У входа послышался девичий смех. Вместо того, чтобы заняться делом, негодницы решили подсматривать за спящим мужчиной. Он нервно выдохнул и решил одеться до того, пока они не осмелели достаточно, чтобы зайти. Как только приготовления были закончены, послышался скрипучий звук отпираемой двери дома.

– Хельга, Анья! А ну пшли на двор! Не мешайте нашему гостю! – голос Иоганна был суровым.

– А он уже не спит, – усмехнулась одна из них.

– А вам-то это знать не обязательно, – серьезно ответил отец.

– Да мы… – начала оправдываться вторая.

– Живо на двор! – отец был непоколебим. – И про Йохана не забудьте!

Когда девочки всё же удалились, Ян вышел к хозяину.

– Не будьте с ними строги. Они не сделали ничего дурного.

Брови мужчины поползли вверх. Он ответил серьезно:

– Им нужно думать про хозяйство, а не про всякие глупости.

– Что вы имеете в виду?

– Фолианты барышень до добра не доводят. Они вообще никого до добра не доводят. Только до монастыря, – Иоганн сложил руки на груди.

– Позвольте с вами не…

– Нет, не позволю. В моёном доме – моёные порядки. И я требую ихнего соблюдения.

– Разумеется, – сдался Ян.

Иоганн смягчился. Он подошел к окну и кивнул в сторону подворья:

– С такой погодой, стоит ждать проводника не позднее вечери. Наверняка он изволит отоспаться с дороги, так что деревню покинем на зареве.

– А как же поминки?

– Какой с них прок? Старуха вашего присутствия не застанет.

– Полагаю, это нужно внучке.

– Ну так пускай Христа ее и захоронит. А я ждать не могу. Харчи – товар недолговечный.

– Неужто вы не подождете и часа.

– Из-за ненастья мне довелось ждать сутки! Коли на заре не пойдете, так ждите Ерманого возвращения.

– Путь туда и обратно займет несколько дней. Я не могу так долго ждать!

– Значит, выходим на зареве!

Ян понимал, что спорить бесполезно. Мужик был упёртый, как баран. Юноша тяжело вздохнул.

– Мне нужно предупредить Христу.

– Не вижу никаких преград. А покуда оставляю вас, коли что, я буду в поле.

На этом мужчина удалился из дома, оставляя Яна в одиночестве, хоть и ненадолго: достав из мешка листы с рукописями, юноша также покинул дом с намерением увидеться с родственницей.

Христа нашлась у себя во дворе за стиркой. Руки бедняжки побелели от холода, но по тому, как стойко она переносила данное неудобство, Ян счел, что для девушки это не такая уж и диковинная ситуация.

– Нужно поговорить, – промолвил Ян после короткого приветствия.

– Вы повздорили с Иоганном? – вздохнула обеспокоенная девушка, подняв голову.

– Почему вы так решили? – удивился Ян.

– Да так, – Христа устало вытерла лоб рукавом платья. – дядюшка не самый приятный человек в деревне.

– Он выразил опасения относительно того, что я могу навязать дочерям смутные мысли.

– Понятно, – кивнула девушка и вернулась к стирке.

– Но это не то, зачем я пришел к вам.

– А что же?

– Вы хорошо спали? – Ян попытался начать издалека.

– Не хуже, чем обычно.

– Вас что-то беспокоило?

– Вы и правда хотите поговорить об этом?

Ян покачал головой. Он не хотел сообщать девушке плохие вести, но делать было нечего.

– Я уйду завтра на заре вместе с проводником и Иоганном.

Христа тут же прекратила стирку.

– Вы не останетесь на поминки, ведь так?

– К сожалению, Иоганн отказался ждать.

– А вы просили? – возмутилась Христа.

– Да просил.

– Значит недостаточно убедительно! – она бросила тряпку в бадью и скрестила руки на груди.

– Простите, я должен уехать.

– Почему? Почему вы должны уехать? Останьтесь и дождитесь, когда Ерман вернется! Мы похороним маменьку и уедем отсюда.

– Я не… – начал было Ян, но осёкся.

– Вы не хотите брать меня с собой…

Юноша не знал, что ответить. Он не рассчитывал, что его помощь матери окажется таким бременем. Ему было искренне жаль девушку, но он не мог, или не думал, что может, помочь ей.

– Уходите, – прошептала девушка и обняла себя руками. Ян противиться не стал.

