— И что же может дать вам эту возможность? — негромко спросила я.

Том долго смотрел на меня внимательным взглядом, как будто решая про себя, стоит ли ему продолжать, но всё-таки ответил на мой вопрос:

— Любовь.

Я так растерялась, что чуть было глупо не переспросила: «Что-что?». В этот момент коротко тренькнул телефон, сигнализируя, что до конца приема осталось пять минут и я отчаянным усилием воли взяла себя в руки.

Улыбнулась и сказала:

— Сегодня мы почти что закончили. Хотите ли вы что-то ещё обсудить? Или может быть, у вас есть ко мне вопросы?

Том покачал головой.

— Какие у вас ощущения после нашей беседы?

— Определенно, мне стало легче, — сказал Том и мягко улыбнулся, — во время обсуждения как-то незаметно всё встало на свои места. Это удивительно, совершенно не ожидал такого эффекта. Большое вам спасибо, доктор Фокс.

— Прошу вас, просто Линн.

— Хорошо, спасибо, Линн, — Том собрался встать из кресла, но я его остановила.

— Последний вопрос, если можно?

— Да, разумеется, — Том вернулся в кресло и выжидающе взглянул на меня.

— Почему вы обратились именно ко мне? — мне удалось скрыть волнение и задать вопрос ровным голосом.

Том снова задумался, а потом ответил, тщательно, как мне показалось, подбирая слова.

— Мне подумалось, что это хорошая идея, — он потёр пальцами подбородок и рассмеялся, — так сказать, двух птиц одним камнем{?}[Английский аналог поговорки «Убить двух зайцев одним выстрелом»].

И поднялся с кресла, завершая нашу встречу.

— Ещё раз благодарю вас за беседу, Линн, — сказал Том, — определённо, мне есть теперь о чем подумать.

Я автоматически подала Тому руку для рукопожатия, он слегка сжал мою ладонь, улыбнулся, поднял мою руку к своим губам и оставил на ней галантный поцелуй.

— Надеюсь, мы ещё увидимся, — с этими словами отец Томас попрощался и ушел, оставив меня в полном смятении…

========== Часть 2 - Отпущение грехов ==========

Мне пришлось приложить большие усилия, чтобы провести все оставшиеся приемы пациентов в этот день. Когда рабочий день закончился, я чувствовала себя совершенно вымотанной и выбитой из колеи.

Я снова и снова возвращалась к разговору с Томом. Вспоминала слова, интонации, формулировки. Снова и снова повторяла про себя: двух птиц одним камнем. Что он имел в виду?

Перед сном я привычно начала раскладывать события прошедшего дня, акцентируясь на положительных моментах, но так и не достигла желанного спокойствия. Тогда я начала анализировать собственное эмоциональное состояние. Что я чувствую? Волнение, неуверенность и… надежду?

Я со вздохом закрыла глаза. Самокопанием эту проблему точно не решить. Проворочавшись с добрых полчаса в постели, я приняла наконец решение. И, относительно успокоившись, всё-таки уснула.

Как жаль, что одного лишь принятия решения недостаточно. В большинстве случаев нужно ещё и выполнить то, что задумано. Несколько дней я малодушно откладывала активные действия на завтра, но моя нервозность от этого только увеличивалась. Наконец я набралась решимости и, страшно нервничая, переступила порог старинного костёла.

В церкви было почти безлюдно — только пожилая женщина в черном устанавливала свечу возле икон. Я тихо прошла к исповедальне, чувствуя, как удары сердца отзываются во всём теле. Перед дверью я помедлила, собираясь с духом, открыла дверь и шагнула внутрь. Ощущение при этом у меня было такое, как будто я делаю шаг с отвесной скалы.

Я устроилась на скамье и несколько раз кашлянула, прочищая внезапно охрипшее горло.

— Благословите меня, отче, ибо я согрешила, — сказала я дрожащим от волнения голосом.

После небольшой паузы я услышала знакомый голос:

— Слушаю тебя.

Я задохнулась от волнения. На мгновение у меня появилось сильное желание трусливо сбежать, но я сделала глубокий вдох и осталась.

— Отче, меня захватило греховное чувство, — начала я, — как я не старалась от него избавиться, у меня ничего не получается.

— Что это за чувство? — спросил глубокий бархатный голос.

— Я влюбилась в одного мужчину, — сказала я почти шепотом.

— Он женат? — спросил отец Томас.

— Нет, — чуть слышно сказала я.

— Почему же это чувство греховно? — мне показалось, что его голос дрогнул.

