Я со вздохом бросила на стол очередную пачку бумаг, в которых за последние пять минут так и не смогла уловить хоть какой-то смысл. Выпрямилась и растёрла затекшие шею и плечи.

— И что будем делать?

— Да что угодно, хоть в карты поиграем, только не сидеть тут и не нервничать. Пойдем на кухню, разобьём тет-а-тет нашей сладкой парочки. Попросим Джиджи что-нибудь рассказать.

Мы вместе вышли из гостиной.

— Как думаешь, сколько времени у них займет решение проблемы? — спросила я.

Мама поджала губы и покачала головой.

— Даже предполагать не возьмусь. Но, думаю, сегодня их точно ждать не стоит. День, два, может больше. Жаль, что мы не можем получить от них весточку, а то правда, очень уж тревожно.

На кухне Том и Джиджи о чем-то шушукались, сидя за столом. Когда мы вошли, Джиджи вскочила со своего места, отчаянно краснея. Но Елена спокойно сказала, будто не замечая её смущения:

— Простите, ребятки, что помешали вашему разговору, но мы с Джен решили перекусить. Составите нам компанию?

— Конечно! — Том тут же встал и выдвинул стул для Елены, предлагая ей присесть.

Я включила чайник, а Джиджи поставила на стол остатки пирога и фрукты. Какое-то время мы молча сидели, каждый над своей кружкой с чаем, но затем Елене удалось завязать непринуждённый разговор. Так мы и скоротали время до вечера, болтая о пустяках.

Мама на ночь забрала Джиджи к себе в комнату. Том, пожелав всем спокойной ночи, отправился в гостиную. Я ушла к себе, размышляя о том, как мне удавалось два года спокойно существовать почти в полном одиночестве? Психологическая защита? Я убедила себя в том, что полностью автономна и самодостаточна, и мне никто не нужен. Но эта защита слетела с меня в тот момент, когда в моей жизни появились важные мне люди. Локи. Елена и Макс. Алекс и Джиджи. Том. Даже Джек и Ленни ощущались мной, как часть большой семьи. И отсутствие кого-то из них рядом вызывало во мне острую волну тревожности, которую тяжело было переносить. Теперь я понимала, почему так легко убедила себя в том, что я одиночка по жизни. Одной легче. Не так больно.

Я расстелила постель, переоделась в пижаму, улеглась и попыталась уснуть. Не вышло. Я вертелась с боку на бок без сна, пытаясь хотя бы прогнать назойливо жужжащие тревожные мысли в моей голове. Получалось так себе. Промаявшись с час, я встала и тихонько пробралась на кухню. Налила себе воды и устроилась со стаканом у окна, бездумно глядя на улицу.

— Джен, — голос Тома за спиной заставил меня вздрогнуть и обернуться, — ты чего сидишь в темноте?

Я сделала долгий выдох.

— Не могу спать, — ответила я.

Том прошел вперёд и уселся рядом на стул. Потом, чуть поколебавшись, коснулся моей руки и попросил:

— Расскажи мне.

Я развернулась, задумчиво глядя на него. Подумала о том, что Том в моей теперешней жизни — самая противоречивая и неоднозначная фигура. Но, несмотря на все… недоразумения, которые между нами происходили, он ощущался мной, как неотъемлемая часть семьи.

Я придвинулась ближе к столу и положила на него руки. Помолчала ещё немного. Том терпеливо ждал.

— Я больше ничего не знаю, Том, я как будто потеряла себя. Я не знаю, что чувствую, не знаю, что думаю. Мне больше не на что опереться. Почти всё то незыблемое, что у меня было, пошло прахом. Это сводит меня с ума. У меня больше ничего не осталось из прошлого. Я просто потерялась. Не знаю, что делать.

Том снова коснулся моей руки:

— Можешь мне не верить, но я тебя понимаю. Я ведь тоже не сразу узнал правду о себе. И мне было нелегко её осознать.

Я удивленно подняла брови, а Том слегка улыбнулся и пошевелил пальцами:

— Длинная история, потом как-нибудь расскажу. Чувство расстерянности для тебя сейчас совершенно естественное. За очень короткий промежуток времени ты узнала, что можешь путешествовать между мирами во сне, встретилась с магом из другого мира, сама перемещалась с помощью магии в другой мир. Узнала о двойниках. Попадала в разные переделки. Была убита! Воскресла. Нашла и снова потеряла отца. Ты ещё прекрасно держишься при таком количестве офигительных новостей.

