Я внимательно наблюдала за чужими стараниями. И озадачивалась всё больше и больше. Словно большая часть рисуемых им символов вообще ничего не значила. Зато простые стрелки от центрального круга к трем остальным словно запустили магический водоворот, заставляющий их потихоньку наполняться энергией из центра. Что-то не так было с этим ритуалом. Причем что-то сильно не так.

Михаил, наконец, кончил рисовать и поднялся с колен, отряхивая руки от мела. После чего сделал мне приглашающий жест:

— Теперь твоя очередь.

Я осторожно шагнула вперед. Братья тут же заняли два круга из трех, причем Михаил уверенно командовал брату, куда ему встать и тот молча подчинялся. Ладно, разберусь потом. Захарыч требовал немедленно нацепить рюкзак, мотивируя полной боевой готовностью наших попутчиков. Я согласно кивнула, и, нацепив лямку на одно плечо, тихонько прошипела, чтоб он держался как можно ближе ко мне.

Не могу сказать, что загадка катализатора оказалась для меня слишком сложной. Достаточно было вспомнить упомянутые Михаилом крохи магии Аллора, как решение пришло в голову сама по себе. Старший Твардовский всё же ошибался — речь шла не о предмете. У меня не было с собой ничего, внесенного мной из Аллора. Зато была я сама. И живущая во мне магия другого мира.

Вот только объяснять это братьям Твардовским мне совершенно не хотелось. Я предпочла схитрить. В центральный круг отправилась обычная серебряная цепочка с моим знаком зодиака, после чего я вытащила из кармана только вчера купленный перочинный нож, и, порезав палец, капнула на цепочку каплю крови. И тут же ощутила пробуждающуюся силу.

Не знаю, что было написано в тетрадке их прадедом, но без меня у них все равно ничего бы не получилось. Ритуал требовал мага, того, кто видит магическую энергию и может ею управлять. Я быстро стала в оставшийся свободный круг, убедилась, что Захарыч держится максимально близко ко мне и прикрыла глаза, отдаваясь на волю интуиции.

Магический водоворот, наполняющей энергией три круга, в которых стояли мы, двигался все медленней и медленней. Центральный круг отдавал максимум энергии, но этого уже не хватало. Каждый из малых кругов превратился в свой крохотный водоворот, и я влила собственную энергию, опустошая резерв. Рывок, ослепительный после полумрака свет и падение…

Я покатилась по траве, и тут же рывком встала на ноги. Быстро огляделась. У меня получилось!

Мы находились на широкой поляне, окруженной лесом. Правее начиналось небольшое озеро. Солнце над головой, клаптики розовой травы, и, самое главное, магия! И, точно так же оглядывающийся, зависший рядом Захарыч.

Из мечтательного состояния меня вырвал тревожный крик. Младший Твардовский поднялся на ноги и с воплем кинулся к лежащему брату. Не понимая, что происходит, я последовала за ним.

Впервые я ощутила что-то вроде первобытного ужаса. Игорь взвыл и уставился на меня совершенно безумными глазами:

— Это ты! — Он вскочил на ноги, сжимая кулаки. — Ты виновата! Ты должна была стать жертвой! Я…

Он шагнул ко мне, когда его тело сотрясла судорога, он упал и задергался. На губах выступила пена. Пока я потрясенно хлопала глазами, не в силах пошевелится, к нему подлетел Захарыч и принялся рассматривать.

— Эпилепсия. — Спокойно произнес он, после чего обернулся ко мне и гаркнул. — Чего застыла?! Вяжи его скорей! Или хочешь подождать, пока он очнется и опять на тебя кинется?!

Его вопль заставил меня прийти в себя. Я шагнула к лежащему на земле Игорю и на мгновение коснулась висков. Его тело мгновенно расслабилось, и он задышал спокойно.

— Что ты сделала? — Ворчливо поинтересовался мгновенно успокоившийся Захарыч.

— Пожелала, чтобы он хорошо выспался. — Ответила я и взглянула на призрак. — Только я ничего не понимаю. Захарыч, только у меня такое чувство, что нас подставили?

— Они мне сразу не понравились. Оба. — Захарыч сердито прищурился. — Мутные они.

