Теперь картина маслом. Дано:

два здоровых лба, страстно желающих выпить. На руках у них полная сумка выпивки и закуски.

Спрашивается: а чего ждать-то?

Вряд ли мужики планировали прямо в трамвае ужраться до потери сознательности. Накатили по одной, за ней вторая… Бутылка…

А надо бы до дому как-то выдвигаться…

До остановки далеко, и последний трамвай уже ушёл…

А на хрена нам какой-то трамвай, если мы сами в трамвае?

Поехали?

Поехали!

И по ночному Ленинграду покатился трамвай, который вели двое абсолютно невменяемых.

В общей сложности пьяный вагон проехал километра три. То ли перед тем, как окончательно выпасть в осадок кто-то сумел обесточить трамвай, то ли каким-то другим чудом, но вагон встал неподалеку от перекрёстка с улицей Салова. Где его утром и обнаружили удивлённые прохожие. Трамвайное движение по Бухарестской улице было парализовано около двух часов. Пока пригнали "техничку", пока уволокли… Всё это время горе-водители пребывали в полной отключке. Единственное, что отличало их тела от трупов, был громоподобный храп.

Вагон после этого случая отмывали неделю. Запах водочного перегара вперемешку с вонью испражнений вывести почти невозможно.

Дружбанам-алкашам по всем статьям светило увольнение с запретом работать вагоновожатыми. Но в итоге обделались легким испугом. Происшествие удалось замять внутри трамвайно-троллейбусного управления, городские власти про этот случай даже не узнали. Вернее, узнали официальную версию – вышел из строя трамвай, его оперативно увели с маршрута. На радостях начальство постановило: провинившихся лишить премии и на три месяца перевести в слесари подвижного состава.

Ну и трудовой коллектив трампарка нарушителям вынес суровое порицание. А как же иначе? Дисциплина прежде всего!

Поклонников творчества Владислава Крапивина просьба не беспокоиться, к нему этот рассказ никаким боком.

Я, кажется, где-то уже писал, что долгое время приходилось читать совершенно случайные книги без всякой системы. Матушка моя в литературе и по сей день не разбирается, а больше подсказать было некому. Ну и хронический дефицит хороших книг на прилавках советских магазинов тоже свою роль сыграл.

В начале семьдесят девятого года лежал я в детской больнице по соседству с Волковым кладбищем, где прочухивался от едва не отправившего меня в гроб гайморита. По милости участкового педиатра болезнь была запущена до полного безобразия, поэтому лежал долго. В общей сложности тогда в больнице провёл два месяца. Развлечений типа приёмника в палате или телевизора на отделении не было, так что постоянной просьбой было "Принесите что-нибудь почитать". Матушка и притащила "что-нибудь": толстенный фотоальбом про ленинградский Дворец пионеров и книжку некоего С.С. Витченко "Дорогие наши мальчишки". Думала, что это про детей, а там зачинатель движения наставников, слесарь завода "Электросила" Степан Витченко рассказывал про необходимость идеологической работы с подростками на производстве.

Сказать, что книга дерьмо – это ничего не сказать. Две сотни страниц идеологического бухтения о передовой роли советского пролетариата и необходимости воспитывать молодежь в любви к труду и Коммунистической партии. Конечно, с регулярным упоминанием партийной и профсоюзной организаций "Электросилы" и сознательного трудового коллектива. И в итоге: передовые рабочие, воспитанные лично Семеном Витченко, достойно несущие знамя рабочего класса.

Как я эту галиматью тогда читал? Сам удивляюсь. Видимо, другого чтива у соседей выпросить не удалось. И забыл бы я эту книженцию про заводской рай как кошмарный сон, если бы потом не угодил на "Ленинец". Расхождение реальности с книжками и фильмами о советском производстве было охренительным. Буквально в первый же месяц практики на нашем участке случилось ЧП: троица слесарей, двое пацанов из нашей бригады и их наставник, в обеденный перерыв упились до отключки и залегли дрыхнуть в укромном местечке. Местечко было действительно укромным: отгороженный закуток на запасной лестничной площадке. Там хранились особо крупные заготовки – металлические блины толщиной сантиметров в тридцать и диаметром от полуметра и больше. Когда-то часть лестничной площадки отгородили листами железа, высотой метра два. А высота потолков около пяти метров и рядом окошко с металлической решеткой, по которой в закуток перебраться не составляло труда. Поскольку такие крупные заготовки требовались крайне редко, убежище могло просуществовать очень долго. Если бы перепившийся наставник не задал такого храпака, что заглушал рёв станков.

