— Что именно?

— Это все равно, что искать сон о том, где будет пресс. Но… Сеси, мне нужна карта Лондона. Большая, которая показывает даже маленькие улицы.

— Я спрошу Льюиса, есть ли у него такая, а если нет, то пошлю его немедленно купить ее, — сказала Сеси. Она встала, поморщившись, и София сказала: — Сеси, тебе нехорошо.

— Я достаточно здорова для этого. Пожалуйста, не обращайся со мной как с инвалидом. — Она вышла из комнаты, а София откинулась на спинку стула и задумалась. Ей придется много спать, и Сеси будет возражать, но если она будет настаивать на том, чтобы заставить себя двигаться, несмотря на боль, она вряд ли сможет критиковать Софию за то, что та делает то же самое. Сеси была права: София должна была использовать свой интеллект, чтобы выследить Бейнса, должна была собрать больше информации, прежде чем прибегнуть к сновидению.

Она вскочила со стула и побежала в свою комнату за блокнотом и свежим карандашом. Почему она не помнила все страницы и листы записей, которые предшествовали ее открытию тайны Риса Эванса? Если ей повезет, это воспоминание, пока еще не слишком поздно, поможет ей сейчас.

— Куда же ты пошел? — спросила Сеси, когда София вернулась в гостиную. Льюис присоединился к ним и держал в руках большой рулон бумаги.

— Нам нужно приколоть это к стене, — сказала София, оглядываясь в поисках подходящего места.

— Я так и думал, — сказал Льюис, помахав ей маленькой коробочкой. — Если ты уберешь эти картины, я постараюсь сдерживать свое любопытство достаточно долго, чтобы повесить это.

София и представить себе не могла, сколько картин, портретов и миниатюр висело на стенах гостиной Сеси. Их было больше дюжины, и они стояли у стены под картой, которую Льюис приколол к стене. Это была превосходная карта, выполненная в мельчайших деталях, хотя, взглянув на нее, она поняла, что им, вероятно, нужна только южная ее часть. Затем она напомнила себе, что не должна делать предположений, когда дело касается Бейнса.

— Мне придется увидеть несколько снов, Сеси, — сказала она, усаживаясь в шезлонг, — и я знаю, что ты будешь возражать, но мы обе знаем, насколько это срочно.

Сеси кивнула.

— Что ты ищешь?

— Прошлое, — ответила София. — Я поняла, что не могу ясно мыслить. Даже лорд Эндикотт не контролирует каждую собственность, каждый склад в Лондоне. У Бейнса есть столько мест, куда он может переместить пресс. Маловероятно, что он разработал схему, но я полагаю, что знание того, где был пресс, и когда он был там, может показать нам что-то, что мы можем использовать.

— Это может означать много снов, — сказал Льюис.

— Надеюсь, что нет, — сказала София и погрузилась в медитацию, прижав руки к сердцу и пупку. — Найди мне место для начала, — сказала она своему разуму и погрузилась в сон.

Глава двадцать шестая, в которой София использует свой интеллект

Полдюжины дверей окружала ее, каждая из которых несла туманную, паучью форму пресса, с которой она так хорошо познакомилась. Дверь, помеченная таким образом, как она знала по долгим экспериментам, открывала одно из мест расположения пресса, но ни на одной из них не было никаких указаний на то, где находится первая, оригинальная, печать. Софии хотелось закричать от отчаяния, выбить все двери и заставить их показать ей то, что она хотела знать. Ее спящее «я» задрожало от волнения, охватившего ее во сне, и она заставила себя расслабиться. Гнев не решит ее проблемы.

Она подошла к одной из дверей и увидела, как изображение на ее поверхности стало четче и сфокусировалось. Возможно, она добилась бы большего успеха, если бы знала, как на самом деле выглядит печатный станок. Эта мысль превратила ее гнев в отчаяние; она знала только одного человека, который мог бы обеспечить ей доступ к прессу, и он… она снова заставила себя расслабиться. Мысли о мистере Ратлидже тоже не решат ее проблемы.

