И он совершенно не чувствует влюбленности. Он… любит.
Виктор улыбнулся так светло, что его сейчас узнали бы только родные — таким он открывался лишь для самых близких. Как же они похожи, этот золотой малыш и золотая девочка. Нет, он ничего ей не скажет. Просто пригласит на бал, и прямо сейчас, пока никто другой не успел!
По пути обратно в замок он и сделал ей это предложение. Гермиона такого не ожидала, но, все еще счастливая от недавнего общения с чудесными животными, радостно согласилась. Хотя Виктор заметил мелькнувшую в ее глазах слабую тень то ли тревоги, то ли грусти, но та была столь мимолетной, что он решил не спрашивать. Он взрослый. Он будет внимательным и все поймет. Сам.
А Гермиона уже строила план, как завести в лес Гарри и Рона — держать в себе этот секрет она больше уже не могла.
*
Эмма Сквиггл была довольна поездкой, как давно не бывало. В сам заповедник она даже не думала соваться — ей вполне хватило деревеньки рядом с ним — драконологи там бывали ежедневно. Чарли Уизли соотечественнице, к тому же весьма симпатичной и вроде бы не обремененной предрассудками девице, обрадовался, разговорился, принял от нее бокал самого дорогого пива, угостил ее сам, познакомил с приятелями… А там беседа покатилась.
Угодить красивой девушке хотели все, а девушка хотела…
— Ах, вы же работаете с такими ценными животными! А правда, что драконы это… делают гнезда очень редко? А какая у них семья? Дракон тоже заботится или нет? А сколько яиц откладывают? А как дракониха… дракона… простите, не знаю как правильно…
— Это неважно, детка, — глазки Чарли уже все чаще концентрировались в области ее декольте.
— Как не важно? Они же такие ценные! Их надо беречь! Особенно яйца, ведь без них не будет маленьких драконят! А они какие, симпатичные? Ой, неужели сразу огнем плюются? Наверное, только в того, кто сделает им плохо!
И она двинула речь, которая сделала бы честь матерому гринписовцу.
Парни прониклись, даже немного протрезвели. Напряглись и выдали такую историю про свою недавнюю командировку, что Эмма даже заслушалась. И теперь они Краучу устроят! Интересно, что там сосчитал Энди?
…А Чарли Уизли немного попозже действительно оказался на высоте…
========== Часть 10. Принудительная трансфигурация ==========
Люциус Малфой с самого начала учебного года места себе не находил от беспокойства за единственного сына. Драко в Хогвартсе, там, где этот чокнутый Крауч, который под видом Грюма преподает ему Защиту от темных искусств! Он же что угодно устроить может! А он, Люциус, при всем своем влиянии никому ничего не может сказать!
Возможности у Барти казались почти безграничными, а поехавшая крыша на его память и имеющиеся знания негативно, увы, не повлияла — да, он, Люциус, лично проверял. Молодой Крауч был опасен сам по себе непредсказуемостью и мастерством — что может быть хуже такого сочетания?
Драко ежедневно приходили письма под фамильными чарами — написанное открывалось Малфою и только Малфою, а основным его содержанием были различные способы обезопасить себя и вкупе вполне могли претендовать на то, чтобы стать прекрасным учебником для старших курсов по ЗОТИ.
Привело это, однако, к обратному, точнее, вовсе не к тому, чего бы хотел любящий папочка: Драко начал активнее интересоваться всеми школьными происшествиями, но при том стал более дерганым — напоминание о какой-то непонятной постоянной опасности, грозящей лично ему, свое действие все же возымело.
А вот папин авторитет несколько пошатнулся. Потому что… ну как?! Как он должен «быть осторожным» в отношении непонятно чего или кого?
Так что самонадеянное решение Драко разобраться наконец во всем было в кои-то веки совершенно логичным и, в общем-то, очень даже умным. Для его возраста так особенно.
*
То, что Барти Крауч недавно заказал кроме основы для Оборотного еще и Успокоительное, Люциуса сначала порадовало, но потом снова напрягло. Что же с ним творится, если даже в таком состоянии он понимает, что нужны специальные средства, чтобы держать себя в узде?
