– Разве добрый дух может быть черным? – удивился Лев.

– Ты расист? – подозрительно спросил музыкант.

– Какой я расист? Я однажды чуть не женился на негритянке.

– Я тоже, мэн. У каждого в жизни бывает такой момент…

– Просто это странно, – перебил Лев. – Добрый дух должен являться в белоснежном сиянии. На худой конец, в небесно-голубом. Или в золоте.

– А злой вряд ли отпустил бы меня живым, – с сомнением в голосе пробормотал старый рокер. – Но в мире много удивительных вещей, которых мы не понимаем, мэн. Вот мы вылетели из Аргентины вчера, так?

– Так.

– А в Австралию прилетим завтра.

– Почему не сегодня? – пожал плечами Лев. – Мы же по короткому пути, вроде…

– Да, но ты забыл про линию перемены дат, – старый рокер постучал пальцем по бандане на лбу. – Думай головой, мэн. Мы уже глубоко в завтра, а прилетим – послезавтра. Но самое смешное, что все эти часовые пояса и перемена дат – нереальны. Через сколько бы дней мы не перепрыгнули, наши тела состарятся ровно на сутки. Мое тело привыкло стареть, мэн, это то, что оно умеет делать лучше всего. Ты еще молод, и, возможно, захочешь поискать вчерашний день, но я давно уже не смотрю на календарь. Плевать, какая там цифра нарисована. День либо хороший, либо отвратный. Третьего не дано…

Он играл на гитаре еще минут десять, не обращая внимания на нежданного зрителя. Слушая старый блюз, Лев задумался о том, каким же он был идиотом, когда уехал от Саши, и еще много лет до этого. Идиотом не в смысле Достоевского, а в смысле Кащенко.

– Ты знаешь, что такое иллюзии? – спросил музыкант, не переставая играть. – Я все знаю про это дерьмо, мэн. Иллюзии не спрашивают, хочешь ты их видеть или нет. Появляются в самый неподходящий момент, когда тебе это меньше всего нужно. Иногда они радуют, врать не стану, но чаще ведут к погибели. А знаешь почему?

Пальцы застыли на струнах, подчеркивая драматичность момента.

Лев покачал головой.

– Потому, что мы часто путаем, где иллюзии, а где реальность, – музыка зазвучала снова. – Научись отличать одно от другого, и – все.

– Что – все?

– Все. Ты счастлив, мэн.

Еще один философ, блин. Легко быть счастливым, когда ты взобрался на вершину, когда тобой восхищается весь мир, и ты можешь позволить себе делать лишь то, что хочется – бренчать по струнам любой из трех тысяч гитар, чтобы они не заскучали…

– Я знаю, о чем ты думаешь, мэн, – улыбнулся музыкант. – У меня три тысячи гитар, а у тебя ни одной. Несправедливо, согласен. Вот, держи, теперь она твоя.

Лев сразу забыл обо всех тягостных мыслях, с трепетом взял в руки инструмент и сразу почувствовал, как его тело наполняет живительная энергия, наподобие электрического тока, от которой волосы на затылке встают дыбом и потрескивают, а слезы на ресницах моментально испаряются с едва слышным шипением.

– Спасибо, мэн! – восхищенно выдохнул Лев. – А можно автограф?

Он поднял глаза и осекся.

В грузовом отсеке никого не было.

Лев Мартынов:-/ решает остаться

24 мая, 19:10

Харбор-Бридж, Сидней

Доступно: всем

С высоты птичьего полета сиднейская обсерватория напоминает лицо инопланетянина из первых космических фильмов: два зеленых купола, будто глаза навыкате, башня – то ли длинный нос с желтой бородавкой, то ли щупальце для улавливания эмоций землян, серебристые губы-лезвия острых крыш с торчащими клыками печных труб. Взглянешь из летающей тарелки – сразу понимаешь, что можно приземлиться. Здесь все свои, не обидят.

Лев пробыл в Сиднее всего пару часов, но уже не сомневался, что город заселили пришельцы. Настолько нетипично вели себя прохожие.

Ну, во-первых, его не узнали. Австралийцы не разглядывают людей, не сверлят глазами лица, а смотрят себе под ноги, чтобы не споткнуться об утконоса, перебегающего дорогу. А может это комплексы такие у тех, кто ходит по южному полушарию планеты – люди опасаются, что однажды сила притяжения накроется медным тазом и все упадут в космос. Вот и поглядывают вниз, чтобы убедиться, что подошвы сапог плотно прижаты к Земле.

