Эн была самой обычной зеленой лягушкой, каких только можно встретить в северных болотах. По крайней мере, так она о себе думала. «Я самая обычная лягушка», любила повторять Эн. Ей нравились простые лягушачьи забавы: греться на солнышке, сидя на самом краю кувшинки, смотреть как переливается свет на крыльях стрекоз, ловить кисловатых на вкус мошек, и, конечно же, квакать. Квакать Эн умела на самые разные лады. Она то начинала громко раскатисто петь, еще не дождавшись, пока придет время вечернего хора, то протяжно завывала, словно волчонок. Одним словом, Эн очень любила петь и нисколько не стеснялась этого.

В своем родном болоте Фрогино она жила вместе с родителями и сестрами: Мэо, Герой, Дафной и Синтией. Неподалеку от дома Эн, за большими зарослями камышей и осоки, жили ее бабушка Квока и дедушка Вок. Они поселились в этих местах еще до того, как во Фрогино перебралась семья жирных уток Амба, не дающих спать по утрам жителям болота и его окрестностей своим хриплым кряканьем.

Сестры, мама, папа и бабушка с дедушкой, впрочем, как и все подруги, каких у Эн было немало, очень гордились тем, что живут во Фрогино.

«Это лучшее болото, что я видела», хвастливо говорила Мэо, улыбаясь так широко, что ее глаза прищуривались, словно она собиралась чихнуть.

И хотя все во Фрогино знали, что Мэо никогда не была за пределами их уютного болота, лягушкам, особенно тем, что постарше, все равно нравилось, когда Мэо нахваливала их родные места.

«Таких вкусных комаров, какие водятся во Фрогино, вам не найти и во всем свете» вторила ей Бабушка Квока. «Уж я-то знаю» добавляла она. Квока была одной из тех лягушек-старушек, которые уже мало прыгают, но много квакают. Она вместе с Воком, который был не так болтлив, несмотря на то, что ему было, что поведать о своей жизни, переселились во Фрогино много лет назад. Это произошло сразу после того, как Вок закончил службу в секретном отряде «Цапля», где он был командиром. Вок и Квока решили уехать подальше от Камышбурга, где они выросли, и отправились искать лучшее место. Так судьба завела их во Фрогино.

Квока очень любила нахваливать свое болото и рассказывать, какие тут вкусные и толстые комары. Не то, что там, в Камышбурге, где одни мелкие мошки да сверчки. Если бы она только знала, что в ее родном Камышбурге, где она не была с тех самых пор, как они с Воком уехали, уже давно торгуют вкуснейшими комарами, жареными паучками и квашеным камышом. Но Квока не могла этого знать. Она знала только то, что видела сама во Фрогино, а слушать других она не любила.

Эн тоже выросла и прожила во Фрогино все эти годы. Должен вам сказать, что она нисколько не жалела о том, что не бывала в других местах, кроме родного болота. Тем более, что местечко Фрогино было совсем неплохим, и, пожалуй, даже уютным. Цапли не водились в окрестных водоемах, и можно было не слишком беспокоиться о том, чтобы прятаться в камышах. Комаров же, напротив, было вдоволь, а солнце ярко светило почти каждый день, делая болото таким теплым, что можно часами не вылезать из воды. О чем еще мечтать лягушонку?

В один из таких солнечных дней, когда по обыкновению в болоте стоит кваканье на все лады, Эн сидела в зарослях кувшинок вдали от остальных обитателей болота. Она размышляла, свесив лапки в воду, о том, что уже меньше, чем через два дня наступит ее день рождения. Первое мая! Какой же это славный день – день рождения Эн! Она вспомнила, как на прошлый день рождения бабушка Квока испекла огромный пирог из комаров для нее и всех ее подруг, а дедушка Вок подарил Эн ее портрет, на котором она была еще совсем головастиком. Какой веселый выдался тогда праздник!

«Интересно, что в этом году мне подарят мама с папой?», думала Эн, «может, самокат? Или нет. Наверное, калькулятор. Зеленый, с большими клавишами на солнечных батарейках». Эн видела такой калькулятор у престарелой лягушки Эсфирь. Той, что уже много лет торгует комарами в шоколадной глазури на углу 5-й Камышовой и Большой Болотной. Конечно, Эн, как и другие лягушата, которые заходили к Эсфирь за лакомствами, хотела иметь такой же калькулятор. Как бы весело она шлепала по клавишам и подсчитывала все, что только пожелает. Эн уже начала представлять, как она перемножит тридцать шесть и сорок семь или разделит девятьсот на триста тридцать, как вдруг… Плюх!! Что-то шлепнулось в воду рядом с ней. Да так, что брызги окатили Эн с головы до ног, а по воде стали расходиться круги, от которых коричневые головы камышей закачались из стороны в сторону.

