Сердце Янины сжалось от желания обнять Давида. Уткнуться ему в шею и сообщить ему об этом болезненном откровении. Почувствовать запах его тела и тепло рук. Для женщины, которая никогда себе не врет, Янина очень долго не обращала внимания на очевидные вещи.
Словно услышав ее мысли, Давид поднял взгляд. Несколько мгновений разглядывал Янину, словно видел впервые, а потом уголки его губ дрогнули в легкой согревающей улыбке, от вида которой у Янины пересохли губы, и захотелось отвести взгляд.
— Дай ключи от машины, — попросила Сашу Янина.
Саша молча достала ключи из нагрудного кармана под вопросительным взглядом Каштана. Янина поставила кружку с недопитым чаем на камень и выпрямилась. Обходя кочки, направилась к машине Саши. Достала гитару в ярком чехле, затем вернулась к костру и протянула гитару Давиду.
— Сыграй, — попросила она под вопросительным взглядом его черных глаз.
Давид несколько раз молча моргнул, словно не до конца понимал, чего Янина от него хочет, а потом взял гитару и расчехлил. Скользнул по грифу и долго разглядывал струны.
— Хороший инструмент, — заключил он, уважительно кивнув Мише.
Миша подобрался и уставился на Давида во все свои голубые глаза.
— Вы еще и на гитаре играете? — восхищенно вопросил мальчишка.
Давид просто кивнул в ответ и примерился к гитаре. Открыл рот, словно хотел что-то сказать, но промолчал. Медленно поднял голову и взглянул на Янину, задавая ей немой вопрос. Она одарила его улыбкой и пожала плечами, ответив без слов. Несколько долгих мгновений, скрашенных треском костра и смехом Саксаганского, Давид смотрел на гитару, а потом прочистил горло и заиграл. Сбился, фыркнул себе под нос. Начал заново. Его смуглые пальцы ласково перебирали струны, извлекая из нее приятный, знакомый до щекотки на кончиках пальцев мотив.
— Знакомое что-то, — почесал бороду Максим и подался вперед.
Узнав мотив, Янина резко вдохнула. Встретилась удивленным взглядом с Давидом, в чьих глазах блестел свет костра, превращая его в потустороннее, жаркое существо, которое имело над ней невероятную власть. На одно молниеносное жуткое в своей силе мгновение Янине показалось, что они одни ни этой поляне, одни на многие километры вокруг.
— Это же… — начала было Саша.
Гитара в руках Давида звенела, как холодный ручей, призывая присоединиться. Набрав полную грудь воздуха, Янина закрыла глаза. Она слушала музыку, ждала. Мотив становился тревожнее, быстрее, заставляя сердце биться чаще.
— За краем вечности, беспечности, конечности пурги, — голос Янины прозвучал как разрядка. — Когда не с нами были сны, когда мы не смыкали глаз.
— Мы не проснемся, не вернемся ни друг к другу, ни к другим, — улыбаясь уголком губ, сипло подхватил Давид.
— С обратной стороны зеркального стекла…
Янина открыла глаза и поняла, что ее спутники замерли. Саша знающе улыбалась, качаясь в такт музыки. Лиза прижалась к Петьке-программисту, а Галка замерла, словно при ней свершилось второе пришествие. Двигался лишь Давид, нависнув над гитарой, как ласковый любовник.
— Когда средь угольев утра ты станешь мне чужой, — пропел он. — Когда я стану и тебе чужим, моя душа…
— Держись за воздух ледяной, за воздух острый и стальной, — подхватила Янина. — Он между нами стал стеной, осталось лишь дышать.
— За краем ясных, и ненастных, и напрасных зимних дней, — голос Саши сильный и звонкий озарил поляну. — Когда без звука рвется синь, когда и ночь без сна бела.
— Мы не вернемся ни друг к другу, ни к себе, — хором с Сашей запела Янина.
— С обратной стороны зеркального стекла, — присоединился Давид.
— Чувствую себя старпером, — сообщил Саксаганский, когда голоса стихли. — Кто это?
— Мельница, — хрипло, словно сдерживает слезы, сообщила Галка. — «Прощай» называется.
— А теперь давай наше, старперское, — подавшись к Давиду, попросил Максим. — «Стаканы» Аквариума знаешь?