— Потому что этот мужчина — священник, — и я замолчала, чувствуя, как сердце бьётся в моей груди испуганной птицей, которая пытается выбраться из клетки.

Я услышала еле слышный вздох и снова заговорила, боясь растерять решимость:

— Как я не пыталась, я не могу не думать о нем. А когда я вижу его, мне больше всего на свете хочется к нему прикоснуться. Дотронуться до его волос, коснуться пальцами его щеки, почувствовать вкус его губ…

Мой голос упал до чуть слышного шёпота. Я сцепила подрагивающие пальцы рук в замок и оперлась о них лбом. Святой отец молчал, а я будто лишилась сил, потратив их все на своё признание, не могла ни говорить, ни пошевелиться.

— Как его имя? — спросил меня бархатный голос.

— Отец Томас, — выдохнула я и вздрогнула от резкого звука отодвигаемой занавеси, которая до этого момента разделяла нас.

Подняла голову и увидела перед собой бледное лицо Тома. Он молча смотрел на меня с нечитаемым выражением лица, его глаза, казалось, прожигали меня насквозь. Меня охватила паника. Что я наделала? Все испортила… И теперь ничего не исправить.

— Отче, я не… — начала я умоляющим голосом, но он меня прервал, приложив палец к губам.

— Чшш-чшш-чшшш…

Он отодвинул перегородку и потянул меня за руку к себе. Я молча смотрела, как он медленно наклоняется к моему лицу, не сводя взгляда с губ. Его пальцы коснулись моих щек и ласково провели от висков к подбородку. Я замерла, боясь пошевелиться. Он приподнял мою голову за подбородок и его губы коснулись моих губ. Очень осторожно и нежно, словно боясь спугнуть или обжечься. Я будто загорелась изнутри, сердце бешено стучало, каждым ударом разгоняя по венам раскалённую лаву. А губы Тома становились все настойчивее в своей ласке, и я просто умирала от чувств и желаний, которые разбирали на клетки моё грешное тело. Мне отчаянно хотелось, чтобы это мгновение тянулось и тянулось бесконечно.

— Ты не представляешь, — прошептал Том, целуя краешек моих губ, — как долго, — он провел влажными губами по моим губам, — как мучительно долго, — его губы коснулись моей щеки, — как бесконечно долго я мечтал о твоих губах, — его губы прочертили влажную дорожку на моем подбородке, — Линн, я с ума схожу, когда вижу тебя, — он еле ощутимо прикоснулся губами к моей шее, но меня от этого почти невинного прикосновения пробила дрожь, — а когда не вижу, схожу с ума вдвойне…

— Это безумие, Том, — простонала я, проводя пальцами по его волосам и притягивая его голову ближе к себе.

— Самое настоящее, — он откинул голову, подставляя шею под мои поцелуи, — я пытался побороть это чувство, но так и не смог. Это выше моих сил.

Его руки легко огладили мою шею, с лёгким нажимом провели по плечам и спустились по спине. Я снова не смогла сдержать стон. Том обнял меня за талию и с усилием прижал к себе. У меня помутилось в голове от острого, как нож, желания почувствовать его. Ощутить гладкость его кожи, тяжесть его тела, огонь его желания.

— Том, — жарко прошептала я, — мы же не думаем останавливаться?

— Нет, — тут же откликнулся он, медленно проводя руками вниз по моим бёдрам, — мы не сможем.

— О, боги, — простонала я, чувствуя, как его пальцы поднырнули под край юбки и коснулись открытой кожи.

Том слегка сжал мои бедра и тут же ослабил хватку, и повёл кончиками пальцев, едва касаясь, по моим ногам вверх. Я задохнулась очередным стоном, откидываясь плечами на стену за моей спиной. Пальцы Тома добрались до моих ягодиц и он хрипло выдохнул в мою шею:

— Ты не надела бельё?

— Не надела, — я прикусила губу и посмотрела прямо в его глаза.

Том закрыл глаза и сглотнул. Я видела, как часто и глубоко он дышит, слышала, как дыхание с лёгкой хрипотцой вырывается из его груди. Когда он снова открыл глаза, они показались мне черными. Я потянулась к нему и он впился в мои губы, как умирающий от жажды. Я провела ладонями по его груди, чувствуя пальцами частый стук его сердца и нетерпеливую дрожь тела. Мои пальцы спустились к животу и Том судорожно вздохнул, когда я коснулась его паха. Мои пальцы, еле касаясь, очертили контур его эрекции и я осторожно расстегнула первую пуговицу ширинки.