От задних ворот участка направо мимо пруда вела дорожка к колодцу. На бетонном кольце высотой примерно в полметра располагалась крышка из досок, половина которой открывалась, чтобы набирать воду. Подъёмного механизма не имелось, поэтому, если уровень воды опускался достаточно низко, то приходилось привязывать в ручке ведра верёвку, чтобы наполнить его. Воду из колодца носил в основном только Александр Павлович, но потом со временем подрастающего Артёма тоже стали просить принести пару небольших вёдер. Дотянуться руками он не мог даже при высоком уровне воды, поэтому приходилось бросать привязанное к верёвке ведро в колодец и притапливать палкой, чтобы оно не плавало на поверхности. Наполненный сосуд с трудом вытаскивался наверх и с остановками для передышки тащился в дом. Со временем длины рук стало хватать, чтобы набирать воду без помощи верёвки, а сил, чтобы принести в дом два больших металлических ведра колодезной воды.
Мимо колодца дорожка уходила дальше за пруд, где с одной стороны находился забор вокруг территории электроподстанции, а справа проходила просёлочная дорога, покрытая песком, которая шла от основной асфальтированной дороги. Сразу за дорогой находился высокий бетонный забор, скрывающий большой участок, на котором стоял чей-то дом, но никто точно не мог сказать, чей он. Дети боялись залезать на эту заброшенную территорию, поэтому, то, что находилось за этим забором оставалось загадкой. Грунтовая дорога шла вдоль этого огороженного участка и мимо электроподстанции уходила дальше, разделяя лес на две части. Справа возвышался большой лесной массив. На опушке, даже не заходя далеко, жители округи собирали малину, чернику и землянику в банки и корзинки. Посыпанные сахарным песком свежесобранные ягоды являлись невероятным лакомством. За опушкой практически сразу начиналась чаща смешанного леса. В основном здесь росли сосны, но присутствовало и множество других видов деревьев. Туда люди ходили за грибами, а деды Артёма являлись знатоками по их сбору. Для похода в лес надевалась плотная одежда, чтобы не кусали комары и клещи, и высокие резиновые сапоги, чтобы не промокали ноги. На голову надевалась шапка или бейсболка с козырьком, чтобы защитить глаза от веток и падающих сверху иголок, а лицо от развешанной между деревьями паутины. В руки бралась плетёная корзина и нож. Обычно, на тихую охоту уходили с утра. Заблудиться там было можно, но не на долго, так как со всех сторон лес разрезался дорогами, и рано или поздно человек выходил к одной из них. Но Александр Павлович и Елизавета Варсанофьевна отлично ориентировались на местности и знали, как добраться до грибных мест, а затем вернуться обратно. Грибы особо и не требовалось искать, потому что появляться они начинали сразу и в довольно больших количествах. Разница заключалась только в их качестве, если на окраине леса росли в основном сыроежки, то дальше появлялось множество более благородных видов, а когда начинался сезон опят, то встречались деревья, ствол которых на два метра вверх обрастал их маленькими шляпками. При таких находках корзина ставилась на землю под дерево, а ножом проводили вдоль ствола снизу-вверх, и срезанные грибочки падали прямо в лукошко. Иногда даже приходилось сажать мальчика на плечи дедушки, чтобы достать до всей добычи. Артём достаточно хорошо разбирался в грибах, но если возникали сомнения, то спрашивал у дедов или просто проходил мимо неизвестного экземпляра. Дойдя до нужного места в лесу, все разбредались по сторонам, чтобы охватить большую площадь сбора. При этом мальчик всегда старался держаться в поле зрения, боясь потеряться. Его постоянно окрикивали сквозь лесные заросли, чтобы голосом показать своё местонахождение. В охоте за грибами проводилось несколько часов, но время в те моменты абсолютно не замечалось, так как это занятие полностью погружало в себя. Свежий воздух, запах леса, приятная сырость, красота пейзажей в лучах пробивающегося сквозь кроны деревьев солнечного света, звуки ветра, шелеста листьев, потрескивания качающихся деревьев и пения птиц – всё это дарило умиротворение и позволяло расслабиться, абстрагировавшись от всего остального. Практически каждый поход заканчивался полными корзинами. Всё собранное проверялось, сортировалось, промывалось и готовилось в зависимости от вида – жарилось с картошкой и луком, варился грибной суп, закатывалось в банки или высушивалось. Артём с огромным удовольствием ходил в лес за грибами и с не меньшим любил их есть, о чём с радостью вспоминает.
