— У меня есть зажигалка, — сжалился над Галкой Давид, остановившись на красный сигнал светофора.

— Да, я знаю, что у вас есть, — продолжала свои поиски Галка. — Но мне нужны мои спички.

— Ты взял горелку? — спросила Янина, вынырнув из своих мыслей, и взглянула на Давида.

— Конечно, — отозвался он, улыбнувшись ей уголком губ.

Машина тронулась на зеленый свет. Они проехали Литейный проспект и старый аэропорт, после чего свернули к восточному выезду из города и остановились на просторной парковке для дальнобойщиков, дожидаясь остальную часть компании. Элла Эдуардовна с мужем должны были подобрать Петьку-программиста и его девушку, а Александра Павловна и трое ее сыновей отвечали за продукты. В дальнем углу парковки уже стоял зеленый Паджеро Саксаганского, а он сам курил около урны, ругаясь с кем-то по телефону.

— Надо же, — хмыкнула Галка с задних сидений. — Первый раз вижу, чтобы Аркадий Самойлович приехал вовремя.

Янина усмехнулась и, встретившись с веселым взглядом Давида, на мгновение растворилась в почти черной радужке. Давид припарковался рядом с Паджеро и вышел из машины первым. Саксаганский поспешил прервать телефонный разговор и, широко улыбнувшись, протянул ему руку для приветствия. Янина вышла следом, а Галка, крикнув приветствие в окно, осталась в машине.

— Как договаривались? — спросил Давид, кивнув на Паджеро.

— Да, все в лучшем виде, — улыбнулся Саксаганский. — Пиво было со скидкой.

— Я бы удивилась, если бы вы не нарвались на какую-нибудь распродажу, — добавила Янина.

— Как добрались? Не попали в пробку на Горной?

— Я поехал в объезд, — ответил Давид и достал из кармана куртки сигареты. Закурил. — Планируете купаться голышом в этот раз?

— Ты у Эллиного мужа спроси, — скривившись, отмахнулся Аркадий Самойлович. — Я после того раза на неделю свалился с… Кхм, — многозначительно прервал сам себя Саксаганский.

Стрельнул у Давида сигарету и позволил себе подкурить. Янина, потеряв интерес к их разговору, рассматривала фуры и номера регионов, к которым они были приписаны. Вдыхая промозглый воздух раннего утра, вглядывалась в холмистую даль, покрытую тонким росистым туманом, от которого уже через час не останется и следа. От созерцания ее отвлек тихий свист со стороны огромного восемьсот шестидесятого Вольво с безликим серым прицепом.

— Чего такая красота делает в этом богом забытом месте в столь ранний час? — спросил жилистый водитель, потягивающий самокрутку на ступеньке тягача.

— Ждет коллег, — ответила Янина, разглядывая неожиданного собеседника.

— В поход собрались? — спросил он, кивнув на тяжелые ботинки Янины.

— Да.

— К Ярой горе?

— К ней, — кивнула Янина, улыбнувшись.

— Был там, — водитель тоже кивнул. — Родниковую воду пил.

— Понравилось?

— Очень.

— Далеко вы? — Янина взглядом указала на прицеп.

— В Петропавловск, — ответил водитель, затянулся.

— Что везете? — разглядывая тягач, сияющий синевой в лучах утреннего солнца, спросила Янина.

— Полиэтилен, — улыбнулся водитель. — Обратно скваженики для нефтяников повезу.

На парковку с тихим шуршанием въехала Хонда с мужем Эллы Эдуардовны за рулем. Янина проследила за ними взглядом, разглядев на задних сидениях силуэты Петьки-программиста и его девушки, чье имя Янина пока не запомнила.

— Тоже ваши? — спросил водитель.

— Да, — ответила Янина, вернув внимание мужчине. — Много таких парковок по трассе?

Водитель докурил и затушил окурок об асфальт.

— Достаточно, — пожал плечами водитель. Огляделся вокруг, — Эту можно сравнить с четырехзвездочным отелем, но бывает и откровенные сараи…

— Вы оцениваете их по типу отелей? — усмехнулась Янина.

— Конечно, — бодро согласился водитель.

Следующие несколько минут они обсуждали магистральные трассы и парковки, принципы логистики и ювелирную точность, с которой следует управлять многотонной машиной. Неожиданно водитель умолк, глядя за спину Янине.

— Почему вон тот мужчина в черном спортивном костюме смотрит на нас волком?

Ей не надо было оборачиваться, чтобы понять о ком говорит собеседник.

— Он недоверчив и немного ревнив, — ответила она.

— Служил?

— В горячих точках…

— Ваш мужчина значит?

Янина просто кивнула в ответ, словно боялась произнести подтверждение вслух. Водитель глубокомысленно хмыкнул, перевел взгляд на Янину. Несколько секунд пристально ее рассматривал.

— Вы скрасили мое утро, — сообщил он, вставая. — Спасибо.

Янина кивнула и направилась к своей группе. За разговором она упустила приезд Саши. Ее младшие сыновья и овчарка по кличке Каштан, облепили Эллу Эдуардовну и радостно верещали о том, каких успехов они добились в региональных соревнованиях.

