Заняв свое «рабочее» место и принявшись анализировать чертежи и записи, ведь именно они составили каркас дальнейшего, Эткинс не смог не обратить внимание на давность этой документации. Бумага была пожелтевшая, более того — использовали именно ее, что успело кануть в прошлое еще в начале текущего столетия, а не делали все в какой-либо программе. В расчетах ученые, коими, вероятно, были те самые единомышленники Аменса, а то и он сам, рассматривали самые различные варианты событий, пока не добились наиболее безотказного. Но не идеального: Люк это точно знал.

Битый час он сравнивал записи, чертежи и электронную инструкцию, пытаясь понять логику тогдашних инженеров. За время, проведенное в «Мундите», его мозг успел порядком расслабиться, поэтому вникать в такие объемы информации было сложно. Но ведь Эллен сказала, что он справится, значит должен. Хотя по такой логике Уокер могла заверить его и в том, что он может сесть на шпагат, и тот бы точно так же пытался это выполнить — легко управлять людьми, которые не имеют ни воспоминаний, ни характеристики о себе на руках. Тем не менее Люк выделил для себя ряд особенностей, которые чисто теоретически могут являться промахами в разработке. Естественно, это нужно было экспериментально проверить, потому что в теории возможно рассмотреть лишь идеальную версию без участия внешних факторов.

Так Эткинс каждый день приходил в лабораторию и рассматривал новые подгруппы технологий, вникал в чертежи и записи, сравнивал с инструкциями и искал логическое подтверждение тому, почему первоначальные варианты были отметены. Мистер Кобб, к счастью, оказался достаточно приятным человеком. На то было сразу две причины: он не боялся открыто восхищаться мыслями Люка во время беседы с ним по окончании каждого учебного дня и не носил с собой электрический жезл. Парню даже казалось, что тот не так уж и сильно привязан к идее «Мундиты»: ему просто нравилась своя работа, коей здесь оказалось предостаточно. Люку казалось, что далеко не на каждом предприятии, откуда бы ему это ни было известно, существуют проекты подобного масштаба.

Когда наступил последний день, Эткинс остановился на двух существующих недоработках и молил всем богам, чтобы обе они выявились и в реальных условиях. Отдавая мистеру Коббу последнюю стопку документов и флеш-накопитель, с которым Люк все эти дни расставался лишь на время сна, он попрощался с руководителем, на что тот кинул что-то вроде «Увидимся в четверг». И парень надеялся, что мужчина на деле ошибался и они больше не увидятся. По крайней мере в стенах «Мундиты».

*

— Ты мне не рассказала, кем ты здесь являешься, — поприветствовал Люк Эллен на следующее утро.

— И тебе здравствуй, — отозвалась она, шумно вздохнув и посмотрев на своего подопечного.

— Да, точно, прости. Просто я держал этот вопрос в своей голове с момента, когда мы оба находились в лаборатории Аменса. Я тогда слишком резко для себя осознал, что не знаю ничего о тебе… тебе в рамках данной организации, — все-таки сформулировал Эткинс.

Уокер прислонилась к стене и быстро, как и всегда, ответила:

— Я являюсь ответственной за происходящее в сети редивайзов. Нас таких несколько.

— И за происходящее в моем тоже? — в Люке начало просыпаться любопытство.

— И за твой тоже, но ты — нестандартный случай. — Эткинс окинул собеседницу вопросительным взглядом. — Ни один человек не ступал в редивайз по своей воле, ты же проникнул туда сам. Никто не помнит о своем пребывании там, так нужно для безопасности местоположения.

— Ведь иначе будет очевидно понять, что вся «Мундита» находится под землей?

Глаза Эллен на мгновение расширились.

— В характеристике не лгут, аналитический склад ума у тебя присутствует, — прокомментировала она предположение неофита. — С тобой что-то пошло не так: ты проснулся внутри редивайза. Профессор Аменс пытался деформировать твою память, но, судя по всему, не вышло: ты все-таки помнишь свое пробуждение. Обычные новобранцы просыпаются в специальных лабораториях рядом со своими будущими агентами. Их первая встреча с Аменсом происходит лишь в лектории.

— Дай мне какое-нибудь оружие, которым нас могут убить на задании за непослушание, — выслушав Уокер, попросил Эткинс.

