– Эмин, в чем дело?

– Иди домой, Карина.

– Что?! Тебя так долго не было, и ты просто прогоняешь меня? – поморщился. В Чечне женщины не посмели бы даже в глаза посмотреть, не то, что обсуждать решение мужчины. – У тебя кто-то есть? – нет, блин. Храню обет безбрачия. – Ты кого-то трахаешь. Здесь! Я жду тебя, а ты! Мерзкий подонок.

– Одевайся и уходи! Предложи себя кому то другому. А я сыт по горло.

– Эмин, – она бухнулась на колени. – Прости меня. Я буду покорной, – облизываясь, потянулась к ремню. Схватил ее за запястья и наклонился.

– Не оденешься, могу выкинуть тебя и так.

Начались крики, проклятья. Не выношу всего этого. Я вытолкал её, как только она натянула облегающее платье. Лег на кровать, включил телевизор, пытаясь отвлечься от воспоминаний. Что было бы, если бы ей не удалось бежать? Притащил бы ее в номер, содрал бы эти тряпки. Интересно, какого цвета ее соски? Розовые, или темные, как вишенки? Застонал, сжимая набухший член, представляя, как протискиваюсь в узкую дырочку, как глаза Марины распахнулись, и как она стонет, царапает мне спину. Кончил за несколько движений. Надо что-то с этим делать. Так не может больше продолжаться. Перебьется Матвей, ему не достанется моя сладкая дахка.

Поправляю прическу, черные локоны каскадом падают на грудь, обрамляют лицо. Сегодня Матвею не будет стыдно за меня. На мне чёрное обтягивающее платье, любимой длиной Коко, ниже колена.

Моя «любимая» семейка в сборе. Куда же без нее? Прохожу мимо Эльвиры, слышу, как она даёт совет Василине не теряться и отбить Матвея у меня. Мачеха опять строит козни.

– Привет, крошка, – Матвей целует меня в щеку.

– Отлично выглядишь? – отстраняясь, рассматривает меня.

– Это тебе, – протягиваю ему коробочку.

– Спасибо. Но я рассчитывал на другой подарок, – прижимает к себе, нежно шепчет в ухо.

– Будет тебе подарок, – решилась. Все-таки я ждала его столько лет, а про сумбур, что внёс в мою жизнь Эмин, благополучно забуду.

Кстати, о нем. Мою спину невыносимо печет. Оборачиваюсь и попадаю в плен черных глаз. Они особенно сегодня злые и опасные. Хватаю у проходящего официанта бокал шампанского и залпом выпиваю.

– Я оставлю тебя с Эмином. Моему другу могу доверять такое сокровище, – другу! Как же! Подводит к нему. – Пригляди за ней, Эмин. А то эти толстосумы глаз с нее не сводят.

– Присмотрю. Не переживай, – Матвей отходит. Обнимаю талию одной рукой, второй делаю глоток шампанского. Уже из второго по счету бокала.

– Ты много пьешь, Марина. Мне это не нравится.

Не знаю, что случилось, возможно, алкоголь ударил в голову и напрочь отбил инстинкт самосохранения.

– А я не спрашиваю, что тебе нравится, а что нет. И прекрати меня так рассматривать. Я не твоя женщина! А Матвея, – он рыкнул, грубо схватил меня за локоть и притянул к себе.

– Не советую со мной играть, дахка. Ты будешь моя. И твое разрешение мне не требуется, – вырвала локоть и плеснула в него шампанским. – Охладись. Неандерталец, – скулы на лице заиграли, Эмин мог взглядом убить. Отступила на шаг.

Что я сделала? Боже! Я его разозлила, унизила. Сама не знаю, как так получилось.

Извиняться не собираюсь! Вздернула подбородок, бесстрашно смотрела на разъяренного мужчину. Эмин давно напрашивался. И получил за дело. Он схватил меня за руку и потащил из зала. Оглядывалась, искала взглядом Матвея, но его и след простыл. Кричать «помогите» – позориться, язык не повернулся. Да и все равно этим богатеньким. Зачем я сюда пришла?

Он затолкал меня в какую-то подсобку, медленно надвигался с хищной ухмылкой, обжигая кожу жадным взглядом. Шагнула назад, запнулась о швабру – полетела. Эмин подхватил под попу. Протащил по своему телу вверх, проехалась по выпуклости в штанах животом.

– У тебя всегда стоит? Наелся виагры, что ли? – толкала кулаками в грудь, естественно, бесполезно.