Желтый лягушонок с коричневыми пятнышками на спине выглянул из воды, и уставился на Эн своими большими темными глазами. На вид он был немногим старше Эн. Заметив, с каким недоумением она смотрит на него, желтый лягушонок поспешил представиться:

«Добрый день, меня зовут Рон. Можно мне сесть рядом с вами? Я бы хотел немного прийти в себя после полета и обсохнуть».

Вы, конечно же, знаете, что лягушки не летают. Разве только во сне. Но в жизни они прыгают, ныряют и плавают. Но чтобы летать? Эн недоумевала «О каком полете он говорит? И почему он так странно выглядит? Желтый какой-то, с пятнами. Лягушки всегда зеленые. Это я точно знаю. Может, он заболел?». Эти и многие другие мысли проносились в голове Эн, пока Рон продолжал сидеть в воде, не спуская с нее глаз. Опомнившись, Эн поспешила ответить.

«Присаживайтесь, пожалуйста. На кувшинке еще много места. Меня зовут Эн» сказала она и слегка подвинулась, хотя в этом не было надобности. Лист кувшинки был таким большим, что на нем разместились бы и десять лягушек. Но Эн не хотела показаться невоспитанной и не учтивой. В конце концов, это ведь совсем не трудно – быть вежливой.

«Так что вы говорили о полете?», спросила Эн, продолжая разглядывать желтый с коричневым окрас Рона. Она никак не могла решить, что больше ее интересует – откуда он прилетел или почему он не зеленый, как все лягушки.

«Понимаю, это звучит странно», начал Рон, «но я ни капельки вас не обманул. Я действительно прилетел. На цапле».

«Ква-аа!», воскликнула Эн, «Ты о чем толкуешь? На какой цапле?», она была в таком недоумении, что не заметила, как стала обращаться к Рону на «ты».

«А у вас тут продаются комары в банановом сиропе?», не к месту спросил Рон.

«Есть в шоколадной глазури, их можно купить у Эсфирь неподалеку отсюда», ответила Эн, и вспомнила, что внезапное появление Рона прервало ее мысли как раз на том месте, где она думала о зеленом калькуляторе. Таком же, как у Эсфирь.

«Эн, давай возьмем по кульку комаров, устроимся на кувшинках, и я расскажу обо всем, что со мной случилось и как я сюда попал. Идет? Я еще никогда не пробовал комаров в шоколаде», Рон заулыбался, и Эн показалось будто в этот момент его темные глаза стали чуточку светлее.

До шоколадной лавки «ШокоКвак» идти было минут семь.

«Вкусные у вас тут лакомства», заявил Рон, доставая последнего шоколадного комара из кулька и отправляя его себе в рот, «у нас таких нет. Мы обычно едим комаров в банановом сиропе или просто сушеных».

«А где это, у нас?» поинтересовалась Эн.

«В Африке», ответил Рон и лег на кувшинку, закинув ногу на ногу. Ему так понравилось лакомство Эсфирь, что он умял в два счета полный кулек и теперь лежал с довольным видом и полным животом.

При слове «Африка» Эн перестала жевать и отложив кулек, пристально посмотрела на Рона.

«Ты правда из Африки?», удивленно спросила она.

«Ну, конечно, правда! Если быть совсем точным, то из Юганды», заявил Рон, поднимая вверх указательный палец, «оттуда я и прилетел в ваши края».

Тут стоит упомянуть о том, что Эн неоднократно слышала от своего дедушки Вока много удивительных рассказов про Африку. Он бывал там в те времена, когда служил в отряде «цапля». К большому огорчению Эн, дедушка не мог рассказывать обо всех подробностях своего пребывания на этом удивительном континенте, ведь его служба была секретной, но это лишь подогревало интерес Эн к Африке еще больше. Она пообещала себе, что непременно там побывает, когда вырастет. Представьте себе ее удивление и невероятную радость, когда нежданно-негаданно свалившийся на нее желтый лягушонок с коричневыми пятнами, оказался жителем Африки. Эн была в восторге!