Юноша, провожаемый осуждающим стрёкотом пернатых, побрел обратно в сторону двора Иоганна, пытаясь заглушить в себе противное чувство вины, навязанное ему деревенской девчонкой. Он не мог понять, как мать могла бросаться такими обещаниями, прежде не обмолвившись с ним об этом и словом.

– «Будь добр с ними, не брезгуй выполнить маленькие прихоти», – бубнил он себе под нос строки из письма матери, пока взбирался на пригорок.

Ян был так погружен в свои мысли, что не сразу заметил, как попятам следуют хозяйские дочки. Он обернулся только тогда, когда хохот уже было невозможно игнорировать. Хельга и Анья неумело прятались за деревьями, будто бы желая быть обнаруженными. И хоть Ян был старше девочек, которых в целом и не назвать красотками, и, безусловно, считал себя мудрее их, такое внимание весьма ему льстило. Девочки же воспринимали студента, как диковинную вещицу. Отец и мать не считали необходимым обучать их грамоте и счету, и более того, внушать им что-либо помимо любви к Богу и хозяйству (и даже здесь приоритет был до конца неизвестен). Именно поэтому они искали всяческую возможность послушать хорошую сказку или историю о мире за пределами леса. С болезнью старой Ильзы они потеряли последнего человека в деревне, который мог им это дать. И вот теперь, как по волшебству, из ниоткуда пришел Ян – статный юноша, да еще и студент! В последний раз они так радовались только новым лентам для волос из города.

– Выходите, я вас вижу! – позвал девочек Ян.

В ответ послышался заразительный хохот. Хельга и Анья вышли из своих укрытий и в припрыжку подбежали к Яну. Им казалась забавной эта маленькая игра. И юноша не смел возражать им.

– Если ваш отец узнает, что вы бродите за мной вместо того, чтобы заняться делом, то наверняка накажет, а меня выгонит из дома.

– А он в поле и не узнает, – прохихикалаАнья. Ян про себя отметил, что зубы девочки были куда здоровее, чем у всего семейства, и даже чем у сестры, которая почему-то казалась ему младшей.

– А ваша мать?

– А она тама же, – бросила Хельга и махнула рукой куда-то в сторону.

– Ну и зачем же вам бродить за мной?

– А расскажите нам о Ханау! – не церемонясь выпалила «младшая».

– И что же вы хотите узнать? – хитро улыбнулся Ян.

– Там есть рыцари и замки? – тут же бросила Анья.

– А каменные львы? Или большой чёрный лес? – подхватила Хельга.

Девочки наперебой начали бросать свои вопросы, не давая студенту вставить и слова. Они делились с ним тем, что рассказала Ильза, и тем, что тайком узнали от проводника Ермана. Трио неспешно прошлось по деревне: Ян шел в середине, а девочки – по бокам. Затем компания свернула в лес, блуждая по знакомым тропинкам. Так провели они несколько счастливых часов, за которые совершенно не устали и за которые, казалось, они успели обсудить всё на свете, от чего юные барышни пришли в неописуемый восторг. Скромная прогулка должна была остаться одним из самых светлых детских воспоминаний Хельги и Аньи, но разговор вдруг неожиданно зашел о танцах.

– И часто вас приглашают на балы? – мечтательно вздохнула «старшая».

– Да брось, на балах бывают разве что князья да их жены! – воскликнула вторая.

– А чем господин Ян хуже? – возмутилась Анья.

– Ну он-то не князь!

– Несправедливо! Я может тоже хочу на балах кружится, а не сидеть у прялки круглыми сутками!

И Анья закружилась. Она не отличалась грацией или манерами светских дам. Но та девичья радость, с которой она предавалась своим мечтам, умиляла Яна. С улыбкой смотрел он, как скачет подопечная, как легко взлетают ее пушистые волосы и как неуклюже переминаются в пыли башмаки из грубой кожи, пока зоркий глаз не заметил подвох. Уголки его губ поползли вниз, и он с гневом кинулся к Анье, которая не будь так увлечена своими плясками, непременного испугаласьбы. Он схватил ее за руку и откинул несколько светлых прядей ее волос за спину. Девочка глядела на него большими непонимающими глазами, пока вторая возмущенно окликала мужчину, грозясь рассказать всё отцу. Но то, что Ян увидел на шеи Аньи было куда страшнее любого отцовского гнева. На коже маленькой девочки распустился «бутон».