— Угу. — Согласилась я и, наклонившись, перевернула безжизненно лежавшего Михаила. После чего невольно сделала шаг назад. Его тело медленно обесцвечивалось, становясь абсолютно белым. Волосы. Глаза, кожа… Я передернула плечами и заставила себя попытаться нащупать пульс. Ощущение, что я прикоснулась к ледяной статуе…Вздрогнув, я шагнула назад, перевела взгляд на Захарыча и медленно произнесла:

— Он мертв. И, судя по крикам младшего, эта участь должна была достаться именно мне.

— Угу. Сумку проверь. — Призрака словно совершенно не тронуло произошедшее. Двигаясь как автомат, я склонилась над Игорем, расстегнула сумку и заглянула внутрь.

Первым делом в глаза бросилась та самая тетрадь, пользуясь которой, Михаил рисовал ритуал. Я вытянула ее и принялась листать, пытаясь ухватить как можно больше информации за как можно меньший промежуток времени. Потом уставилась на Захарыча.

— Ну что там?! — Призрак подсматривал из-за моего плеча, но, видимо, мало что понял.

— Полный бред. — Я вздохнула. — Утверждается, что ритуал на троих, но переносятся двое. Третий играет роль жертвы, снабжая ритуал энергией и умирая при этом. Круги украшаются рунами, каждый имеет свое название — основы, защиты и жертвы. И в каждый нужно встать добровольно.

— Они заняли круги заранее, не оставив тебе выбора. — Захарыч чуть ли не шипел. — И что же пошло не так?!

— Захарыч, это полная чушь. — Я захлопнула тетрадь и подняла руку, успокаивая призрака, уже открывшего рот. — Во-первых, не будь я магом, они могли сколько угодно чертить свои закорючки, ритуал бы просто не начался. Третьим должен быть одаренный, необязательно обученный, но с магической силой. Во-вторых, эти их руны не имели никакой силы, я видела. Ноль, понимаешь? Сами линии и направляющие — да, но не руны. И, в-третьих, всю дополнительную энергию для ритуала дала я!

— Тогда почему он умер? — Захарыч впал в задумчивость. — Да еще вот так?..

— Не знаю. — Задумавшись на пару мгновений, я сунула тетрадь в свой рюкзак. — Надо будет показать это творчество какому-нибудь разбирающемуся магу. Может, подскажет что.

— Допустим. — Захарыч немного успокоился. — Тогда другой вопрос — что ты собираешься делать с тем мерзавцем, который сейчас не без твоей помощи сладко дрыхнет?

Хочешь порадоваться мгновение — отомсти, хочешь радоваться всю жизнь — прости. Франц Шуберт

Я посмотрела на Игоря. Связываться с ним мне не хотелось от слова совсем.

— Не похож он на смертельно больного. — Произнесла я, переведя взгляд на Захарыча. — Думаешь, они мне соврали?

— Не знаю. — Захарыч пожал плечами. — Эпилепсия точно не смертельна.

Я опять залезла в чужую сумку, не испытывая ни малейших угрызений совести. Молча достала оттуда пистолет… или револьвер, не разбираюсь я в таких нюансах, несколько мгновений его рассматривала, после чего тоже отправила в рюкзак. Оставлять за спиной человека с таким оружием я не собиралась. Перерыла остальные вещи, но больше ничего интересного не нашла — еда, складной нож, несколько серебряных и золотых маленьких брусочков да одежда. Закрыв сумку, я уселась рядом и задумалась.

— По-моему, ты слишком много думаешь. — Захарыч уже облетел доступное ему пространство и заскучал. — Никак не можешь решить — прибить парня сейчас или погодя?

— По-твоему, я убийца? — Я перевела взгляд на Захарыча. Тот фыркнул себе под нос.

— Когда я читал книги, меня больше всего поражала доброта героя, оставляющего явного врага у себя за спиной. Прибей он его — и книга сразу сокращается с двухсот страниц до двадцати. Мне это почти всегда казалось идиотизмом. — Захарыч хмыкнул. — Ну, или специально завернутой интригой. Чтоб было, о чем писать. Вот смотри — этот человек, вместе со своим братом, собирался тебя хладнокровно и целенаправленно сделать жертвой. Если бы у них получилось — тут бы остался твой трупик, на который бы они, скорее всего, даже не взглянули, двинувшись к каким-то своим целям. А они у них, несомненно, есть, жалостливая история про смертельно больного брата может быть, может не быть истиной, но то, что эта цель не главная — готов поставить свой серебряный портсигар.