— «Тебе нужно расслабиться» — Хеяра легла рядом, обвила её как лоза.

Пока что она с ней.

***

Лиен набрала полные лёгкие воздуха и снова нырнула. Водные львы хэчи плавали чрезвычайно быстро, но о наездниках совсем не думали. Она покрепче ухватилась за рог на голове зверя. Рядом блестела вторая жемчужно-серая тушка, с завитками гладкой шерсти и мерцающими чешуйками на брюхе. И Таяной на спине.

Они плыли уже второй день без передышки и должны были пересечь границу Садижи. Наконец, хэчи нашли заводь и остановились. Лиен разжала заледеневшие руки, опустилась в воду по самый подбородок. На ноющих ногах она выбралась к подножью высокого берега, растянулась на камне. Камень. Горцы места себе не находят, если не стоят на твёрдой земле.

Таяна прошла мимо, подтянулась и заглянула за обрывающуюся кромку травы.

— О да, — она спустилась обратно, оставляя мокрый след, — мы в Садиже.

Лиен вытерла капельки с лица, и летнее солнце тут же прильнуло к нему. Таяна смотрела на охотящихся хэчи.

— Чего не садишься?

— Если я сейчас сяду — уже не поднимусь, — бедуинка достала кинжал мертвого воина и направилась к реке. — Наколю нам рыбки. А ты давай разложи вещи сушиться.

Лиен взвыла, но потихоньку собрала свои дрожащие конечности и принялась за дело.

Не всё высохло к ночи, но главное, что высох трут, и принцесса уже битый час пыталась высечь на него искру.

— Таяна… — она умоляюще посмотрела на бедуинку.

— Давай-давай, что за служанка, которая не может разжечь огонь.

Лиен посмотрела на бедуинку исподлобья — ей-то хорошо, она в пледе. Живот недовольно урчал: он пустовал второй день и требовал заполнить его рыбой. Джиё так яростно колотила кремни, что высекла сразу несколько искр. Ветошка вспыхнула. Лиен поправила растопку.

Разгоревшееся пламя осветило заброшенную коптильню, в которой они укрылись: высокую кирпичную башню с ветхой крышей. Свет снаружи не было видно. Над головами растянулись недосохшие вещи. Жирная рыба шипела и капала на угли. Пахло так, что слюнки текли.

— Утром осмотрим деревню, может, там что-то осталось в погребах.

Лиен села рядом с бедуинкой.

— Почему она заброшена? — она накрылась концом пледа.

— Горцы разорили, скорее всего, и люди решили переселиться.

— Какие джиё? — напористо уточнила Лиен. — Разбойники?

Таяна вздохнула и прохрустела пальцами.

— Для бедуинов это не имеет значения.

Они легли спать под одним покрывалом. Утром навестили деревню: разжились сухофруктами да горшочком соленьев. До отвала наелись клубники. И двинулись дальше пешком, по лугам наземной прерии. Таяна рассказывала про каждое встреченное растение, птичку, называла речки и рыб. Она не могла обойти воспоминания, связанные с ними: Садижу, службу, семью.

Когда Таяна говорила о дочке, Лиен пугалась: неужели когда-нибудь она сама родит существо, которое полюбит так сильно? Что-то маленькое, орущее и совершенно беспомощное будет вызывать в ней такие чувства. Только непреодолимые обстоятельства могут заставить покинуть своего ребёнка.

Даже когда Таяна расчёсывала Лиен волосы — думала о дочке.

— Её любимая причёска — два колоска. Сделать?

Лиен кивнула. Таяна разобрала пробор и вложила ей в руку половину волос. Когда всё было закончено, Лиен потрогала косы руками, но не могла представить, как с ними смотрится. Она подошла к пруду. Отражение шло рябью, но принцесса крутилась перед ним так и сяк.

— Таяна, скажи, я изменилась?

— Да, — бедуинка пристально рассматривала её. — Глаза стали шире.

Лиен ахнула и кинула в неё сапожок. Таяна взвизгнула и уклонилась, подобрала «снаряд» и потрясла его в воздухе. Лиен встала и поняла своё босоногое положение. Она гонялась за бедуинкой по поляне, обкалывая стопы и сбивая дыхание от смеха, махала руками, как ветряная мельница, пытаясь отобрать у Таяны свою обувь. В конец запыхавшись, она согнулась, уперев руки в колени.

— Ну а что ты хотела услышать? — Таяна сама подошла к ней и отдала сапожок. — Загорела.

