– Хорошо, Мариш. Я поговорю с Ваней. Он завтра приедет к тебе.

– Спасибо! Ты лучшая!

Матвей пришел ко мне вечером. Мы расположились в гостиной. Сидели так близко, его нога касалась моей голой ноги и только от этого я готова была бухнуться в обморок от счастья. Я больная влюбленная дурочка!

– Что-то твой парень не торопится, – усмехнулся Матвей.

– Он придет, – надеюсь.

По большому экрану телевизора шла какая-то комедия, но я совсем её не смотрела. Я впервые за долгое время видела Матвея в простой одежде. Ему очень шла голубая футболка, оттеняющая глаза, я видела каждое движение под ней, как напрягаются мускулы.

– Признайся, что нет никого. – Тут в дверь позвонили.

– Это мой Ванечка пришел. – Радостная, побежала встречать его. Там, правда, пришел Ваня.

– Что ты так долго? – прошипела я, принимая цветы. Жуткие жёлтые розы. К нам вышел Матвей и с интересом рассматривал его. Я толкнула Ваню локтем.

– Ах, да. Я Иван. Парень Корневой, – чуть не в голос застонала. Какой парень называет свою девушку по фамилии? Ваня всегда меня так называл. И не успел просто войти в роль. – Ну что, крошка? Пойдем посмотрим комедию, о которой ты мне говорила. – вот засранец! Специально меня так называет, знает, как я бешусь от такого обращения.

– Пойдем, милый, – выдавила лживую улыбку, обняла его за талию и ущипнула за бок. Матвей усмехнулся.

– Ну, пойдемте.

– А ты разве не уходишь?

– Нет. Я тоже люблю комедии. С удовольствием посмотрю, если вы не против, – это значит, шоу должно продолжаться.

– Нет, не против.

Вечер становился худшим в моей жизни. Матвей рассматривал, как мы обнимаемся, и на его лице читалось: не верю. Ваня бесится, что ему приходится проводить время со мной, а не с Верой. Полным апокалипсисом стало появление Васьки.

– А это кто?

– Парень Марины, – с усмешкой ответил Матвей.

– Да что она гонит! Нет у нее никого! На нее ни один придурок не посмотрит! – я побледнела. Она унижала меня при Матвее. – Я докажу! – через какое то время она прибежала. И я побледнела, увидев в ее руках мой дневник. Там же все! Про то, как я люблю Матвея.

И она начала читала, а я похолодела от стыда. Она читала про мои детские признания о любви. Когда дошла до недавних, я соскочила с дивана.

– Отдай! – бегала за ней по гостиной, обливаясь слезами.

– А вот! – торжествующе проговорила стерва. «Я так его люблю, хочу подарить ему свой первый поцелуй. Свою девственность. Хочу принадлежать Матвею».

Я, хлопая ртом от ужаса, переводила взгляд с сестры на Матвей.

– Ты понял? Она ещё девственница! Ее даже трахать никто не захотел!

– Дай сюда! – Матвей вырвал мой дневник. Я не могла больше смотреть ему в глаза, убежала к себе в комнату.

Упав на кровать, рыдала, мечтая провалиться сквозь землю. Дверь открылась, я так была расстроена, что забыла её закрыть. Думала, что это Васька, пришла продолжить издеваться надо мной, но это оказался Матвей. Я села, вытирая зареванное лицо. Не хотела, чтобы он видел меня в таком состоянии.

– Что ты… – он сел на кровать.

– Тсс, – приложил палец к моим губам. – Я пришел взять то, что ты мне обещала, – он коснулся моих губ. Так нежно, сладко. Его язык поглаживал мой, руки сжимали талию. Я всхлипнула и повторяла за ним.

Это волшебно! Невероятно! Я целуюсь с ним! И мне это нравится.

– Теперь ты моя крошка, – прошептал он. Я улыбнулась. Я всегда была его. Но раньше думала, что не нужна.

Сижу на кухне, чищу яблоки. Мачеха оставила тетю Машу, она работала в нашем доме пятнадцать лет. На мой вопрос, как ей удалось остаться единственной из старого коллектива, тетя Маша отвечала, что только она может выдержать скверный характер Эльвиры и ее дочерей. Все остальные не продержались и недели.

– И как у вас с этим Матвеем? – тетя Маша смотрела на меня испытующе, она относилась к нему настороженно.