— Поехали? — огласил на всю парковку муж Эллы Эдуардовны — Максим.

***

Максим, Петька-программист и Саксаганский ругались матом и ставили палатки. Давид, все сыновья Саши и Каштан ушли за хворостом. Янина и Саша чистили картошку, пока Элла Эдуардовна, Галка и девушка Петьки-программиста, Лиза, ушли за ягодами и травами для вечернего чаепития.

— У Леши появилась девушка, — тихо, словно посвящает в заветную тайну, сообщила Саша и отправила картофелину в казанок с речной водой.

Янина встретилась с ясным взглядом Саши и улыбнулась.

— Что ты об этом думаешь? — спросила она.

Саша несколько долгих мгновений смотрела на новый картофель в своей руке, повертела его.

— Я рада, — неуверенно начала Саша. — Немного переживаю, чтобы она не разбила ему сердце. Или он ей. Немного ревную. Немного плачу от осознания того, что мой мальчик как-то незаметно вырос…

Янина улыбнулась чуть шире и разрезала почищенный картофель пополам. Саша, смахнув одинокую слезу с ресниц, подцепила кожуру ножом.

— Мишка сообщил, что записался в музыкальный класс. Будет изучать гитару, — продолжила она. — Мы ее даже купили. С собой привезли зачем-то.

— А Коля?

— Наелся собачьего корма. Блевал, — пожала плечами Саша.

Янина открыла рот, чтобы что-то сказать, но не выдержала и звонко, не стесняясь, рассмеялась. Саша пыталась сохранить обреченное выражение лица, но вскоре тоже залилась смехом. Похрюкивая, она рассказала, как ее пятилетний сын съел остатки корма для Каштана, как они ночью поехали в больницу, а потом в круглосуточный супермаркет, чтобы пополнить запасы. В супермаркете, завидев ряды с кормом для животных, Коля снова начал блевать, а Саша, вместо того, чтобы поддержать сына, предлагала ему попробовать другие виды. Вдруг они понравятся ему больше.

— Слышала бы ты, как он орал, — закончила Саша, утирая льющиеся от смеха слезы.

— Вас не выгнали из магазина?

— Выгнали, — отмахнулась Саша. — Поэтому Каштан завтракал тем же, что и Коля — гречкой с молоком. Ему не особо понравилось, но он хотя бы не блевал потом.

— Мама! Мама! — Коля влетел на поляну с длинной палкой в руках. — Мы видели белок!

Янина обернулась и встретилась взглядом с Давидом. Он шел последним, следя за каждым движением мальчиков, и нес связку толстых суков подмышкой. Каштан, весело высунув язык, трусил рядом.

— Куда это? — спросил Леша.

— К очагу, — Давид кивнул на углубление, обложенное крупными камнями. — Рядом брось, не в очаг.

— Понял, — кивнул Леша и аккуратно сгрудил хворост у очага.

Давид опустился на корточки рядом с очагом и, забрав у Миши остатки хвороста, принялся выкладывать будущий костер. Он ловко орудовал палками, ломал особо длинные, пока Каштан и Коля бегали вокруг него, требуя отправиться на охоту на белок.

— ГОТОВО! — радостно огласил Саксаганский, вздернув вверх руку с молотком.

***

Костер трещал и сверкал тысячами искр, стремящимися к черному небу. Грея руки о бока кружки с травяным чаем, Янина наблюдала за своими спутниками. Коля уснул у Саши на бедрах, пока она перебирала его пшеничные волосы. Каштан лежал в ногах мальчика, словно боялся, что он замерзнет. Саксаганский, Максим и Петька-программист тихо шушукались, изредка чокаясь бутылками пива. Петька-программист после каждого тоста просил быть тише, потому что Лиза уснула у него на бедре. Элла Эдуардовна и Галка уговаривали Мишу сыграть что-нибудь, но он стеснялся и жался к Леше, который был погружен в какую-то игру на своем телефоне. Давид, погрузившись в свои мысли, смотрел на огонь и улыбался уголком губ. Отблески костра отбрасывали причудливые тени на его лицо, подсвечивали глаза. Янина наблюдала за ним, ощущая приливы тепла в груди. Она хотела бы списать их на пламя костра, но не могла врать сама себе. Поэтому сидя на лесной поляне, окруженная Сашей и Галкой, она смотрела на Давида и с болезненной ясностью принимала тот факт, что Давид хорош собой. Умен и очень силен. Он ревнив и вздрагивает по ночам так, что Янина просыпается и видит его потного, испуганного, словно он только что вырвался из плена. В такие ночи он замыкается в себе и чаще всего уходит спать на диван, а Янина мерзнет оставшуюся ночь без него. Давид в отличие от нее хорошо готовит и быстро находит общий язык с детьми. Так же в отличие от нее он не высокомерен и умеет прощать. Он спокойно принимает тот факт, что она выше него в должности и больше зарабатывает. Несмотря на это Янина чувствует себя увереннее рядом с ним. Рядом с ним она чувствует себя в безопасности.