В окнах полупустой по вечернему времени редакции главной газеты магической Британии горел свет.

— Я этого так не оставлю, — бушевал Энди Смаджли, одно время репортер, а с недавних пор полноправный журналист «Ежедневного пророка». Его активно поддерживала Эмма Сквиггл, пока еще просто репортер, но, судя по ряду признаков, уже нацелившаяся на лавры мисс Скитер.

— Что за шум, а драки нет? — спросила упомянутая мисс, заходя в редакцию.

— С-скитер, тебе сенсацию с доставкой на дом, что ли?

— Да какая от вас может быть сенсация… О чем шумите, мыслящие тростники?

— А ты с чего интересуешься, пустой бамбук?

Рита фыркнула. Подобные перепалки были обычны между коллегами и частенько позволяли отвести душу. Материальчики-то порой попадались те еще. А коллеги… что коллеги, им до нее еще пахать и пахать. Но ребятки молодые и начитанные и, что приятно, понимают с полуслова. Вот и труды Блеза Паскаля им, оказывается, не чужды — мелочь, а приятно.

— Да так. Есть настроение. Но не хотите — не делитесь, — пожала плечами, обтянутыми шелковым платьем, Рита.

— Эм… «Перетрясти чулан Вселенной» желаешь посодействовать?

— А получится?

— А шут его знает!

— Энди, — рассмеялась Рита, — раз уж ты читал не только про тростник… я с тобой. Возможно. Но сперва признайся, кто тебе мозоли отдавил, что ты дошел до жизни такой.

— Людо Бэгмен.

— Даже не смешно.

— Крауч. И наш главред.

— С подачи Крауча, — встряла в разговор Эмма.

— Вот с этого бы и начинал. Ну и что у тебя с главой Департамента международного магического сотрудничества не срослось? Делись уже болью души, да я домой пойду.

И Энди разразился рассказом, переполненным эмоциями, о своей безжалостно запоротой прекрасной публикации о том, как английские маги относятся к этому самому международному сотрудничеству. С интервью этого самого Крауча. И о том, что того поначалу все устраивало, а потом… как с цепи сорвался.

Рита выслушала и нахмурилась.

— Значит, вопрос о служебном несоответствии?

— Как будто я вообще писать не умею! — воскликнул Энди. — А я этим, между прочим, три года занимаюсь, и ничего, ноги не протянул.

— Этот стервец еще и по моим способностям прошелся, — пробурчала Эмма. — И вообще.

— Ладно, Энди у нас молодой и ранний, но ты-то же уже большая девочка, — Рита похлопала ее по плечику. — На мое место еще не норовишь, но подбираешься, так что ты — и вдруг обиделась? Не верю.

Эмма поджала губки.

— Между прочим, Рита, ты, как самая опытная, могла бы представить, КАК он это все говорил! Словно мы не мусор даже, не грязь, а вообще… Говно гиппогрифовое! Мордредов сноб! — она саданула кулачком по столу. — Все сделаю, чтобы ему напакостить! Козел, сучий вы…

— Эми, не заводись. Читала у магглов, что нервные клетки не восстанавливаются?

— Тьфу.

— Вот именно, наплюй. Лучше прикинем, какие проекты сейчас они ведут.

— Да что прикидывать, все Министерство на один лад гудит о Тремудром Турнире.

— Инициатива Крауча? Или Бэгмена?

— Плевать, но именно они назначены ответственными.

— А вот с этим уже можно работать, — хищно улыбнулась Скитер. — С континентом мы уже не успеваем, но с нашим Хогвартсом, а главное, с родителями… Ха! Учитесь, мои котятки, пока… — она немного осеклась, словно от неприятной мысли, но быстро оправилась, — пока я добрая!

И она начала командовать:

— Эмма, порт-ключи на континент, штук пять с тебя. И не надо, я в курсе, кто у тебя брат. Вот пусть и сделает.

Эмма кивнула.

— Энди, пропуск в архивы у меня есть запасной, вот, — Рита протянула ему простенький плетеный браслет. — Ищем оставшихся в живых инвалидов, их семьи и семьи погибших. У всех берем интервью. С инвалидами обязательно колдофото, добыть любым способом! В конце концов, скажете, что это грозит вашему ребенку!

— А ты?

— У меня пока свои дела. О результатах завтра здесь во… во сколько?

— Так же, вечером?

— Но пока рабочий день еще не закончился. Главред — на мне.