— Больше похожа на бедуинку?

— Да.

Пока Лиен обувалась, Таяна собрала вещи и закинула обе сумы на плечи. Джиё догнала её, продираясь сквозь высокую траву, и забрала свою часть поклажи. Они побрели дальше.

Лиен уже прошла столько, сколько не ходила, казалось, за всю остальную жизнь. Ноющая боль в мышцах, заработанная ездой на хэчи, не покидала её ног. Увидев очередной холм, на который предстояло взобраться, принцесса захныкала, но пошла за бедуинкой.

По небу, чирикая, пронеслась стая птиц. Лиен не отрывала взгляда от земли: смотрела под ноги. Таяна как всегда шла впереди, и была уже почти на вершине.

— Там отряд!

Лиен настороженно подняла голову, но увидела, что бедуинка улыбается. Конечно, это же её сослуживицы, её сёстры.

— Идём скорее, — она спустилась к Лиен и за руку потащила за собой.

Таяна рвалась вперёд, не сбавляя хода на спуске. Попутчица тащилась за ней. Освобождённая от цепкой хватки, она продолжила шагать прямо. Её за шкирку втянули в кусты.

— Что за?! — не успела Лиен возмутиться, как её рот накрыла ладонь Таяны.

— Смотри, — она указала вперёд.

Между невысоких холмов струилась, как ручей, вереница всадниц на лиграх. Они были хорошо вооружены: у каждой по луку и сабле. Те, что шли впереди, несли копья, закрывая собой ещё двоих. И если бедуинка мало чем отличалась от других воительниц, то вторая путешествовала в седле боком и в платье.

— Это Верховные, — шепнула Таяна, — видишь темнокожую?

Лиен кивнула. Она никогда не встречала таких людей.

— Это Хеяра, она читает мысли. Не спрашивай. Попадёмся ей — тебя раскроют.

Лиен и сама это поняла. Она всматривалась в её белое платье, переходящее в плащ, в сияющую причёску… «Откуда она родом? Как можно читать мысли?».

Верховная остановила лигра. Осмотрелась.

— Провались в пески! — Таяна разжала Лиен рот. — Нас заметили.

— И что теперь? — она вышла из укрытия за бедуинкой. — Можно как-то от неё защититься?

— Не знаю. Постарайся не думать.

Таяна всё так же упрямо шагала вперёд, как невиновный идёт на казнь. Лиен ничего не оставалось — только следовать. Им навстречу уже вышли две всадницы, остальные перестроились для защиты Верховных.

— Таяна-а-а! — раздалось сверху.

Лиен направила взгляд навстречу солнцу, сощурилась. Тень в небе приближалась очень быстро и грозила упасть прямо на неё. Джиё легла наземь и закрыла голову руками. Обдало ветром, трава пригнулась до земли.

— Мэл! — крикнула Таяна.

Принцесса лежала, не шевелясь, зажмурившись. Но ничего не происходило.

— Кажется, ты напугала Лиен до дрожи.

Эти слова заставили джиё разлепить веки и встать, даже слишком скоро: в глазах зарябило. Лиен протёрла их кулаками и обомлела.

Перед ней стоял настоящий ручной грифон, на котором сидела первая увиденная ей херувимка. Она была маленького роста, вся золотистая и тёплая, как солнце в бабье лето. Ни одна её черта не выделялась на общем фоне. С удовольствием мастера, рассматривающего хорошее изделие, Лиен отметила, что овал лица у неё красивый по джиёсским меркам.

Херувимка сперва отпрянула, но теперь тоже смотрела на неё широко раскрытыми глазами. Таяна кашлянула.

— Что вы здесь делаете? — спросила она у всадницы.

— Долгая история, но мы едем в Теос, — она развернулась по кругу и провожала их к отряду. — А что ты здесь делаешь? Я думала, ты давно в Нуране…

Таяна вздохнула и поиграла бровями.

— Тоже долгая история, — она бросила взгляд на Верховную Воительницу, — и Лариша сейчас захочет её услышать.

Пока они шли к отряду, Лариша постоянно перехватывала повод и едва не бросалась вперёд своей охраны, в то время как Хеяра даже не посмотрела в сторону путешественниц. Верховная Воительница всё же вытерпела паузу, прежде чем заговорить:

— Таяна, какими судьбами?

— Самыми непредвиденными из всех, — беглянка вновь невесомо улыбалась. — Мне удалось сбежать из плена горцев, Верховная.