Слава богам, он дышал. До меня дошло, что его, как и меня, кто-то заботливо уложил в безопасное боковое положение{?}[Когда человек без сознания, все его мышцы расслабляются. Лежа в таком состоянии на спине, можно задохнуться от западения языка или захлебнуться рвотой. Устойчивое боковое положение помогает это избежать.]. Я потрясла Тома за плечо. Он негромко застонал, ресницы его задрожали и он открыл мутные глаза.

— Том, — шепнула я ему на ухо, — прошу тебя, очнись. Мы в беде.

— Да, — его голос звучал глухо, — это я уже понял.

Он со стоном поднялся и сел, покачнувшись, но я успела подпереть его плечом.

— Где мы, черт подери? — спросил он, осторожно касаясь затылка и с шипением отдергивая руку.

Я села рядом и тоже потрогала затылок. Шишка была изрядная и весьма болезненная.

— Ты не мог бы… — попросила я Тома, держась за голову.

— Да, конечно, — он распрямился и положил ладонь на мой пострадавший затылок.

Я почувствовала тепло от его руки и вскоре тупая пульсирующая боль утихла.

— Я тоже могу попробовать, — я протянула руку к его затылку, — только, подскажи, что делать?

Том слегка поморщился и покачал головой.

— Не надо, я сам могу себя вылечить, просто не сразу про это вспомнил, — он положил сцепленные руки на голову и чуть откинулся назад, закрывая глаза. Через минуту распрямился и встряхнул кистями рук.

— Так-то лучше, — сказал он вполне бодрым голосом, глаза его снова сделались ясными, с лица исчезла болезненная гримаса.

— Что будем делать? — спросила я, но тут в двери щёлкнул ключ, дверь открылась и вошёл довольно зловещего вида громила.

Он смерил нас тяжёлым взглядом из-под насупленных бровей:

— Очухались? — буркнул он и снова вышел, закрыв за собой дверь.

— Кажется, у нас сейчас будут гости, — сказал Том, — давай быстро решим, что делать? Мы можем с тобой сейчас переместиться в дом к Джеку.

— Нет, — остановила я его, — раз уж мы сюда попали, надо всё-таки выяснить, здесь ли мой отец. А переместиться мы можем в любой момент. Надо пользоваться ситуацией.

Том поджал губы и с сомнением покачал головой, но я посмотрела на него просящим взглядом.

— Ладно, — нехотя сказал он, — давай хотя бы осмотримся.

Мы встали и обошли комнату по периметру. Небольшая, запущенная — в воздухе витал отчётливый запах пыли — из мебели только выше упомянутая тахта и одинокий стул у двери, на котором стоял зажжёный светильник. Я подошла к окну и выглянула наружу. Окно оказалось зарешеченным и выходило на хозяйственный двор. На улице было темно.

— Как думаешь, сколько времени прошло с момента, как нас огрели по голове? — спросила я.

Том пожал плечами и заглянул под тахту. Я прошла вглубь комнаты и обнаружила зеркало на дальней стене. И вздрогнула от неожиданности, увидев свое отражение. Из зеркала на меня смотрела незнакомая блондинка с длинными прямыми волосами, большими голубыми глазами и пухлыми капризно изогнутыми губками.

— Мать честная, — протянула я, вспомнив, кто занимался моей маскировкой, — оказывается, я ничего не знаю о вкусе своего парня.

Том фыркнул. Его маскировка пропала, видимо, в тот момент, когда он потерял сознание, и теперь он был в своем натуральном виде.

Снова щёлкнул замок и в комнату снова зашёл тот же громила, а за ним — Карлос собственной персоной.

— Так, так, так, — произнес он своим мерзким голосом, который мы надеялись никогда больше не услышать. Я поморщилась, а Карлос продолжил:

— И кто это у нас тут?

Том выступил вперёд, задвигая меня за спину.

— По какому праву на нас напали и удерживают в этом доме? — голос его звучал властно и спокойно.

Карлос гаденько улыбнулся и ответил:

— Что вы? Никто на вас не нападал. Вы отчего-то потеряли сознание возле нашего дома — видимо воздух был чересчур свеж для прогулок, а мы всего лишь оказали вам помощь.

— Ага, точно, — подхватил Том, — а по голове нас тоже свежий воздух вдарил.

— А это вы при падении об землю стукнулись, — оскалился Карлос, подталкивая локтем тупо моргающего громилу.

