Матвей махнул головой на дверь в одну из комнат, Роза называла её «большая». Там был шкаф и двуспальная кровать, телевизор, две тумбочки, комод, журнальный столик. Роза присела на краешек кровати, благо та была заправлена, даже стопка свежих полотенец так и лежала с уборки. Галка расстаралась и выложила полотенца по цветам. Матвей скрылся в районе маленькой кухни, там даже имелась маленькая плитка с двумя конфорками, чтобы постояльцы могли готовить сами, в случае надобности. Вернулся через непродолжительное время с двумя кружками какао в неказённых чашках.

– Спасибо. – Роза кивнула и обожгла губы об напиток, но удержаться, подождать, когда остынет, сил не было, она дула и тут же отпивала, довольно жмурилась и принюхивалась к аромату, надеясь, что какао не закончится быстро, но оно закончилось. Роза вздохнула и отставила чашку с благодарностью.

– Ещё… – пододвинул по столу вторую чашку Матвей.

– Нет, нет, спасибо большое.

– Да ладно тебе, вкусно ведь, я же вижу, тебе нравится, угощайся. – И снова обезоруживающая улыбка.

– Ты привозишь? Какао? – Роза подумала, что неплохо было бы начать беседу.

Матвею двадцать восемь лет, а то и того больше, а они сидят на кровати среди ночи и пьют какао в полной тишине.

– Нет, брат, я в Доминикану ездил лет восемь назад, если ничего не путаю, а брат бывает.

– А я совсем не была.

– Какие твои годы, – улыбнулся Матвей. – Сильно болит? – Он провёл ладонью от шеи вниз, Роза выгнулась как кошка. – К вечеру, да? И голова побаливает?

– Нет у меня никакого ущемления. – Роза отодвинулась.

– Давай считать это подкатом.

Матвей подмигнул и развернул Розу к себе спиной, чтобы движением, не терпящим возражения, уложить на кровать, животом вниз. Устроив ее ровнее, без комментариев поднял платье, а потом и вовсе снял, при этом Роза покорно поднимала руки, приподнималась и делала всё, что попросят. Ведь не за тем ли пригласили, и она пошла. Уж точно не пить какао.

– Подожди, – прошептал Матвей и ушёл, вернулся через несколько секунд, встал у кровати и оглядел Розу сверху вниз. – Уверен, тебе это говорили неоднократно, ты очень красивая женщина.

На самом деле, Розе ничего такого не говорили, если задуматься – никогда в жизни не говорили. Делали комплименты глазам, волосам, иногда груди или попе, но, чтобы всей Розе, целиком – такого не было. Почему-то это не заботило Розу, она прекрасно знала свои достоинства и точно так же была в курсе недостатков, вряд ли её можно назвать «красивая женщина», но спорить она не стала.

Тут же Роза почувствовала поглаживающие движения по спине. Матвей нанёс какое-то масло, разнёсся сладкий, обволакивающий запах, заставил прикрыть глаза от удовольствия. У шеи прикосновения были чувствительней, пальцы Матвея надавливали и гладили, одновременно доставляя боль и снимая её, после чего из-под рук растекалось тепло, отправляя мурашки по позвоночнику, копчику, вниз живота и груди.

Постепенно от поглаживающих, вдавливающих движений стало тепло, а потом и начало клонить в сон. Роза прикрыла глаза и, покачиваясь на волнах эйфории, погружалась в томительное и тягучее удовольствие. Она разомлела настолько, что подалась, когда Матвей перевернул её на спину и продолжил движения от шеи вниз, деликатно обходя груди, опускаясь по животу и ногам от бёдер до уставших за день икр. Разминал, потирал, поглаживал, сводил с ума. Роза слышала своё дыхание, оно было больше похоже на озвучку любительского порно, но сделать с собой ничего не могла, да и не хотела.

Она почувствовала мужское дыхание где-то в районе шеи, оно переместилось к яремной ямке, там ощутила горячий язык, который пробежался по ключице и спустился к груди, взяв в рот сосок. Невольно подалась вперёд, прося о более интенсивной ласке, получила её, незамедлительно и изощрённо.