Драко полетело еще одно послание… Одновременно с ним Люциус написал и Снейпу — о том, что заказ расширен. Чем его совершенно не обрадовал. Да так, что тот потребовал — подумать только! — личную встречу. Можно подумать, как стал чемпионом, так и наглеть начал…
Встреча состоялась в Хогсмиде. В субботний вечер волшебная деревенька, укрытая свежевыпавшим снегом, производила необыкновенно уютное впечатление — теплый свет лился из окон, легкие снежные хлопья тоже тепло светились, попадая в его полосы, что придавало улочкам предрождественский шарм, хотя до праздников времени было еще немало. Даже Северусу Снейпу, не склонному к любованию вообще ничем, кроме своих котлов, подумалось о каникулах, и в гостиницу, где они назначили встречу, он вошел уже в достаточно благодушном настроении.
Однако последнее быстро развеялось: Люциус сначала напустил на себя меценатский вид, мол, вдвое повысит оплату при таком простом дополнении, потом вместо ответов на простые и четкие вопросы начал юлить, а когда и это не помогло, распсиховался, но упорно не договаривал что-то очень, очень важное — Северус не использовал легилименцию, он просто уже достаточно неплохо знал Малфоя-старшего.
Так что в конце концов не выдержал и спросил прямо, какого дохлого пикси Люциус держит его за дурака, и если он, Снейп, не будет знать всей картины, то палец о палец больше не ударит. Обойдется без заказа и без денег за него не умрет, в ближайшие лет двадцать так точно.
Бедняга Люциус наконец сообразил, что лично видел, как во время первого тура Снейп добыл более чем достаточно редчайших ингредиентов и в деньгах нуждаться теперь будет не скоро, а значит, такого простого и удобного рычага воздействия на зельевара он, увы, лишился.
Мысленно прокляв Турнир и всех тех, кто приволок его в Британию, а также тех, кто написал и кинул имя Северуса Снейпа в Кубок Огня, не зная, что среди них был и его собственный потомок, Люциус скрепя сердце признался, что находится под клятвой. Единственное, что он смог себе позволить — просто положить ладонь на левое предплечье как намек, что это как-то связано с их обоих недоброй памяти прошлым. Он тут же скривился от боли — видимо, и это было воспринято как отступление от клятвы. Большего Снейп не требовал — ему было достаточно. Он вышел, оставив недовольного Малфоя наедине с флаконом фирменного Обезболивающего в качестве бонуса — намерений окончательно испортить отношения Северус не имел, Малфой еще не раз мог пригодиться.
Длинная дорога до замка его впервые за все это время порадовала — можно было спокойно подумать. Что-то связанное с Лордом — очевидно, попытка его возродить, что же еще? Кто-то, находящийся в школе и не особо дружественный, иначе Малфой не волновался бы так о сыне — то, что тому постоянно приходят послания от отца, не видел только слепой. И зелья, по крайней мере, Оборотное, нужно именно для этого человека. А кто у нас появился недавно, с кем большинство не знакомо? Правильно, Аластор Грюм.
Хм. Неужели кто-то из бывших коллег сумел до него добраться? Недюжинное должно быть мастерство, да и сила немалая. Впрочем, это могли быть и несколько человек — проложить дорогу для своего ставленника проще общими силами. Да, это более вероятно. Несмотря на то, что аристократическое общество частенько представляло собой тот еще серпентарий, перед лицом проблемы его члены умели объединяться весьма неплохо. И ему стоит постараться, чтобы снова не оказаться между молотом и наковальней.
Какие могут быть варианты того, что это… кто? И вот тут Северус завис. Потому что кандидатур, кто мог бы так рьяно ратовать за возвращение Лорда, чтобы поднять зад и действительно заняться делом, и в то же время явно быть недружественным к Малфою, у него не было. Ни одного. Даже если только по одному только первому пункту. Вся компания тех, что остался на свободе, была благодарна Люциусу за созданный им шикарный прецедент с Империо, а кое-кто и за его деньги, которые помогли некоторым судьям лучше поверить в то, что и с ними произошла такая же беда, как и с Малфоем.
