Стоило Чужому исчезнуть, как чувства вернулись, оглушая беззвучным набатом. Боль пульсировала в руке, то отступая, то загораясь с новой силой. Страх пытался обвить липкими нитями тело, а еще появилась ненависть к Далиле Копперспун и Чужому.
В этом хаосе переживаний, словно по наитию, Эмили вытянула руку по направлению к маленькому островку с фонарем и сжала кулак. Всего доля мгновения и она стоит около фонаря, с недоверием разглядывая метку Чужого.
***
Эмили проснулась на кровати в заброшенном доме. Сквозь щели в заколоченных окнах пробивались лучи рассвета. Женщина подняла руку. Метка излучала едва заметное сияние, а в груди появилось необычное чувство… цельности, правильности.
У изголовья кровати раздался глухой стук. Эмили поднялась с кровати. На стоящем рядом стуле лежало то самое сердце из Бездны. Женщина медлила, боялась взять его. Сердце между тем билось все чаще, чувствуя сомнения своей владелицы. Наконец Эмили решилась. Когда она коснулась теплой поверхности, сердце мгновенно успокоилось и стало биться медленно, едва слышно. Женщина положила его в карман камзола.
Подняв клинок, Эмили отрезала часть подкладки с камзола. Она тщательно обмотала тканью руку с меткой, видеть ее другим ни к чему. Вернув клинок в ножны на поясе, она прикрыла нижнюю часть лица своим платком и направилась к выходу, ей нужно было вернуть империю.
========== Часть 2 ==========
Второй раз Бездна приняла ее после того, как Эмили избавилась от Далилы Копперспун и вернула престол. Два месяца ушло на то, чтобы выявить всех ее пособников и отправить их в тюрьму. Корво к тому времени вернулся В Башню Дануолла, вскоре и Эмили присоединилась к нему. И все это время она пыталась вернуться в Бездну, ведь она уже была готова убить существо.
Каждый вечер Эмили тщательно готовилась. Надевала камзол, на правую руку устройство смотрителей, а к левой руке крепила арбалет. Конечно не было полной уверенности, что эти вещи останутся с ней во сне, однако ей было необходимо попытаться, иначе ей никогда не видать покоя. Она назначила караул у дверей своей комнаты и запретила впускать кого бы то ни было. Люди в Башне списали это на обычную паранойю, однако Эмили не хотела, чтобы кто-нибудь видел, как она в полном облачении отправляется в постель.
В один из обычных дней, после административной работы и нескольких встреч, как обычно приготовившись к встрече с Чужим, она уснула в своей комнате в Башне. Она осознала, что блуждает по коридорам и залам Башни. По мраморным стенам змеился плющ, с распустившимися красными розами. Одну из них она попыталась сорвать, но плющ зашевелился и отвел розу подальше от руки женщины.
Эмили продолжала идти. На ее пути то тут, то там стояли мольберты с картинами. По большей части на них были изображены люди. Изображены настолько живо и ярко, что казалось, будто картина это окно, за которым стоит застывшая фигура. Некоторые люди были ей знакомы: Хайрем Берроуз, один из братьев Пендлтонов, какой именно она не знала, один из лордов нынешнего парламента.
За очередным поворотом был тупик, но стоящий там мольберт с картиной приковал к себе внимание. На картине была изображена сама Эмили: десятилетняя девочка, сидящая на троне своей матери. Женщина словно завороженная протянула руку и коснулась холста. Шершавая поверхность была неожиданно теплой.
- Было бы весьма символично, если бы это был последний портрет Далилы Копперспун, - раздался голос от которого по телу пробежала дрожь.
Эмили резко обернулась и сразу же попала под гипнотическое влияние Чужого. Стены, потолок позади нее исчезли. Помещение превратилось в парящий островок. На самом краю стояла темная фигура вокруг которой в причудливом танце извивалась тьма. Он ничуть не изменился с тех пор, как они встретились в последний раз у одного из святилищ. Худощавый мужчина примерно тех же лет, что и она сама. Острые, даже немного угловатые черты лица, впалые щеки. Черные волосы были коротко острижены, челка прикрывала лоб. Красиво очерченные губы чуть изгибались в подобии улыбки. И все те же черные глаза, в которых даже не отражался свет.
