– Да успокойся ты, – я собрал деньги со стола и протянул ему. – Ничего ты мне не должен. Забери.

На этот раз карие глаза сверкнули обидой, и Рим стал по-настоящему серьезен.

– Влад, так нельзя. Я не хочу чувствовать себя неблагодарной скотиной. Сколько я тебе должен за то, что ты вытащил меня из клуба и не выкинул по дороге? Две сотки баксов хватит?

Если честно, для меня эта сумма даже не карманные расходы. Так, мелочь, которая обычно валяется в машине под ковриком. Но Риму я этого говорить не стал. Напротив, даже кивнул, чтоб не обидеть еще больше.

– Вот и отлично, – он отшуршал еще двенадцать тысяч и со словами, – по курсу, – положил на стол. – Ну и последнее, я тебе еще что-нибудь должен?

Фраза «еще что-нибудь» приятно кольнула под ложечкой. У меня все ещё теплилась надежда, что мы вернемся ко вчерашнему разговору. Но тут Рим состроил надменное лицо и выдал:

– Говори сейчас, сын мой, или замолкни навеки.

И я расхохотался.

– Я так понимаю, мы в расчете, – подытожил псевдосвященник, закинул остальные деньги в рюкзак, достал МР3-плейер, засунул в ухо наушник и встал, намереваясь уйти. – Ну все, пока, – протянул он руку, и я охотно принял рукопожатие.

Вот только отпускать не спешил, задержав на пару мгновений его уход.

– Так ты сейчас к следующему клиенту? – спросил я, как бы между прочим, пытаясь поймать его взгляд.

– Не! Я на сегодня уже отработал, – ответил он, не отрываясь от плейера и выбирая нужный трек. – Так что сейчас к себе и баиньки.

Я глянул на часы и изобразил удивление. Получилось плохо. Наиграно. Актер из меня никудышный. И все же я дожал роль любопытного собеседника, подкрепив ее репликой:

– Странно. Твои коллеги в это время обычно только выходят на работу.

– Не! Это не про меня, – не обращая внимания на мою фальшь, буркнул Рим, сосредоточенно ерзая пальцем по плейлисту, – У меня постоянные клиенты и они почти все женатые. Так что к одиннадцати вечера мамочки ждут их домой.

Он вдруг резко поднял на меня взгляд.

– Подожди. А почему ты спрашиваешь? – карие глаза лукаво прищурились. – Ты хочешь, чтобы я остался?

От такого напора в голове что-то перемкнуло, посрывало нахрен все шестеренки и сама собой включилась задняя передача:

– Нет! – чересчур поспешно ответил я и почувствовал, как кровь прилила к щекам.

Наверное, я стал пунцовым.

– Влад? Я могу остаться. Правда!

Рюкзак сполз с плеча со змеиным шипением и покорно улегся у ног своего хозяина.

– Не надо! – продолжал упираться я, противореча собственным желаниям и понимая всю нелепость ситуации.

– Только тебе придется оплатить ночь полностью. Я не люблю мотаться по городу по ночам, – напирал Рим, будто не замечая моего отказа.

– Да с чего ты взял, что я хочу, чтоб ты остался. Я тебя вообще не звал! Это ты вбил себе в голову, что мне что-то должен. Рассчитался? Все, свободен.

– Ну ладно, дело твое, – пожал плечами он и, уже обуваясь, добавил, – Если понадоблюсь, я каждый день в семь вечера подхожу к отелю Версаль. В половине восьмого меня уже забирают. Так что, если захочешь меня увидеть, я с семи до семи тридцати у Версаля. Все, пока.

Он выскользнул в подъезд, и я попрощался с закрывающейся дверью.

Так я и не понял, что со мной произошло. Меня всегда любили девушки. Меня уважают и ценят мои партнеры по бизнесу. У меня целый стадион друзей и приятелей. Со всеми этими людьми я чувствую себя свободно и раскованно. Но рядом с этим мальчиком по вызову я стушевался. Мне почему-то стало стыдно говорить о собственных желаниях. Чёрт знает, что…

Я посмотрел на оставленные Римом деньги и еще раз поразился происходящему.

– Охренеть. Кажется, мне только что заплатила проститутка.

