– Ой ё! – вскинулся Леши от боли.

– Нет, лучше я точно не справлюсь. Ты парня добьёшь куда скорее!

Мириам отобрала у неумёхи лекарства и поспешила последовать совету духа. Лекарь сопротивлялся и угрожал только для виду, на деле же обрадовался, что ответственность за жизнь нового шамана взяла на себя его подруга, и безропотно позволил вытолкать себя из комнаты.

– Сними повязки и промой рану сначала, – велел призрак, отвернувшись к окошку и заложив руки за спину. – Плесни из зелёного бутылька на полотенце, смешай с той вонючей мазью и осторожно протри края, да смотри, чтоб в порез не попало.

– А то что?

В порез, разумеется, попало, и Леши, взвыв похлеще, чем волк на луну, подпрыгнул до самого потолка.

– А то снотворное понадобится, – не оборачиваясь, прокомментировал мертвец. – На дне сумы лекаря туесок с серым порошком. Запихни в рот. Да не себе, дура!

Мири чихнула в пригоршню порошка и торопливо сплюнула то, что успела попробовать на язык.

– Может ты Леши травануть хочешь!

– Хочу, конечно, – не стал спорить призрак. – Но пока не решил, что стану.

Проигнорировав выпад, Мириам выставила туесок на стол, рядом с плетёной корзиной, в которой дрыхла Викси в обнимку с кружкой пряного вина. Или, если точнее, с кружкой из-под пряного вина. Фея заявила, что нет в мире снадобья, способного восстановить её психическое здоровье после случившегося, а потом вспомнила про алкоголь и приступила к незамедлительному лечению. Мириам приберегла укоризненную речь на потом, плотно занявшись лечением друга, но на корзинку косилась крайне осуждающе. Неизвестно, ощущала ли Викси эти укоризненные взгляды, но храпела сладко, а пухлой ножкой подёргивала так, будто даже во сне сражает кровожадных троллей.

– Сколько порошка? – поинтересовалась Мири.

Призрак развернулся, подпрыгнув, уселся на подоконнике и равнодушно ответил:

– С его-то габаритами? Скорми, сколько влезет, лишним не будет.

– А ежели помрёт? – неуверенно предположила медиум.

– Тогда нас будет двое, а тебе придётся особенно активно искать способ вернуть нас к жизни. – Призрак подогнул и поставил одну ногу на подоконник, поболтал второй и закончил: – В этом и заключается мой коварный план.

Медиум запустила в духа крышкой от туеска. Та беспрепятственно вылетела в окно, внизу кто-то ойкнул, послышался удаляющийся топот.

– Шпионы там, шпионы здесь, – прокомментировал дух.

– Ась?

Легко сказать: накорми оборотня снотворным! Когда оборотень вдвое крупнее врачевателя и терпеть не может горькие порошки, ситуация сильно усложняется. Мириам уселась на ноги Леши, закрыла ему нос, вынуждая разомкнуть губы, и ссыпала целую горсть порошка, тут же закрыв рот ладонью и навалившись сверху. Двоедушник подёргался ещё с пяток ударов сердца, но, наконец успокоился и уснул.

– Шпионы, – повторил призрак, когда запыхавшаяся Мириам встала рядом с ним.

– Ну тебя. Просто ребята за Леши волнуются, вот и заглядывают при каждом поводе.

Словно в доказательство её слов, в дверь неловко стукнули:

– Мири, детка, я вам молочка… – слащаво послышалось из-за неё.

– Пошла вон! – гаркнула медиум, швыряя в приоткрывшуюся дверь мокрое полотенце.

Первые восемнадцать раз девушка выгоняла любопытных вежливо, объясняя, что не стоит беспокоить больного даже если очень-очень нужно убедиться, что он и правда ранен, а слухи о драке и смерти старой Ледны – не слухи вовсе, а чистая правда. На тридцать шестой терпение Мириам иссякло, а вот снаряды, пригодные для метания, – нет.

– Мимо, – оценил призрак. – Но правильно. Кто-то же сдал наёмникам самый короткий и безопасный путь из города. И в полнолуние, когда все на охоте, они явились неспроста. Уверен, волки, которые рванули в погоню за ними тоже вернутся ни с чем.

– Да как ты смеешь обвинять местных?!