Роза никогда не думала, что языком можно поигрывать легко, почти невесомо, и довести почти до невменяемого состояния. Она стонала, тёрлась, хватала за волосы, тянула на себя, задыхалась от вожделения. Горячее тело сверху Роза приветствовала едва ли не победным кличем, руку, решительно снявшую последний оплот её нравственности, полупрозрачные трусики, стоном, а мужчину, устроившегося между её ног, хриплым шёпотом поторопиться.

Только он не спешил, входил медленно, растягивал удовольствие, смакуя его, двигаясь поступательно и невозможно медленно, даже лениво. У Розы кружилась голова от массажа, медленной, томной прелюдии, скользящих, распирающих движений.

Она почти плакала от восторга, когда поняла, что он не остановится, не сбавит этот невыносимо медленный темп и не уступит её стремлению взять быстро и жадно. Почти домашний секс, будто обыденный, тем и прекрасный, что партнёр точно знает, как будет взаимно хорошо, и не нужно думать, нервничать, переживать о несуществующих, глупых вещах. Только поступательные движения, два дыхания и комфортный для двоих темп, удобный, неспешный, ровно до того момента, пока не понадобилось скорее, сильнее, мощнее.

Не зря Роза представляла, как может двигать бёдрами мужчина с такими ягодицами. Она лишь успевала догонять и не отставать, пока не замерла, вцепившись в шею, смотря на склонённое лицо над собой, вдруг поняв, что вся гамма впечатлений уложилась в почти одну позицию, со сменой углов, силы и скорости. Замерла, напряглась, почувствовала горячую ладонь у себя на губах, а потом губы, не в силах отказаться от поцелуя, который гасил звук оргазма. И через мгновение, как волшебство, Матвей кончил, упав на Розу, придерживая себя локтями, а потом перекатил обоих на бок.

Удивительное, прекрасное чувство, когда за тебя решают, как тебе лучше, и именно так и получается… или, может, просто знают, как лучше. Роза не могла думать, она ловила остатки оргазма и покачивалась на волнах эйфории, ловила остатки острого покалывания от контакта сосков с мужской грудью.

– Ты замечательная, лягушонок, – донеслось сверху и сбоку.

– Ты тоже. – У нее не было желания возмущаться или спорить, да и сил тоже не было.

Лягушонок, так лягушонок, не слишком-то изящное прозвище, но какая разница, если этому лягушонку только что подарили незабываемый, а в этом Роза не сомневалась, секс.

Спустя время лежала, облокотившись на грудь Матвея, слушала его дыхание и почти мурлыкала от удовольствия.

– Ты разве массажист?

– Курсы закончил, – неопределённо ответил Матвей.

– А не нужно медицинское образование? Кажется, вышел новый закон об оказании медицинских услуг, или что-то такое.

– Можно подумать, если бы у меня его не было, эффект был бы другой, – пробурчал он, наигранно возмущаясь. – Я медицинский колледж закончил, фельдшер, хотел в первый мед поступать, но вовремя понял, что не моё. К тому времени уже международного мастера спорта получил, ну и в физкультурный пошёл, на тренера, простенько, зато по себе. Это Мишка у нас менеджер, делец, золотая голова, а я так… тренер, – проговорил Матвей с улыбкой. – А массажу позже научился, надо было. Спортивный, лечебный, даже детский, лечебная физкультура… в общем, один к одному, как-то сложилось.

– Светик с Даниилом говорили что-то…

– Ну, да, Михаил так считает, но думаю, он преувеличивает.

– Что-то случилось?

– Ничего особенного, авария, год ушёл на то, чтобы Миша пошёл своими ногами, ещё пара, чтобы вернулся к полноценной жизни. Мама у нас молоток, держалась, а бабушка сдала. Мне легче было научиться элементарному массажу, чем вызывать трёх разных массажистов в разное время.

– Ох. – не то чтобы Роза что-то поняла, но звучало это не слишком радостно. – Так вы с мамой вдвоём на больного Мишу, двоих детей и бабушку?

– Да, звучит так себе, – Матвей рассмеялся. – Как-то так, да. Но на деле не всё так страшно, в итоге бабулька у нас уже машину водит, Миша взял, наконец, финансы в свои руки, да и Даниил одерживает уверенную победу.

– А, прости. – Роза приподнялась и упёрлась на локоть. – Миша твой родной брат, да? А где же мама Светы и Даниила?