***
Янина лежала в палатке, вслушиваясь в хмельной смех Саксаганского и Максима, которые остались допивать пиво у костра. Слева от нее тихо сопела Галка, справа пустовало место Давида. Чуть в стороне в своей палатке громко смеялась Саша, а Миша обиженно бурчал. Коля просил всех заткнуться, обнять свои игрушки и наконец-то заснуть, чем заставил Сашу хрюкать от смеха и умиления.
— Максим! — поляну озарил голос Эллы Эдуардовны. — Спать! Быстро!
— Иду, дорогая, иду, — отозвался в ответ Саксаганский.
— Аркаша, не раздражай меня, — угрожающе попросила Элла Эдуардовна.
На этих словах отогнулся полог палатки и внутрь, согнувшись, вошел Давид.
— Спишь? — спросил он тихо, пробираясь к своему спальному месту.
— Нет, — ответила Янина, переворачиваясь на бок, лицом к Давиду.
Мужчина медленно забрался в спальник. Вытянулся и облегченно выдохнул, словно вмиг сбросил с себя накопившуюся за день усталость. Глубоко вдохнул и нашел руку Янины своей. Мягко сжал, а потом притянул к своему лицу и невесомо поцеловал пальцы. Янина, словно притянутая магнитом, прильнула к плечу Давида и поцеловала скат плеча, где под футболкой был скрыт рваный шрам.
— Никакого секса пока я здесь, — сонно проворчала Галка и добавила, переворачиваясь на бок, спиной к Янине. — При всем уважении.
Янина заглушила смешок плечом Давида.
— Как давно ты знаешь? — улыбаясь, спросил он.
— С тех пор, как Янина Львовна попросила уменьшить количество ликера в своем кофе и стала улыбаться. Опять же, — поправила сама себя Галка. — При всем моем уважении, Янина Львовна.
— Я понимаю, — согласилась Янина, улыбаясь.
Под тихий шорох спальников, Давид обнял Янину за плечи и уложил себе на грудь. Со стороны реки раздался громкий плеск воды, словно в нее прыгнули два крупных мужчины, и радостные дрожащие от холода вопли Саксаганского и Максима.
========== В одной компании ==========
Ритмичный, как барабанная дробь, стук в дверь известил Янину о приходе Саши. Не дожидаясь приглашения, Саша заглянула в кабинет и, не увидев препятствий, вошла. На ней была джинсовая куртка с вышитым шмелем на спине, а короткие волнистые волосы красиво обрамляли лицо, делая Сашу похожей на студентку на отдыхе. Янина отложила губную помаду и улыбнулась.
— Цвет просто бомба, — сообщила Саша, глядя на губы Янины. — Арабская ночь? Дикая слива? Невеста Дракулы?
— Нуар, — коротко ответила Янина, заканчивая приготовления.
Они покинули и заперли кабинет, тихо обсуждая планы на выходные. В приемной их ждала Галка, глядя в панорамное окно.
— Солнце так быстро садится, — грустно сообщила Галка, оторвавшись от созерцания заката, который отлично было видно с четырнадцатого этажа.
Янина подошла к своей помощнице и встала рядом, глядя на великолепие игры багряного света. Трубы ТЭЦ немного портили вид, но если не обращать внимания на полосы дыма, тянущегося на юг, то можно было в полной мере оценить величие, с котором пряное солнце позднего августа опускалось за горизонт.
— Облака на сладкую вату похожи, — сообщила Саша, встав по другую сторону от Галки.
— Почему лето так быстро заканчивается? — тихо на выдохе спросила Галка.
— Потому что это Сибирь, — ответила Янина, с тоской глядя на горизонт.
— Плодородная, суровая, но справедливая Сибирь, — бодро подхватила Саша. — Хватит киснуть. Наблюдать закат вы можете с понедельника по четверг, а пятница раз в неделю. Пятница, когда мой драгоценный соглашается посидеть с оравой наших детей случается еще реже. Так что булки в руки и в бар. Никакой тоски сегодня, я запрещаю!
Янина не сдержала широкой улыбки, пока Галка тихо прыснула, прикрыв рот ладонью.
— Александра Павловна, при всем моем уважении, я вас люблю, — сообщила Галка, потянувшись за сумочкой.
— Я знаю, — улыбнулась Саша, став похожей на наливное яблочко. — По коням!
— Если на то пошло, то права есть только у тебя, — напомнила Янина, пока они шли к лифту.
— А все почему? — подхватила Саша. — Потому что одна из вас прав лишилась пожизненно, протаранив какого-то мудака в приступе ярости, а вторая трусит, как серенький зайка.
