб папа. Как она потеряла сознание и очнувшись не нашла меня. Я смогла прочувствовать и увидеть все, что было потом, после аварии. И вспомнила, все, что было до этого… И мы обе разревелись.

– Мамочка! Я все вспомнила! – Всхлипывая, произнесла я.

Когда машина перевернулась. Папа сразу умер. Я видела, как он лежал в крови с пробитым сердцем. Из него торчал какой-то штырь. Я не понимаю, что это было. А мама лежала рядом. Я сидела пристегнутая к детскому креслу, ерзала и очень быстро отстегнула ремень. Родители научили меня пристегиваться и отстегиваться самостоятельно. Поэтому труда мне это не составило.

Из машины я выбралась через разбитое стекло. Подошла к маме и попыталась ее разбудить. Трясла ее, но мама не просыпалась. Потом какая-то машина остановилась рядом, и я испугалась. Спряталась за деревом около нашей машины. Видела, как маму и папу увезли. Сидела, плакала и плакала. А потом под деревом и уснула. Проснулась утром и пошла по дороге. Уже не помнила ничего кроме своего имени. И меня нашли какие-то люди. Потом детский дом и новая приемная семья. Все вспомнила!

– Всё, всё вспомнила! – Еще раз повторила я.

– Не плачь! Все давно позади. Ты попала к хорошим людям. Я знаю, что они хорошо о тебе заботились. Много раз наблюдала за вами, – уже улыбаясь, говорила мама.

– Мне так жаль, что я вас с папой забыла, – продолжала плакать я.

В этот момент я почувствовала, как рука Лео легла на мою. Он был без перчаток, и я чувствовала его тепло. А со стороны Кора ощутила ревность. На балу он казался мне безупречным! А сейчас как будто подменили.

Мама вытерла слезы и стала улыбаться мне.

– Нам нельзя вмешиваться в ваши жизни. Это одно из условий вашего существования. Все очень сложно объяснить. Но со временем вы все поймете. А пока просто слушай Кора и Тэо. «Они старшие в кругу», – сказала мама.

А я увидела, как Тэо поднял на нее свои глаза. Он удивлялся. И чувствовал какую-то вину. Вообще с ним все так непонятно.

– Пока милая! – Сказала мама и связь прервалась.

– Пока, мамочка, – уже в пустоту сказала я. Сама не ожидала. Что так сразу смогу назвать ее мамой.

Она сидела рядом с Понтом. Почти не смотрела на меня. А я понимал, что ревную. Может это глупо. Они ведь никогда не смогут быть вместе. Несмотря на способности парня.