Я еще долго гулял один во дворе, слушая отдаленный смех и песни, прохаживаясь между поспевающими гранатами, размышляя о предстоящем путешествии и о том, что значит «проснуться наяву». Эти размышления почему-то заставили меня еще раз вспомнить рассказ Чжуан-Цзы, который не мог понять, бабочка ли он, которой снится, что она человек, или человек, которому снится, что он стал бабочкой…

Я сорвал один из плодов граната и, разломив его, начал пробовать, он оказался еще не совсем зрелым, но съедобным. Я с удовольствием и благодарностью его съел.

В ту ночь я быстро уснул, утомленный перелетом. Мне почти ничего не снилось.

В детстве, когда мне было лет семь-десять, мы иногда с дедом летом ездили на море в Новороссийск. До войны мой дед, будучи подростком, жил некоторое время в этом городе.

Начало Великой Отечественной войны он застал там. О том, что происходило в Новороссийске в то время, он писал в своих дневниках.

Мне сложно было представить, что здесь когда-то была война.

По приезде в город мы сначала заезжали в гости к его отцу, моему прадеду. Мне было очень интересно и приятно общаться с двумя дедушками, при этом я понимал, что подобная роскошь доступна не каждому и это скоро может закончиться, потому как прадеду было уже за восемьдесят. Другие поколения были рядом, это была живая история, но ребенком я об этом не думал.

Прадед был интеллигентом: не повышал голос, не ругался, осуждения были ему чужды, он спокойно и уверенно говорил. Мой дед, по-видимому, многие из этих качеств унаследовал от своего отца.

Мне помнится смутно небольшая веранда в полутораэтажном доме, на которой нас угощали едой он и его жена. Эта женщина не была нашей прабабушкой, так как прадед уже в зрелом возрасте создал другую семью. Будучи ребенком, я иногда интересовался у своей прабабушки, почему они не живут вместе, но ясного ответа так и не получил. Сейчас они остались только в моей памяти и на этих страницах, я хотел бы, чтобы в этой книге им было хорошо и уютно, как мне тогда у них в гостях.

Какое-то время моя прабабушка жила с нами, причем не один год. И оказывала на меня и брата положительное влияние. Она также не повышала голос, не ругалась, не сплетничала. Она была самодостаточной интеллигентной женщиной. Почему они разошлись уже в зрелом возрасте, я так и не узнал. Почему-то узор их ковра сложился так.

Прабабушка часто читала нам вслух длинные сказки, на которые не у каждого хватило бы терпения, и нам это нравилось. Это были латышские народные сказки в виде большой толстой книги более пятисот страниц, в золотистом переплете издательства Академии Наук Латвийской ССР, 1958 года. Эта книга хранится у меня до сих пор.

Порой мы просто засыпали под ее убаюкивающее чтение, но зачастую, напротив, так увлекались, что слушали до конца и требовали еще. Были у меня несколько любимых сказок. Почему именно они мне понравились в детстве, в этом еще предстоит разобраться до конца, и я думаю, что все-таки у меня получится это когда-то сделать.

Конечно, не только у меня, но и у каждого из нас были и есть свои любимые сказки и истории, которыми не стоит пренебрегать и во взрослом возрасте. Любимая сказка или мультфильм похожи на некий шифр, которым мы неосознанно программируем свое будущее и всю жизнь. Это скрытая тенденция из детства, которая эхом отзывается в нашем сознании, приобретая какую-то вроде бы безобидную симпатию или антипатию к чему-то. В детстве мы часто не осознаем, что впоследствии это может иметь большое значение как для совершения определенных поступков, так и для формирования самой нашей жизни, нашей судьбы.

Для того чтобы спасти принцессу или открыть свою личную страну чудес и вырваться на свободу от самих же себя, нам иногда необходим психологический анализ наших любимых сказок. Нужно расколдовать самих себя, свои сценарии. Уже в зрелом возрасте понимание этого и анализ своих сценариев помогли мне изменить некоторые нежелательные обстоятельства в жизни в лучшую сторону, сэкономив тем самым массу времени.