Я рассмеялась.

— Действительно. Есть от чего потерять голову.

А Том продолжал:

— Всё, что с тобой случилось, произошло потому, что ты сама уникальна. Ты — основа, Джен. Ты — центр нашей сумасшедшей компании. И вовсе не потому, что ты во всем виновата, как ты сама почему-то решила, — он поднял ладонь в останавливающем жесте, заметив промелькнувшее выражение на моем лице, — нет. Слушай, эй! — Том наклонился ко мне, взял мою ладонь двумя руками и потряс. — Послушай. Я понимаю, что ты чувствуешь. Но то, что Джиджи вернулась к своим родителям, то, что вся её семья вышла из всех передряг без потерь — это всё твоя заслуга. Попробуй зацепиться за эту мысль. Из нее можно выстроить новую опору.

Я удивленно смотрела на него.

— Откуда ты… С чего ты взял, что я виню себя…

Том пожал плечами, откинулся на стуле и сложил руки на груди.

— Что-то услышал, о чем-то догадался. Ты винишь себя в смерти отца, верно?

Я вздрогнула.

— Как ты…

— Не такой я бесчувственный болван, каким ты меня считаешь.

Я опустила голову.

— Ты прав. Я виню себя в гибели отца.

— Уверен, тебе уже не раз и не два говорили, что в этом нет твоей вины.

Я покивала.

— Верно.

— Тогда я не буду тебе это говорить.

Я посмотрела на него.

— Тогда что ты мне скажешь?

Он посмотрел на меня серьезным взглядом.

— Что бы ты ни думала про себя, нужно, чтобы ты знала одно. Ты важна. Для каждого из нас. Для Локи. Для Елены и Макса. Для Алекса. Для Джиджи. Для меня. Просто помни это. Надеюсь, тебе это поможет.

Том ещё раз коснулся моей руки и встал.

— Спокойной ночи, Джен.

— Спокойной ночи, Том. Спасибо.

Он улыбнулся и вышел. Я посидела на кухне ещё с полчаса, глядя в окно. Голова была совершенно пустая. Потом я пошла к себе. И на этот раз мне удалось уснуть.

Следующие три дня ничего не происходило. Мы так же изнывали от ожидания, но мама взяла всё в свои руки. Ей удавалось все время придумывать нам занятия, чтобы мы не маялись от безделья. Мы прогенералили квартиру. Прошлись по магазинам с Джиджи и купили ей одежду и обувь. Учились играть в бридж. Готовили еду, читали книги, смотрели кино. А ещё много, очень много разговаривали.

А утром четвертого дня меня разбудил долгожданный чуть насмешливый голос.

— Джен! Просыпайся, соня, — и меня ласково чмокнули в нос.

Я распахнула глаза, встречаясь со взглядом прозрачных зелёных глаз.

— Локи! — с радостью и облегчением сказала я. — Ты вернулся?

— Да, — бодро сказал он, — и не мог дождаться, пока ты проснешься. Прости, что разбудил в такую рань.

Я посмотрела на часы — восемь утра. Не так уж и рано.

— Я ужасно рада, что ты вернулся, — я села в кровати и обняла его, — мы тут все извелись за эти дни.

— Знаю. Поэтому и примчался, как только смог.

— Ты один вернулся? — я отпустила его и заглянула в лицо. — Всё в порядке?

— Один. Макс и Алекс остались. Всё хорошо. Есть новости, расскажу чуть позже, сразу для всех. Вставай, пойдем позавтракаем.

Я послушно вылезла из постели. Пока умывалась и чистила зубы, Локи заварил свежий чай. Из холодильника я достала вчерашнюю мамину выпечку — аппетитные сырные плюшки. Локи чуть не расплакался.

— Выпечка леди Елены! Как я по ней скучал. Мы эти дни с Максом провернули огромное количество дел. Питались на бегу и чем придется.

Он взял плюшку, втянул носом запах и блаженно закрыл глаза.

— Надо подогреть, будет вкуснее, — сказала я, отбирая у него плюшку и отправляя блюдо с микроволновку.

Локи проводил блюдо грустным взглядом и вздохнул. Я фыркнула и достала из шкафа чашки и тарелки. Звякнул сигнал микроволновки и Локи, встрепенувшись, пошел доставать блюдо с выпечкой. В момент, когда он поднес ко рту источающую умопомрачительный аромат плюшку, в кухню вошли мама и Джиджи.