– Чтобы не смела больше одевать такую пошлятину, – а сам глаз не отрывает от ложбинки между грудей.

– Тебя забуду спросить!

– Мы все ближе. Обращаешься ко мне на «ты», – я сама не заметила, как проскочила эту преграду. Сложно называть человека на «вы», когда столько раз целовалась, пусть и не по своей воле.

– Не из уважения. Ты обещал Матвею отгонять от меня поклонников. А сам! Тебе совсем не известно понятие о чести!

– Будь ты моей девушкой, я бы и ни на секунду тебя не выпустил, – провел языком по шее к груди. Странное чувство. Вроде не омерзение. Будто по коже пробежала стая мурашек и обосновалась в животе.

– Вкусная дахка, – крылья носа Эмина затрепетали. Я забилась у него в руках, болтая ногами.

– Отпусти, животное!

– Что, зубки выросли?

– Я хочу уйти! Расскажу все Матвею! Прямо сегодня ночью! – мышцы под пальцами напряглись, он отпустил меня на пол лишь для того, чтобы сдавить шершавыми пальцами горло.

– Что ты сказала? – мои глаза округлились от страха. Если он чуть надавит, то переломит мне шею, как курице. Воздуха не хватало, я жадно делала вдохи. По щеке покатилась слеза. Он изменился в лице, выпустил.

– Иди к своему Матвею. Думаешь, нужна ему? Что то не заметил, что он ищет тебя! – выскочила из подсобки, в голове продолжали стучать его слова «Думаешь, нужна ему?» Стёрла злые слёзы.

Не нужна, никому не нужна! Ни одному человеку на всем белом свете! Может и отцу была не нужна? Все придумала, создала иллюзию.

Просидела весь вечер в сторонке. Матвей будто забыл о моем существовании. Ходил по залу, общался, принимал поздравления. И Эмин теперь не смотрел на меня. За ним по пятам ходила блондинка.

– Марина. Прости. Сегодня не получится поехать ко мне. Нарисовались непредвиденные обстоятельства, – он обнял меня. – Я тебе этого не говорил, – осторожно убрал прядь волос. – Я тебя люблю, Марина, – в неверии смотрю на него. – Ты прости, что так сегодня получилось. Просто у меня такая работа. Здесь столько спонсоров. Мне нужно было. Понимаешь? – кивнула. – Я вызвал такси. Пойдем провожу. – обнял меня за талию.

Что я себе напридумывала? Он меня любит! А Эмин специально говорил это. Злобный тролль.

– Эй! Выпустите меня отсюда! – сняла сапоги на каблуке и долбила ими. Каблуки сломались, руки болели оттого, что я долго била ими в неприступную дверь.

Последнее, что помню, это как я стояла возле дома, ждала, что за мной заедет Матвей. Приехала незнакомая мне машина и посигналила. Я не чувствовала опасности, села внутрь и только тогда поняла, что не знаю водителя.

Он меня успокоил, что его послал Матвей. Мне бы задуматься, но я слишком была поглощена переживаниями о том, что должно случиться у него в доме. Я все ещё сомневалась правильно ли я поступаю. Только когда мы заехали на территорию, где стоял заведённый вертолет, напряглась. Начала звонить Матвею. Водитель нагло вырвал трубку.

– Не стоит. Вас ждут, – кто меня ждёт? Матвей бы предупредил, что мы куда-то летим. Или нет?

Я выскочила и побежала, куда глаза глядят. За мной погнались два амбала. Чёртовы шпильки! Не получилось сбежать! Почувствовала укол в плечо. И все! Проснулась уже здесь.

Подбежала к окну, подергала за ручку. Закрыто. Огляделась. Огромная кровать, шкаф. Ни стула, ничего, что можно было использовать и разбить толстое стекло. За окном незнакомая местность. Беседка, дорожки из серого камня. Высокий забор, за которым виднелись поля и горы. Это не Самара.

Дверь открылась, вошла женщина с подносом, послышался поворот ключа. Я кинулась, подергала за ручку. Закрыто.

– Где я? – женщина опустила глаза в пол, проговорила что-то на неизвестном мне языке. Татарский или турецкий. Не знаю. Поправила платок на голове. Вообще на ней странная одежда. Кофта с длинными рукавами, юбка в пол, много золота. Сережки, кольца. Но она не цыганка.

– Вы говорите по-русски? – она отрицательно покачала головой. Постучала в дверь. Ей открыли, ринулась за ней, меня схватил амбал, точно так же, как и раньше. Занёс в комнату.