Когда мы в очередной раз зашли к прадеду в гости, нас радушно встретили, накормили, а после ужина дедушка за чашкой чая рассказал мне о том, как они с мальчишками в подростковом возрасте решили переплыть Цемесскую бухту в самом широком месте. Это расстояние составляло 9 км, а максимальная глубина бухты была 27 метров.

В назначенный день он и еще двое подростков приступили к заплыву. Это было в июне, всего за пару недель до начала войны. Потратив немало сил и доплыв до середины, они порядком подустали и были замечены пограничниками. К ним быстро подошел катер, их подобрали и отвезли прямиком в НКВД. Потом стали разбираться, кто они, откуда и почему там оказались.

После всего этого разбирательства отец моего прадеда получил строгий выговор. Он тогда работал ревизором на железной дороге. Мать была сильно перепугана тем, что они вообще могли погибнуть. Это казалось большим событием в мирной жизни, но потом началась война, переезд, фронт. Он стал связистом, пережил ранение, госпиталь, работу в разрушенный стране… А бухта так и осталась для него, как он признался, символом глубокого счастья. Она снова и снова притягивала его той атмосферой детской беззаботности, довоенного времени, бесконечного счастья. И теми же самыми сказками, которые теперь я уже сам читаю своим детям. В этом есть что-то загадочное – как истории переживают поколения людей, войны, революции, перевороты, словно бы в них есть какая-то сила, над которой не властно время и смерть.

Когда мы купались в море, мне очень нравилось плавать под водой с маской. Подводный мир виделся волшебным и необъятным, было очень интересно находить и наблюдать за ранее невиданными красивыми рыбами, крабами, ловить их на кусок лески с крючком, наблюдая за этим всем в прозрачной соленой морской воде. Под водой время словно бы останавливалось, я оказывался в другом мире, где не было земного притяжения, и я казался каким-то невесомым и мог парить какое-то время как птица. Еще мне так же, как и многим другим детям, нравилось собирать интересные и красивые камушки и ракушки. Среди них попадались и не похожие друг на друга камни. Когда я впервые их увидел, то не сразу понял, что это такое. На самом деле это были матовые осколки стекла, которые были затерты водой о камни. Они не были острыми и прозрачными, но вместе с этим они создавали у меня впечатление чего-то драгоценного, светящегося изнутри.

Однажды, когда я принес эти стекляшки в дом прадеда, он взял их в руки и стал пристально рассматривать, какие же там сокровища я нашел на дне морском. Уже позже дедушка мне рассказал, что иногда среди камней можно найти окаменелых животных, которым миллионы лет. Он и на самом деле иногда показывал мне окаменелые ракушки, которые находились среди полей, где давно рос виноград, а морских пучин там уже не было и в помине. Но что это такое – «миллионы лет»? Как это можно было представить ребенку? Что такое вечность? Возраст планеты? Вселенной? Если даже камни превращаются в песок. А звезды остывают и гаснут. Что такое возраст мира, когда ты ребенок, а мир измеряется длиной урока или в лучшем случае школьных каникул с обязательными мороженками?

Мой дед и жена прадеда немного посмеялись над моими находками и мыслями. Я не знал, как на это реагировать, но прадед вполне серьезно и спокойно заметил:

– Через какое-то время ты можешь забыть про них, выбросить, потерять, и они так и останутся для тебя детскими безделушками. Но на самом деле все в этом мире может быть как сокровищем и сокровенным подарком, так и безделицей. Вопрос в том, как ты к этому относишься и заметишь ли ты те мелочи и нюансы, которые впоследствии могут стать ключевыми и принести пользу как тебе самому, так и другим. Многие не придают этому значения и не обращают на них внимание, а потом очень жалеют.