С Бартемиусом Краучем у нее были кое-какие свои счеты, а эпитетами она его про себя награждала куда похлеще. Как удачно она зашла — теперь можно будет и отомстить наконец, и вроде бы «своим помочь». Чудненько. Главное, клятву о неразглашении с участников взять не забыла.

***

Через день в «Ежедневном пророке» появилась первая статья по истории Тремудрого Турнира…

А к концу недели редакцию завалило письмами.

В это время в Хогвартсе школьники с замиранием сердца читали статьи о том, какие испытания пришлось преодолевать чемпионам, и… многие из них все меньше и меньше хотели бы ими стать. Ну а что, жить-то хочется!

В первый же выходной, когда школьники, начиная с третьекурсников, отправлялись на выгул в соседнюю деревеньку, в Хогсмид хлынул поток родителей.

— Дети! Вас, конечно, у нас много, но имейте совесть, я рожала вас не для того, чтобы вы сгорели в Адском пламени или чтобы вас покусала какая-нибудь зверюга вроде нунды! Это же ужас, что пишут!

— Мама, это же газета, там же все переврать могут, — пытались вывернуться из захвата мамы Молли Фред и Джордж — именно их она хотела «воспитать» первым делом.

Рон и Джинни, отпущенная МакГонагалл на свидание с семьей по просьбе директора, задумчиво плелись следом. Рядом с другом привычно шагали и Гарри с Гермионой.

— Я проверила! — встряла Грейнджер и получила самый благодарный взгляд от матриарха Уизли и неприятно-многообещающий — от близнецов. — Я прочитала все, что нашла в библиотеке, и сравнила, вы знаете, в газетах еще кое-что преуменьшено! Вот например, во время последнего турнира вообще никто не выжил на самом первом испытании! А что именно там было, до сих пор никто не говорит! А если это Темная магия?!

Близнецы дружно фыркнули, но едва взглянув на мать, скроили постные и послушные рожи.

— Мы обещаем не лезть, мама…

— И не помогать другим, — Молли выразительно посмотрела на младшего сына.

Рон передернулся.

— Да я и не собирался!.. Вот еще.

— Тысяча галлеонов, это, конечно же, прекрасно, — неожиданно озвучила его мечты мать. — Но только в том случае, если они пойдут не на лечение выжившего победителя Турнира. И не на похороны. Вы все меня поняли?

Подобные разговоры велись и в других семьях, и похожие, и нет, но смысл был один: родители изо всех сил старались убедить своих деток в том, что их жизнь и здоровье — самое ценное. И не стоит давать распоряжаться этим ценным никому. Ни по какой причине.

Соглашались далеко не все. Кто-то спорил, кто-то молча кивал, но… семена были брошены уже давно — «Пророк» читали все. И даже самые шальные начали задумываться.

— Седрик, милый, я понимаю, ты думал об этом, как только узнал о турнире, и лично я не знаю ни одного ученика лучше тебя, кто бы мог претендовать на это место, но… Ты — единственный сын, и если, не дай Мерлин, что случится… Твои родители этого не переживут.

— Отец справится! Он сильный, он поможет ма…

— Миссис Диггори, я слышала, чувствует себя неважно. Недавно я делала сбор по ее заказу, так что… Прости меня, мальчик, — Помона Спраут аккуратно огладила лацкан своего питомца, на котором красовался черно-желтый герб ее факультета. — Я понимаю, что не имею права запрещать тебе, но отговаривать буду. Каждый вечер.

Когда декан отошла, Седрик выдохнул, зажмурился и попытался оценить собственные силы…

«Мадам Спраут, каждый вечер… по полчаса, вряд ли больше, у нее дел всегда хватает. Попробую выдержать, отец будет мной гордиться!»

Он еще не знал, что мадам Спраут как раз пошла писать «пару ласковых» своему давнему выпускнику Амосу Диггори…

***

— А мне нравится, что у меня наконец-то есть шанс побыть обыкновенным зрителем! — заявил Гарри друзьям, к полному одобрению Гермионы и удивлению Рона. Впрочем, лучший друг вскоре насупился:

— Конечно, тебе деньги не нужны, тебе хватает…

Гарри чуть было не спросил, откуда у него деньги, но вспомнил про сейф. Кстати, а почему он про него забыл-то? И почему ждет, пока его туда кто-нибудь из взрослых отведет, в конце концов, он что, не найдет Гринготтс на Диагон-аллее? Ой, дура-а-ак…