Во-вторых, местные жители не шарахались от перевозбужденного незнакомца, который приставал с расспросами и навязчивыми просьбами. Ему спокойно давали телефон, чтобы названивать Саше снова и снова. Безрезультатно. Девушка не взяла трубку, но тут уж австралийцы не виноваты. Зато удалось отыскать в соцсетях знакомого серфингиста, который как раз коротал день в Сиднее – вот удача! Встречу назначили около обсерватории.

Сидя на красивом холме, в ожидании приятеля, Лев смотрел на гавань. На синюю-пресинюю воду, которую бороздят степенные прогулочные лайнеры цвета сливочного мороженого и суетливые яхты с косыми парусами. Вдалеке распускалась жестяная лилия знаменитого на весь мир оперного театра.

Удивительно…

Британцы двести лет высылали в эту колонию преступников и смутьянов, которые мешали жить чопорным леди и джентльменам. Сюда, в поисках лучшей доли, стекались разорившиеся купцы и незаконные отпрыски дворянских семей, даже не помышляющие о наследстве. Мошенники, проститутки, контрабандисты, скопившие небольшие капиталы, бежали с лондонских улиц и становились уважаемыми землевладельцами на новом континенте. Кто еще? Карточные шулеры, утратившие ловкость пальцев из-за артрита. Двоеженцы, решившие начать все заново с третьей женой. Священники, лишенные сана за, поди теперь угадай, какие грехи. Дезертиры, уставшие от европейских войн. Старатели, охваченные золотой лихорадкой. Авантюристы всех мастей. И представьте себе, этот сброд сумел-таки построить рай на краю света.

Возможно, и русскому коррупционеру стоит осесть здесь, хотя бы на пару лет, пока все не уляжется. Чем дольше Лев раздумывал об этом, тем больше убеждался, что торопиться с возвращением в Москву не стоит. Он уже принял импульсивное решение, услышав чужое имя из уст любимой. Хватит ошибаться! Лучше не спеша обмозговать это дело. Саша рано или поздно перестанет обижаться, ответит на звонок или сообщение. Вместе посмеются над той глупостью, которую он себе вообразил. Александра может выбить командировку в Австралию, прилетит делать фоторепортаж про кенгуру, а он убедит девушку остаться насовсем. Есть, знаете ли, способы. Ой, ну, конечно, знаете. Секс, там, котики. Рок-н-ролл, опять же. А жить они будут в маленькой хижине, на берегу очень тихой реки. Хотя, не исключено, что денег хватит и на виллу у моря. Лев поправил гитару, висевшую на ремне за правым плечом – да, подарки не принято продавать, но легендарный музыкант поймет. Не зря же он, выходя из самолета, сделал вид, что впервые видит Перелётного жениха, но пройдя несколько шагов, обернулся и приложил указательный палец к фиолетовой бандане. Подумай, мэн! Не путай иллюзии и реальность. А реальность такова, что на интернет-аукционе за инструмент знаменитости отсыплют много денег. Не миллион долларов, но тысяч двести точно дадут.

Или триста…

Он увидел серфингиста.

Юрка, также известный под прозвищем Юркий – один из лучших наездников на доске. Если судить по видео в интернете, то волны, которые он покорял, в разы круче девятого вала на картине Айвазовского.

– Приветы! – крикнул он издалека, поднимая кулак с оттопыренным мизинцем и большим пальцем. – Как твое ничего?

– Как у белой пешки в гамбите Эванса, – пошутил Лев, обнимая подошедшего приятеля. – Вроде сразу не съели, но чую, что добром не кончится. Как сам?

– Пока дрейфую. Стараюсь не делать резких движений, – на загорелом лице сверкнула белозубая улыбка. – Коплю силы к сентябрю.

– А что в сентябре?

– Как что? Сентябрь.

– И?

– Зимняя спячка закончится.

– Ясно, – улыбнулся Лев. – Я подумал, мало ли, какое-то событие.

– Я зимой всегда живу помедленнее, а летом ускоряюсь, – объяснил Юрка, рисуя в воздухе синусоиду.

– Интересный подход. Энергосберегающие технологии, да?