Утром в понедельник я проспал на работу. Не скажу, что это был единичный случай, но я очень не люблю, когда со мной такое случается. Поэтому в кабинет я влетел слегка взъерошенный, но в полной боевой готовности. Пожал руки Славику и Женьке и сходу начал:

– Всем доброго утра. На повестке дня вопрос о подписании договора с Альфарайс. Насколько я понял, они предлагают нам поработать по принципу «Ты мне, я тебе». Мы декларируем их груз на себя, так как их ремонтная база оформлена на физлицо и крупный опт самостоятельно провезти не сможет. А они оплачивают нам растаможку трех спорткаров. Слушаю ваши соображения. Слава?

Мой первый зам тоже выглядел слегка помято, и я подумал, что пора завязывать с гонками по воскресеньям. Достаточно пятницы и субботы. И тут же самому стало противно: старею что ли?

– Я запросил реестры, – начал Славик, – просмотрел все позиции, которые будем декларировать. В общем-то ничего криминального не нашел. В основном запчасти для фур. Это, конечно, не наш профиль, но никто не запрещает нам рядом со спорткарами торговать запчастями для фур. Так что, я думаю, можем попробовать.

– О’кей, – кивнул я и перевел взгляд на второго зама, – Женя?

– С юридической точки тоже все чисто, – откликнулся тот. – Заключаем договор на поставку запчастей, типа мы везем их под заказ, а сразу после растаможки, они переводят нам сумму пошлины, и мы отдаем им груз. Транспортные издержки пополам. Мы в плюсе.

– Ну, вот и славно, – резюмировал я. – Приятно иметь дело с людьми, знающими свое дело. Слава, реестры мне оставь. Я посмотрю, что там рядом с нашими ласточками повезут. Ну, и за работу.

Остаток дня прошел в штатном режиме. А вечером я решил немного сменить маршрут и поехал домой не обычной дорогой, а мимо гостиницы Версаль. Еще издали я заметил фигуру, маячившую перед центральным входом. Не доезжая метров сто, я припарковался у обочины на противоположной от гостиницы стороне и замер, наблюдая за прогулкой самого странного из моих знакомых.

Нереальный. Волосы цвета адского пламени. Узкая черная рубашка, плотно обнимающая его с боков, и брюки-дудочки, в карманах которых он прятал свои руки.

«Что он делает там в карманах?»

Я улыбнулся пошловатой мысли и поймал себя на том, что не могу отвести от него взгляд. Я был парализован. Это не человек. Это магнит. Мираж. Наваждение. Все, что мне оставалось, – это следить за ним и считать его шаги, чтоб не дать себе подумать о чем-то другом. Запретном и греховном.

Он вышагивал по тротуарной брусчатке, как школьник играющий в какую-то свою только ему одному понятную игру. Три шага вправо, резкий разворот, четыре – влево, снова разворот, пять – вправо…

В какой-то момент мой взгляд видимо стал физически осязаемым. Потому что парень вдруг остановился и начал искать меня глазами. А я, прячась за зеркальной тонировкой, как какой-нибудь тщеславный преступник, сидел и в глубине души надеялся быть пойманным.

Он еще несколько секунд постоял неподвижно, вытянувшись, как сурикат, и оглядывая все припаркованные авто, потом смахнул падающую на глаза чёлку и снова продолжил свою игру: пять шагов влево, четыре – вправо…

Потом к нему подбежал какой-то чумазый мальчишка в растянутой серой толстовке и красной бейсболке. Сунул Риму записку. Тот ее прочитал, развернул посыльного на сто восемьдесят градусов и, используя его спину, как письменный стол, набросал ответ. Отдал записку пацану, и этот быстроногий пейджер умчался в обратном направлении.

– Мобильная связь? Не… не слышал, – передразнил я, усмехнувшись, и достал свой сотовый.

Нет, я все-так сошел с ума. Рехнулся. Не иначе. Потому что, чувствуя себя героем шпионского романа, сделал несколько снимков и сохранил их в своем скудном альбоме, где из фотографий встречались только машины, тексты документов и какие-то данные, для записной книжки. Рим стал первым человеком, чье фото я себе сохранил.

В этот момент он остановился и вдруг помахал мне рукой. Возможно, я забыл выключить вспышку. Хотя я бы, наверное, заметил. Но факт оставался фактом. Рим смотрел в мою сторону. И я уже готов был выйти из своего укрытия, когда между нами остановился белый BMW i-третий. Как оказалось, это ему, а не мне были адресованы все эти приветственные жесты и взгляды. В итоге этот уродец немецкого автопрома поглотил подбежавшего к нему Рима и увез в неизвестном направлении.