— Ты перетрудился?

— Я серьезно. Тебе же все равно нужно вести инструктаж и знакомить меня с процессом выполнения задания. Это входит туда, — блеснул вычитанными из инструкций знаниями Люк.

Эллен с недоверием посмотрела на своего протеже и пошла к сейфам, находящимся внутри тренировочной комнаты. Оказывается, такие вещи хранились в относительно свободном доступе. Попутно она нажала на одну из кнопок на стене, которая вызвала движение в стенах, но что именно произошло, парень понять не успел: девушка уже вручала ему оружие.

— Илостер-2060, — ощупав и осмотрев предмет, выдал Люк.

— Блестяще, — среагировала Эллен. — Если ты каждое выучил наизусть, то «Мундита» потеряет хорошего специалиста. Кажется, их всех «в лицо» знает только мистер Кобб.

— Ты так уверена, что потеряет? — Эткинс не впервые цеплялся за неосторожные, как ему самому казалось, слова Уокер.

— Или ты сбежишь, или ты умрешь. Другого варианта нет. Предателя здесь держать не будут.

— Позволишь? — направляя оружие в лицо блондинки, произнес Люк.

— Позволю что? — отойдя на шаг, спросила Эллен. От наступления какой-либо отрицательной эмоции ее отделяла лишь дисциплина, ставшая ее спутницей с годами практики.

— Если я прав, то Илостер тебя не убьет.

— А о том, что ты можешь быть не прав, ты не подумал? — Уокер вопросительно вскинула бровь.

— Я слишком уверен в своих знаниях, спасибо беседам с мистером Коббом. У меня оставалось лишь два варианта, и что-то мне подсказывает, что тот, который я выбрал, является стопроцентным.

— О, мы теперь доверяем интуиции, а не экспериментам?

— И тому, что я меткий и не промахнусь, — быстро ответил Эткинс. — Пожалуйста, не двигайся. Ради своего же блага.

Люк нажал на кнопку, которая запустила Илостер и открыла его дуло. Согласно инструкции, тот выводит сигналы, которые при попадании в человека наносят ему внутренние повреждения, не совместимые с жизнью. Брюнет не вчитывался, какие именно: он не был медицинским работником, и эти термины ему все равно бы ничего не дали.

Уокер было сложно. Она понимала, что выдерживает на одном лишь доверии к этому человеку, который вполне мог убить ее ради исполнения плана. Ведь иначе его прикончит она, если что-то пойдет не так. Эллен закрыла глаза, дабы не видеть действий Люка, но продолжала слышать происходящее. Это давило. Давило и то, что если она перестанет поддерживать спокойствие, уступив место открытому страху, то сработает ошейник, от которого она может дернуться. Эти мучительные десятки секунд заставили Уокер в очередной раз задуматься, в какую же яму она влезла, раз заставляет себя терпеть подобное.

— Ну? Я прав, — проинформировал Эткинс, и девушка открыла глаза.

Как проверить наличие жизни у себя самого? Эллен этого не знала. Она даже отмереть не могла. Стоило ей глубже вздохнуть, как из горла вырвался кашель, на фоне которого раздался механический голос, оповещавший о наступлении страха. Уокер не успела сориентироваться, как ее шею охватил разряд тока. В сравнении с первым разом, когда она была готова сопротивляться, сейчас эмоция вышла за пределы отведенного ей где-то глубоко внутри места совершенно неожиданно. Эллен трясло, а по ее «металлическим щекам» заструились слезы. Сейчас она бы очень хотела казаться сильной, но не каждый день ей в лицо направляли оружие, которое способно отнять жизнь. Если быть точнее, то впервые. Уокер знала, что у нее две минуты, чтобы выпустить все в ней накопившееся, пока ошейник не решит ударить ее вновь за слабохарактерность.

Она схватилась руками за шею, которую ужасно жгло от разряда, и села на пол, пытаясь спрятать свое лицо за волосами. Оно скрывало лишь личные данные — Люк в который раз убедился в этом, — но не эмоции. У Уокер они были чистыми, ведь она продолжала быть Человеком. Просто человеком со сложной судьбой. Человеком, который все это время не видел другого выхода. Человеком, который не хотел так рано сводить счеты с жизнью, выбирая неоправданные принципы.