На следующий день в цеху устроили общее собрание, "героев" пред лицом товарищей выставили на обозрение. И по всем канонам идеологических книжек пропесочить их должны были по самое не балуй с увольнением по статье. Тем более что в пьянке на рабочем месте наставник замечался неоднократно. Видимо, поэтому и поручили делиться с молодёжью опытом…

Фигвам. Пацанам вяло погрозили пальцем. Один хрен осенью в армию уйдут, так чего анкету портить? Наставнику влепили нестрогий выговор и лишили премии. Пейте, кавалеры, дальше… Что они и делали.

К сожалению, история эта далеко не единичная. Самый громкий скандал случился уже в начале девяностых, когда я перебрался в другой цех. Занимались мы обслуживанием здания: сантехника, электрика, радиоузел, котельная. Контингент подобрался соответствующий, тотально проспиртованный. То есть, пили все. Сто грамм в обед пропустить святое дело. На водке всё, в общем-то, и держалось. Потому что без стакана или бутылки выполнялся только обязательный минимум работ. Всё остальное рабочее время тратилось на добывание бухла.

Два гаврика из бригады сантехников в процессе проверки магистралей наткнулись на нечто спиртосодержащее. Поскольку находка обнаружилась в подвале рядом с бывшим цехом гальваники, то рискну предположить – кто-то после промывки деталей сливал грязный технический спирт в канистру, да так и бросил. А мужики, будучи в твёрдой уверенности что спирт любую заразу убивает, накеросинились в "китайском домике", была такая пристроечка в южном внутреннем дворе…

Утром следующего дня в "китайском домике" дворники обнаружили два трупа. Тут же донесли до директора, дело дошло до ушей Турчака… В общем, шуму было много. Начальник цеха был так зол, что собственноручно сорвал с доски некрологи с фотками покойничков. Что он при этом говорил, я повторять не буду – сплошной мат. И, надо сказать, что такую "заупокойную" покойнички заслужили.

Вот только пить меньше не стали. И я свою первую рюмку на "Ленинце" выпил. Тоже с "наставником"…

Видел бы Витченко это "воспитание" молодежи… Впрочем, наверняка на "Электросиле" пили не меньше. Просто в книжках писали, что велено, а не что есть на самом деле.

Кстати, о выпивке. Как-то вечером патриции собрались у Капитолия… В смысле, собрались мужики в курилке, байки потравить. Я к тому времени уже пообжился, с мужиками познакомился и периодически попадал под артобстрел розыгрышей и подколок.

В этот раз коллеги обсуждали кто как очередные праздники отмечал. Что пили, чем закусывали… Мне эта тема была незнакома, а потому неинтересна. Юра Парфёнов не упустил случая проехаться по моему адресу:

– Серёня, а ты у нас и не куришь, и водки не пьёшь?

– Нет, – отвечаю.

– А чего так?

– Боюсь, – говорю, – угодить в ощип. Как тот петух.

– Правильно говорят: как кур в ощип.

– Это в пословице какой-то мифический кур. А петух был вполне натуральный.

– Какой-такой петух?

Я устроился поудобнее и, польщённый всеобщим вниманием, начал:

– Это мне матушка давно ещё рассказывала. Когда она была совсем соплячкой, в их деревне один мужик затеялся из пьяной вишни настойку делать. Видимо, простой самогон кушать уже надоело, решил облагородить напиток. А пьяная вишня, окромя приятного вкуса и отбития сивушного запаху, ещё и дополнительный градус придает. Кто когда-нибудь эту вишню ел, тот понимает. Зверьё лесное, между прочим, тоже не дураки! Врезать пьяной вишни грамм по сто писят на рыло редко упускают случай. Хотя бывают и такие кабаны, что готовы насвинячиться до поросячьего визгу. Вот…