— Черт с ним, — сказала я, — пусть так. Но мы уже в порядке, пришли в себя. Покорнейше благодарим вас за помощь, давайте прощаться.

Глаза Карлоса нехорошо сузились.

— А прощаться нам с вами рановато, — сказал он с нехорошей усмешкой, — мне бы хотелось знать, кто вы такие и что вынюхивали у моего дома?

Я расплылась в сладкой улыбке.

— Ну что вы, милейший. Вынюхивали? Фи! Мы гуляли. Наслаждались свежим воздухом, как вы и сказали, только и всего. Это недоразумение…

Карлос зыркнул на громилу:

— Приведи его, — велел он злым голосом.

Мы с Томом встревоженно переглянулись. Через минут пять, которые мы провели в напряжённом молчании, дверь открылась и громила втолкнул в комнату человека в обтрепанной одежде. Его плечи были понуро опущены, руки безвольно висели вдоль тела.

— Кто это? — спросил Карлос у пленника, (да, несомненно, это был пленник).

Тот поднял голову и равнодушно посмотрел на нас. Взгляд его потухших глаз ничего не выражал. На лице, заросшем бородой, не дрогнул ни один мускул.

— Девушку впервые вижу, — сказал он бесцветным голосом, — а он — мой старый друг, Локи.

При звуке этого голоса я вздрогнула и впилась взглядом в его лицо. Боже милостивый, как он изменился! Я не видела его несколько лет и никак не могла узнать в этом сломленном, запустившим себя человеке.

«Отец!» — хотела воскликнуть я, но Том взял меня за руку и крепко сжал мои пальцы.

Я опомнилась. Не место и не время сейчас для таких заявлений. А Карлос перевел взгляд на Тома.

— Что вы скажете на это, мистер? — прокаркал он, — Мы знаем, кто вы, так что сознавайтесь, что вы здесь искали?

Том гордо поднял голову. Его лицо стало бесстрастной маской, глаза презрительно прищурились.

— Боюсь, вам нужно предъявить что-то посерьезнее имени из четырех букв, — сказал он, изгибая тонкие губы в саркастической улыбке.

Глаза Карлоса вспыхнули опасным огнем.

— Ты же не думаешь, Локи, — сказал он, делая акцент на имени, — что мне нечего тебе предъявить? Не думаешь, что у меня нет рычагов давления?

С этими словами Карлос медленно подошёл к нам, протянул руку и пропустил сквозь пальцы прядь моих волос, пристально глядя в моё лицо. Том оттолкнул его руку и загородил меня собой. Карлос широко улыбнулся, показывая неровные пожелтевшие зубы.

— Вот видишь? Мне таки есть, что тебе предъявить.

В это время в коридоре послышался какой-то нарастающий шум. Он приближался и кто-то забарабанил в дверь. Карлос раздражённо обернулся и бросил громиле:

— Узнай, что там стряслось?

Громила открыл дверь и вышел. Было слышно, как кто-то громко тараторит за дверью, и Карлос повернулся, прислушиваясь, потом не выдержал и тоже вышел из комнаты.

— Быстрей, — скомандовала я, — берём отца и валим отсюда.

Мы с Томом бросились к Максу, безвольно стоявшему у окна.

— Папа! — выпалила я и он, вздрогнув, повернулся ко мне. — Папа, это я, Джен. Мы спасём тебя.

— Вы не Джен, — произнес он дребезжащим голосом, — вы не она.

Он попятился от нас, слабо отмахиваясь руками.

— Черт, — зарычала я, поворачиваясь к Тому, — сними эту чёртову маскировку!

Том щёлкнул пальцами, возвращая мне мой облик. Отец вздрогнул, прижимаясь спиной к стене.

— Вы не она, — завопил он, — это неправда, это всё обман. Ложь, ложь, ложь!!!

Он кричал, закрыв лицо руками и не реагировал на мои слова.

— Надо выбираться, — сказал Том, чутко прислушиваясь к шуму в коридоре, — а то Карлос скоро вернётся.

Я кивнула и обхватила отца рукой за плечо, вторую руку протягивая к Тому.

— Переноси нас, — сказала я, пытаясь успокоить кричащего отца. — Папа, это я, твоя дочь Джен, успокойся, мы пришли тебя освободить.

Тот мотал головой и отмахивался, продолжая вопить. Том вцепился в мою руку, кладя вторую на плечо Макса. Знакомые мурашки побежали по моему телу. И в этот момент отец сильным рывком освободился из наших рук и отбежал в сторону. И мы ушли в пространственный переход без него.