========== Пролог ==========

2092 год.

Полый металлический куб четыре метра в высоту стал частым явлением в самых разных точках мира. Такие сооружения, идеально чистые и не перегруженные «лишними» предметами, находились на окраине каждого поселения. Дети, забредшие далеко за границу родного города, осматривали его с интересом, взрослые — с опаской. Они прекрасно знали, что из этого самого куба приходят так называемые ноунеймы — люди, чьи лица скрывают металлические маски, едва проявляющие их черты. Безликие никогда не представлялись ни по имени, ни по организации: молча обходили дворы и дома и забирали всех, кто был им интересен, как правило, девушек и юношей до двадцати четырех лет включительно. Иногда они делали замечания, но их голоса были роботизированы: сложно было понять пол заговорившего ноунейма, не то что раскрыть его личность. Они — специально обученные агенты, обладающие настолько хорошим уровнем реакции и такой мощью, что сложно было поверить, что это люди, а не машины. Ноунеймы всегда знали, куда и за кем они идут, и ничто не могло остановить их во время выполнения приказа.

Эти кубы назывались редивайзами. На вид они были небольшими, но размеры выпускаемой оттуда армии и способность вместить в себя не только ее, но и «избранных», давали понять, что там или есть подземный лаз, или применены чудеса науки. Поселенцам, застававшим приход ноунеймов, зачастую было интересно пробраться вовнутрь, особо отчаянные даже порывались проникнуть туда, но были вовремя остановлены менее импульсивными свидетелями, уверяющими, что жизнь дороже удовлетворения интереса.

Таким смельчаком оказался и Люк Эткинс — коренной американец, выпускник Калифорнийского технологического института. Одним лишь чудом он не вылетел из вуза, из триместра в триместр получая удовлетворительные баллы за счет своего аналитического ума. Люк не любил учиться, предпочитал посвящать время развлечениям, был несерьезным, но все-таки смекалистым парнем. Он плохо знал учебную программу, зато умел располагать к себе людей. Приятный внешний вид находился в гармонии с его непринужденной манерой общения. Темная прическа в стиле гранж и абсолютно правильные черты лица делали его внешне как совершенно обычным, так и неожиданно простым среди толпы американцев одновременно. Эткинсу было двадцать шесть лет, но поведением и видом он больше походил на ученика старших классов. Люк не спешил взрослеть, и эта черта притягивала к нему как людей, так и неприятности.

Когда Эткинс пробрался в редивайз, никто не удивился. Его удерживали от этого действия на протяжении нескольких последних лет, однако все городские жители, наблюдавшие за Люком с его детства, уверяли, что рано или поздно он проникнет внутрь куба и никакие массы его не остановят. Говорили, что работа в престижной компании — не его специфика, что ему бы идти в органы правопорядка или нечто похожее, чтобы его тяга ко всему опасному была полезной для общественности. Эткинс не шел. Он любил свою работу: создание схем и программ и вклад в научно-технологическое будущее были для него отдушиной. Он отличался крайней степенью безответственности, но, как и в институте, его спасало нестандартное мышление, которому остальные работники предприятия могли только позавидовать.

Люк Эткинс, тот самый обаятельный парень с большим беспрестанно работающим мозгом, вошел в редивайз и не вернулся. Он был первым в Лос-Анджелесе, а то и во всем мире, кто добровольно шагнул в неизвестность и не сдался перед напуганными ею людьми.

========== Часть l. Знакомство с «Мундитой» ==========

Редивайз встретил Люка холодом и звенящей в ушах тишиной. Он очнулся от безмятежного и, как ему самому казалось, бесконечного сна, открыл глаза и увидел перед собой блестящий на свету металлический потолок. Повернул голову и столкнулся взглядом с идентичными стенами; пол также не отличался особой оригинальностью, к тому же был ужасно холодным. Поняв причину озноба, Эткинс вскочил на ноги. Из положения стоя он наконец обратил внимание и на себя: на нем был белоснежный латексный костюм, закрывавший все тело, начиная от ступней и заканчивая шеей. На ногах были ботинки на толстой подошве, и Люк не мог не восхититься их качеством. А вокруг него — все та же серебряно-сверкающая пустота. Он был заточен в идеально спаянном кубе, как посчитал для себя сам, и немногими прерывающими совершенную поверхность элементами являлись дверь с одной из сторон и люк в полу. Разумеется, оба пути отступления были заперты.