Она внимательно изучила изображение и обнаружила пятно размером с пенни в левом нижнем углу. Странно. Оно должно было исчезнуть, как и всё остальное изображение. Она наклонилась, чтобы получше рассмотреть, и увидела, словно сквозь толстый слой марли, цифру 6. Она сделала шаг назад и посмотрела на дверь, затем повернулась, чтобы посмотреть на дверь рядом с ней. Еще одно пятно, на этот раз расплывающееся в очень слабую цифру 12. Дальнейший осмотр показал, что каждая дверь была пронумерована, хотя и не последовательно; самое низкое число было 3, самое высокое 13, и эти цифры были единственными отличительными характеристиками дверей. Похоже, ее сон все-таки принес что-то полезное.

Несколько мгновений она стояла и смотрела на них. Как только она войдет в дверь, остальные исчезнут, и она узнает все, что сможет, из сна, а затем ей придется повторить этот процесс снова. Она уже устала от напряжения, и мысль о том, что придется делать это снова и снова — по крайней мере тринадцать раз! — подорвал ее волю дальше. Нет ничего хуже, подумала она, протянула руку к двери под номером 3 и позволила втянуть себя внутрь.

По ней и по ее паучьим конечностям ползали призрачные человеческие фигуры, но она не обращала на них внимания, напрягая волю, чтобы открыть дверь наружу. Она переступила порог, очутилась на улице, заполненной еще более темными фигурами, узнала это место и через несколько вдохов очнулась ото сна.

— Это займет некоторое время, — сказала она, поднимаясь с шезлонга и подходя к карте, где она написала цифру 3 в центре путаницы маленьких улочек, — и я не могу приложить дополнительные усилия, чтобы идентифицировать здание, в котором хранился пресс, не истощив себя. Но думаю, что это может подождать до другого раза. Общая картина — вот что сейчас имеет значение.

— И цифры покажут, где был пресс и когда? — сказала Сеси.

— Да. Мне придется повторить этот процесс несколько раз, потому что сны появляются не в удобном числовом порядке. — У нее уже начинала болеть голова. Она решила не говорить об этом Сеси. — Но теперь я, по крайней мере, знаю, что это возможно.

Она видела сны еще семь раз, прежде чем зрение ее стало красным и расплывчатым, а в голове стучало так, словно что-то пыталось вырваться из нее. Ей не нужны были уговоры Сеси лечь в постель и поспать несколько часов, прежде чем продолжить эксперимент. Сон немного помог; головная боль все еще беспокоила ее, но зрение снова прояснилось. Вернувшись в гостиную, она обнаружила, что Дафна присоединилась к Сеси и Льюису.

— К концу моих рассказов люди стали повторять мне этот слух, — радостно сказала она и схватила обе руки Софии. — Лорд Эндикотт не сможет выбраться из этого положения.

— Я только надеюсь, что это поможет, — сказала София. — Я не могу перестать представлять себе Бенджамина Вейна, появляющегося на пороге нашего дома, чтобы арестовать меня.

— До этого не дойдет, — сказал Льюис. — Ты все еще экстраординарна, и у них должны быть доказательства, что ты намеренно лгала о своем сне.

— Не исключено, что военное министерство в какой-то момент вмешается. Они могут показаться соучастниками сокрытия правды. В каком-то смысле так оно и есть. Если они хотят защитить себя, им придется сказать, что я просто ошиблась. Если только они не думают оставаться безмолвными и невовлеченными.

— Я не могу себе представить, что они так легко покинут тебя, Софи.

— Они уже однажды бросили меня, Сеси. Что такое еще одно предательство? — Тут на ум пришло лицо мистера Ратлиджа, и у нее перехватило горло от неожиданных слез. — Но я решу эту проблему раньше, — продолжала она и снова легла в шезлонг, чтобы продолжить работу.

— Вот и все, — сказала она через восемь снов, — я не видела ничего больше 16. Она пошевелила затекшими конечностями и обнаружила, что не может подняться. Это не был ужасный полупаралич герцогини Ленширской, но ее мышцы болели так, словно она десять раз переплыла Темзу без остановки.

— Ты слишком напряглась, — воскликнула Сеси и подошла, чтобы помочь ей сесть. — Ах, Софи, неужели нет другого выхода?