Дальше дорога выходила в поле. По правой стороне оно быстро переходило в лесные заросли, а в самом начале этого участка зарождалось новое кладбище, где в то время находились всего пара-тройка могил. Слева поле тянулось к горизонту и в дали виднелись деревья, растущие вдоль русла маленькой речки. Здесь ничего не сажали – дикая трава использовалась как корм для домашнего скота. В то время в деревне имелось большое количество животных. Многие держали коров, коз, кур, свиней, гусей, кроликов. Каждый день пастух по несколько раз вёл стадо коров через всю деревню на эти поля пастись. Они неспешно шли вдоль асфальтированной дороги, подгоняемые свистом, окриками и щелчками кнута. Самые непослушные отклонялись от курса и искали траву повкуснее прямо около заборов участков жителей деревни, за что получали нагоняй. Дети боялись их, поэтому, завидев стадо, прятались и наблюдали за ними с безопасного расстояния.
В деревне Артём наслаждался жизнью и отдыхом. Он мог спать, сколько хотелось, потому что деды с утра уезжали на работу, что давало полную свободу действий до их возвращения. Возвращение Елизаветы Варсанофьевны предугадывалось по времени прибытия автобусов, на которых она обычно приезжала. Автобусы ездили строго по расписанию, которое всегда висело на кухне рядом с рукомойником. Там подробно указывались маршруты и время их прибытия в обоих направлениях. Поэтому, чтобы куда-то поехать, люди в определенное время приходили на остановку, которая находилась прямо напротив дома. За деревней дорога разрезала лес и немного изгибалась вправо. Стоя на остановке мальчик наблюдал за этим поворотом в ожидании, когда из-за него на фоне деревьев появится автобус. У Александра Павловича чёткого расписания не имелось. Он мог приехать с работы поздно, а мог появиться ещё до обеда. Обычно, при раннем возвращении, он оказывался выпившим и чаще всего сразу ложился поспать.
Иногда Елизавета Варсанофьевна брала внука с собой на работу. Её медпункт находился в соседней деревне и представлял из себя тёмно-коричневый бревенчатый дом с несколькими комнатами, одна из которых являлась приёмным кабинетом. К ней приходили жители округи с различными жалобами на здоровье. Она пользовалась большим уважением и работала ещё несколько лет после выхода на пенсию, пока самой здоровье позволяло это делать.
Александр Павлович ездил на работу в основном на машине, но она вскоре начала часто ломаться и со временем безвылазно осела в гараже. То и дело он пытался её чинить, но исправив одну проблему, сразу сталкивался с другой. Это было и не удивительно, учитывая её возраст. Скорее всего, по причине привязанности, мужчина не хотел с ней расставаться и не терял надежды всё-таки привести в рабочее состояние.
Уже ближе к полудню Артём не спеша просыпался, умывался и завтракал, оставленной на кухне молочной кашей, которую бабушка заворачивала в тёплую плотную ткань, чтобы не остыла. Потом смотрел телевизор или шёл гулять. В одиночку он старался далеко не уходить, чтобы не оставлять дом без присмотра. К тому же, когда его сестра подросла и её также стали оставлять на всё лето в деревне, приходилось присматривать и за ней. Поэтому мальчик занимался чем-нибудь в доме, на участке, проводил время на пруду или лазил по черёмухе – невысокое дерево, но с толстым стволом и ветками, по которым легко взбираться наверх и сидеть среди листвы свесив ноги. Однажды, Артём, пытаясь проползти как можно дальше по горизонтальной ветке, сорвался вниз с высоты примерно трёх метров на небольшую насыпь щебня, которая осталась после строительства пристройки к дому. Не успев сгруппироваться в воздухе, он упал плашмя, ударившись животом о камни. В первые мгновения ребёнок лежал неподвижно не в состоянии вздохнуть. В груди и животе всё перехватило от боли. Собрав силы, мальчик поднялся и сел на траву, согнувшись и обхватив ноги руками. Он всё ещё не мог свободно набрать в лёгкие воздух, стараясь маленькими глотками захватывать его ртом. Слёзы непроизвольно текли из глаз. Артём не знал, что делать, и не решался позвать на помощь, боясь, что будут ругать. Поэтому просто продолжал сидеть в надежде, что всё само пройдет. Через некоторое время начало становиться лучше, боль отпускала, позволяя дышать нормально. Придя в себя и, почувствовав облегчение, мальчик встал и пошёл домой, где ещё долго приходил в себя, лёжа на кровати. Он никому так и не сказал об этом инциденте, опасаясь, что запретят залезать на дерево или того хуже – гулять самостоятельно.