Эткинс не помнил, что это за место, как оказался здесь и даже то, кем он является. Вся его жизнь была сравнима с белым, как его костюм, листом бумаги, который положили перед его носом взамен на сотни исписанных, о существовании коих он даже не подозревал. Но ему и не нужно было знать свое имя или место рождения, чтобы путем прислушивания к собственным ощущениям понять, что находиться в закрытом со всех сторон пространстве — ненормально. Сначала брюнет еще раз проверил все выходы на признак пропускных систем и с горечью отметил, что если они и есть, то лишь снаружи. Или же двери открываются таким образом, какой ему еще и не снился. Люк не помнил, что он работает в крупнейшей технологической компании, но его мозг от этого не перестал мыслить в данном направлении.

Следующими действиями были примитивные и никогда не подводящие крик о помощи и стук в стены и двери. Такой метод являлся лучшим, так как оказался единственным и нагнал на парня немало паники. Он стучал что есть мочи и кричал так громко, что его голову схватила мигрень. И без того звенящая тишина стала еще более неприятной, а вся эта идеальность вокруг лишь раздражала. Эткинс зажмурился, обхватив руками уши и свалившись на колени. Стиснув зубы, он старался сдерживать крик — естественную реакцию на сложившиеся обстоятельства. Сердце бешено стучало в груди, а все вокруг сливалось в единую ослепляющую массу. Кажется, Люк терял сознание.

*

— Состояние стабильное, — оповестил механический голос где-то далеко от ушей брюнета. — Показатель верхнего давления: 122. Показатель нижнего давления: 80. Сердцебиение: стабильное, 68 ударов в минуту. Неофит Л. Эткинс находится в совместимом с жизнью состоянии. — Робот на мгновение остановился и начал считывать новобранца заново. — Неофит Л. Эткинс вернулся в сознание. Эмоциональное состояние: стабильное. Угроза не обнаружена.

Люк ощущал тепло и слышал шум работающих компьютеров: он больше не в редивайзе. Минуту он обдумывал, хорошо это или плохо. Приветственная речь не привела его в восторг, потому что, по его собственному предположению, он лежал на койке в больничной палате, а эта локация никогда не являлась приятной для посещения. Однако стоило ему открыть глаза, как он столкнулся взглядом с современной лабораторией, одна из стен которой была занята компьютерами и экранами, выводящими съемку с различных мест: таких же комнат, коридоров и даже палуб самолетов или чего-то крайне на них похожего. Везде царило движение, но отличительной чертой кадров, которая привела Эткинса в ужас, было абсолютное отсутствие на видеозаписях лиц. Все люди были в металлических масках. Таких же, как редивайз изнутри. Таких же, как пустые стены отсека, в котором он находился.

— Показатели неофита Л. Эткинса изменились. Сердцебиение: учащенное, 91 удар в минуту, — ворвался в размышления Люка механический голос.

Он был прав: тот в самом деле начал волноваться. Еще одним интересующим его моментом было то, откуда этот самый голос доносится. Он начал вертеть головой в разные стороны, пытаясь определить устройство, однако все подсоединенные к нему провода вели к машине, совершенно не похожей на говорящую.

— Мистер Эткинс, — донесся до ушей Люка новый голос — человеческий. От неожиданности он обратил взгляд в сторону источника звука: на находящийся под потолком балкон. На нем определенно стоял человек, даже без маски, но едва доходящий до той точки свет не давал разглядеть черт его лица.

— Неофит Л. Эткинс — это я? — решил сразу выяснить для себя брюнет. — «Л» — это?.. Как меня зовут?