Но кроме негодования ответить было нечем. Мири и сама не раз и не два возвращалась к этой мысли. Наёмники пробрались в селение не без помощи изнутри, поэтому каждый шорох выводил из себя, а любой обеспокоенный друг, заглядывающий с расспросами, принимал облик страшной вражины.

– Ты думаешь о том же, – спокойно отметил призрак.

– Я думаю о том же, – согласилась медиум.

А поскольку думать долго Мири не любила, предпочитая действовать, вещи она тоже начала собирать сразу. Покидала в корзину к фее медикаменты, упеленала оборотня, как младенца.

Призрак наблюдал за этим снисходительно, не задавая вопросов и не останавливая медиума до последнего. Но даже он не выдержал:

– Куда-то собираешься?

– Сам же сказал: везде шпионы, доверять никому нельзя. И ещё, – медиум повесила корзинку на сгиб локтя, – меня тут все страшно задолбали!

– И ты считаешь, что вылечишь своего приятеля без посторонней помощи?

– Я – нет. А вот ты, кажется, знаешь всё о боевых ранениях.

Призрак задумчиво почесал шею кончиками пальцев: кажется, теперь уже медиуму нужна его помощь!

– И ты решила, что я стану помогать тебе, потому что…? – мстительно спросил он.

– А что, у тебя есть более срочные дела? – невинно хлопнула ресницами Мириам.

Что ж, они оба понимали, что после смерти Ледны шансы на оживление призрака исчезли, как вино из кружки Викси.

Мириам удовлетворённо улыбнулась.

– Значит, нам осталось только достать транспорт.

***

Перевезти больного в рощу за селением оказалось непросто, но необходимо. Больше всего вредничал Зверь, на дух не переносящий как собак, так и волков, но в итоге и он смирился. Смирился с должностью лекаря и призрак, вынужденный признать, что, если этой рыжей сумасшедшей что-то взбрело в голову, куда проще с ней сразу согласиться, а не терять время в препирательствах.

Среди деревьев фургон казался огромным алым провалом. Таким же алым, как рана на горле старой Ледны. А шлёпающие по его крыше кленовые листья – жестокими ухмылками наёмников, изуродовавших память об этом чудесном месте.

Мири сидела на поваленном стволе и бездумно пялилась в тлеющий костёр. Пропахшая дымом вязаная кофта, в которую она куталась, не грела, а ноги в сапогах на шнуровке мёрзли ещё сильнее, чем без них. Стоило подкинуть дров, иначе вода в криво пристроенном котелке рисковала заледенеть, а не закипеть, но Мири тянула. Больше всего на свете она желала, чтобы друг проснулся здоровым, но если сейчас она отнесёт ему чашку горячего бульона и разбудит, придётся говорить. А говорить о моросящем дождике, больше похожем на туман, и разукрашенной осенью роще не получится. Не в этот раз.

Кто-то за завесой дыма неслышно обошёл костёр и присел на то же бревно, что и медиум, но чуть поодаль, будто бы они не знакомы. Не отрывая взгляда от рыжих искр в углях, она протянула:

– У тебя волосы каштановые…

Призрак вытянул руки к костру, но те не ощущали ни тепла ни холода, так что он болезненно поджал губы и спрятал ладони под мышками.

– Скажи мне что-то, чего я не знаю, ведьма.

– Я не ведьма. Почему у тебя волосы каштановые?

Мужчина провёл ладонями от лба до затылка, на миг убирая волосы назад и открывая едва-едва заострённые уши. И правда в роду эльфы отметились! Нахмурился, наверняка собираясь ответить очередной грубостью, но передумал и сказал другое.

– Не подохнет твоё пёс, не бойся, – нехотя утешил он Мири. – А и подохнет, тоже невелика беда.

– Что ж ты такой козёл?! – Мириам развернулась к нему, оседлав бревно.

– Я не козёл, я мертвец, – спокойно ответил дух.

– Ты же говорил, что не умер.

– Говорил, – согласился «не козёл», – но мы оба понимаем, что без шаманки ты ничего сделать не сможешь.

– Будешь так себя вести, я и не попытаюсь!

Мужчина резко наклонился, почти касаясь кончиком своего идеального носа её:

– То есть, ты утверждаешь, – вкрадчиво поинтересовался он, – что если я не буду вести себя как козёл, ты сможешь что-то сделать?

– Я этого не говорила, – дерзко фыркнула медиум и снова повернулась к костру.