- Жаль, что это не так. Это не испортило забаву, но лишило ее маленькой сценки, которая довела бы сюжет до идеального.
Гневные мысли кипели в голове Эмили, она назвала бы его чудовищем, но как и в прошлый раз она не могла ни пошевелиться, ни что-либо сказать. Она старалась избавиться от влияния Чужого и включить прибор, закрепленный на предплечье. Для этого ей нужно было только согнуть пальцы и нажать кнопку, закрепленную на ладони.
-Давай же, Эмили. - говорила она себе. - Ты должна убить его. Это твой долг. Это мой долг. Это мой долг.
Женщина сосредоточилась на этих словах, повторяла их вновь и вновь, пыталась согнуть пальцы. В голове шумело, она смотрела на то как шевелятся губы черноглазого существа, но не слышала слов. Наконец она почувствовала, как пальцы дрогнули, сосредоточившись на них, Эмили дотянулась до кнопки и нажала.
В тот же момент окаменение спало, в груди образовалась уже знакомая пустота.
Женщина пошатнулась, но устояла. Она вскинула голову и посмотрела на Чужого. Он по прежнему стоял на краю, но что-то в нем изменилось. Сначала Эмили не могла понять что, но вглядевшись увидела, что его глаза больше не были темными провалами в глазницах. Они стали обычными, человеческими. Эти глаза рассеянно блуждали по окружающему пространству. Эмили поняла, что у нее получилось и вот он — шанс.
Она тряхнула головой собираясь с мыслями и подняла дрожащую руку с арбалетом и прицелилась. Прерванная связь с Бездной мешала сосредоточиться. Эмили задержала дыхание и нажала на спусковой крючок. Судорога свела мышцу и вместо того чтобы пронзить голову, болт попал в грудь, обтянутую серой тканью, прямо напротив сердца. Чужой даже не пошевелился, лишь его глаза прекратили бег и остановились на Эмили.
Плохо гнущимися пальцами, женщина заряжала новый снаряд. Она была на грани разочарования. Щелчок. Болт занял место в своем ложе. Эмили вскинула руку и почувствовала сильную боль в груди. Она нажала на крючок, но дрожь снова подвела ее и болт отправился в неизвестность.
Боль в груди усилилась. Эмили посмотрела вниз и увидела, что ткань камзола потемнела от влаги. Не выпуская арбалет из рук, она провела тыльной стороной ладони по камзолу. На руке остался яркий красный след.
Ноги и так плохо слушающиеся владелицу, подкосились и Эмили упала на колени. Чужой, все это время просто смотревший на женщину, растворился. Арбалетный болт, торчавший у него из груди упал на землю, покатился к краю и упал вниз. Эмили стала заваливаться набок, но сильные руки подхватили ее и аккуратно уложили на спину.
Женщина увидела над собой лицо Чужого. Его глаза больше не были черными пятнами на лице. Теперь это были обычные глаза, серые как предгрозовое небо. «Его даже можно назвать красивым», - промелькнула непрошеная мысль.
- Всегда храбрая Эмили Колдуин. Вознамерилась убить черноглазого ублюдка, - голос Чужого был полон насмешки. - Должен признать, эта идея была очень хороша. У тебя могло бы получиться, Ваше Величество.
Он провел рукой по ее щеке. Эмили вдруг закашлялась, ей не хватало воздуха. Судорожно пытаясь захватить побольше воздуха, женщина почувствовала, что ее захватывает панический страх. Она знала, что может не выбраться из Бездны после всего, однако вопрос «Неужели это все?» появился в ее голове.
- Не беспокойся, леди Эмили, ты не умрешь.
Мужчина поднял ее руку, на которой было устройство смотрителей. Стиснутая в кулак ладонь разжалась сама. Чужой мягко нажал на кнопку, отключая механизм. Скрежет прекратился. Чувства нахлынули оглушающей волной. Облегчение и радость от возвращения связи с бездной, многократно усилившаяся боль в груди, холод от земли и тепло от руки Чужого. Все они вспыхнули на мгновение и пропали, когда глаза Чужого вернули свой черный цвет.
- Ты не умрешь, Эмили Колдуин. Ты вернешься домой, твои раны затянутся, а боль пройдет, как и ненависть к Бездне.