– Я сама не верю в то, что происходит. Мы встречаемся уже две недели и каждый день он придумывает что–то новенькое. То на выставку меня ведёт, то на вечер. И представляет всем как свою девушку. Ты представляешь?

– А как с этим? У вас уже был интим? – вспыхнула.

– Нет. Он меня не торопит. А я не знаю, как ему намекнуть, что готова. Стесняюсь. – Маша тяжело вздохнула.

– Переживаю я за тебя, девочка моя. Он всех уже перебрал. Поиграет и бросит. А ты страдать будешь, переживать. Вон какие красотки возле него вертятся.

– Не бросит! Я стану самой лучшей для него. Буду одеваться не хуже, чем Васька.

– Зачем притворяться тем, кем ты не являешься? Будь собой. Пусть влюбится в тебя, а не в то, что ты создашь.

В словах тети Маши была логика, но я намерена соблазнить его. Он же мужчина, не сможет без секса, побежит к кому-то.

На работу встала на час раньше. Завила черные волосы, сделала макияж натюрель. Надела белые капри и топик без бюстгальтера. Моей двоечке не нужна была поддержка.

Покрутилась перед зеркалом. Надеюсь, Матвей оценит. Сегодня ещё должен прийти его партнёр по бизнесу, который дал ему деньги на клуб. Эмин Шамильевич Дадаев. Матвей с восхищением отзывался о нем, и я задалась целью понравиться ему. Встретить его, как дорогого гостя.

Придя в клуб, отправилась в кухню, накрыла стол, вчерашнюю шарлотку, что мы готовили с тетей Машей, поставила в центр стола.

– Ммм, как все красиво, – Матвей обнял меня сзади.

– Я сама готовила, – прошептала, нежась в сильных руках Матвея.

– Ты у меня умница, крошка, – он поцеловал меня в висок. – По какому поводу?

– Для твоего друга, Эмина. Мне хочется, чтобы он чувствовал себя, как дома. Ему, наверное, сложно понять наш менталитет и все такое.

– Да он почти и не жил в Чечне. И традиции не соблюдает. Не парься, он обычный мужчина. А вот по поводу стола, Эмин пригласил меня… нас в ресторан.

– Значит, я все зря приготовила?

– Не переживай. Ребята съедят. Позовешь их? Мне с бумагами поработать нужно, – я расстроилась. Я хотела показать Матвею, что умею готовить, чтобы он похвалил меня.

Матвей ушел. А я пошла в зал. На ринге был новый боец. Огромный, как скала. У него такие большие волосатые руки, черные волосы промокли от пота, капельками скатываясь по лицу. По необъятной спине катился пот. Несмотря на внушающий страх размер, он двигался легко.

Виктор, лучший боец ММА получал такой силы удары, что я вздрагивала каждый раз, когда скала бил его.

Незнакомец зажал его голову и бил сильными ногами, как машина. Это походило на избиение.

На нем не было боксерских перчаток, лишь эластичный бинт на запястьях. Меня охватило странное оцепенение, тело отказывалось двигаться, хотя внутри нарастал страх такой силы, что хотелось бежать от него подальше.

Скала поднял огромного Виктора над головой и бросил на пол. Так легко, будто этот стокилограммовый мужик ничего не весил.

Черные, как ночь глаза посмотрели на меня, я вздрогнула. Дьявольский взгляд прошёлся по телу, очертил шею, грудь, от страха соски превратились в твердые бусинки. А в черных как ночь глазах вспыхнул огонь, будто там в преисподней зажгли адское пламя. У меня пробежал мороз по коже от этого мужика.

Я хотела пошевелиться, уйти, а он будто взглядом пришпилил меня к месту. Я не могла сдвинуться, не могла перестать смотреть, перестала дышать, лишь изредка делая рваные вдохи. Громила схватился за резинки, что окружали ринг и с грацией тигра перепрыгнул. Он шел ко мне, продолжая неотрывно смотреть.

Меня накрыло волной ужаса, когда этот двухметровый навис надо мной. Смотрел сверху вниз, и меня пригибало ниже к земле.

– Кто такая? – прогремел его голос, как гром.

– Я… – не могла ничего сказать, слова встали поперек горла.

– Привет, Марина, – поздоровался Виктор и, прихрамывая, подошёл ко мне. Я благодарно улыбнулась, он смог разорвать это наваждение.

– Привет.

– Отлично выглядишь, – Виктор вытирал пот полотенцем.