Точно так же, как у всех нас была слабость, у каждого была и зависимость. Моя просто оказалась ею.

Я был пристрастен к ее голосу, к звуку ее голоса, к глубине ее души, к тому, как она дышала и как ее пухлые губы изгибались в улыбке. У нее была ямочка на подбородке. Если я закрою глаза, то увижу искорки в ее глазах, когда она смеется. Валери могла успокоить бурное море внутри меня. Она остановила мои мысли, успокоила войну в моей голове и прогнала Дьявола с моего плеча.

Я жаждал ощущения, которое она давала мне, когда была рядом...что-то похожее на тепло. Она была солнцем моей Солнечной системы, центром моего мира, и каждый раз мне хотелось подползти к ней, чтобы найти тепло, которое она мне давала. Я бы не сказал, что у меня порхают бабочки, потому что это дерьмо было ненастоящим и не для таких мужчин, как я, но, черт возьми, это было так чертовски близко.

Она была женой человека, которого мы собирались убить...искалечить... уничтожить. Это делало ее нашим врагом, верно?

Но Валери была врагом по-несправедливости. Невинной женщиной, попавшей в паутину опасности. Эта игра не была предназначена для нее, но она была поймана в ловушку между монстрами, которые могли жевать и выплевывать ее, оставляя от неё кровавое месиво.

Я не мог этого допустить.

Клятвы, которые я дал...я намеревался их соблюдать и исполнять.

Валери была больше чем просто моей одержимостью.

Она была моей семьей.

И они тоже были моей семьей.

Две стороны моей монеты были одинаковы.

Выбор должен быть легким, но, черт возьми, я не мог...

Я не знал, как исправить это, как защитить их всех, не испортив все.

Я не знал, как поступить правильно по отношению к своей семье и женщине, которой принадлежала частичка моей души.

С каждой минутой всё больше расстраиваясь, я присел на кровать и игнорировал ощущение пустоты в животе. Я чувствовал...тошноту. Потерянность и одиночество.

Это был мой дом. Мое место здесь. И все же он не совсем чувствовался домом.

Ему чего-то не хватало. Не хватало её.

Моей Валери.

Моего прекрасного лебедя.

Закрыв глаза, я провел рукой по лицу. Ты слабак, прошептал дьявол.

На хрен всё. Рычание пронеслось в моей груди, и я сжал кулаки, потребность сбить что-то или кого-то на землю усилилась.

Я представил, что это Алессио лежит на земле и мои кулаки целуют его лицо. Этот ублюдок сильно усложнил мне жизнь.

А потом мне захотелось вырвать Валентину кишки, сварить это дерьмо в соусе из макарон и скормить ему.

Я просто обожал свою гребаную жизнь. Вы слышали сарказм? Потому что я его слышал. Громко и четко.

Я мог бы залить выпивкой всю свою печаль, но это не помогло бы. Совсем.

Если бы Валери была рядом со мной прямо сейчас, я бы нашел свое освобождение между ее кремовыми бедрами.

Чувство одиночества разъедало меня, злобно пронзая кожу и оставляя шрамы. Я и не думал, что будет так трудно быть вдали от неё...так далеко от ее тепла.

Встав с кровати, я натянул черные спортивные штаны и надел футболку. Была середина ночи, но был только один способ погасить мое разочарование.

Я собирался выпустить все свое напряжение на боксерскую грушу. Вытряхивать из неё все дерьмо, пока я не вспотею как ублюдок и не смогу даже поднять руки.

А потом...потом я собирался сделать свой следующий ход.

Эта игра должна была продолжаться. Все были злобными и подлыми. Это была смертельная игра.

И Виктор Иваншов не был неудачником.

Глава 13

Валери

Егор не обращал на меня никакого внимания, сидя на диване и уставившись в свой телефон. С тех пор как Виктор ушел, он составлял мне компанию. Иногда он забредал в мою комнату, садился на диван и исчезал в тени. Егор со мной не разговаривал. Может быть, он знал, что в этом нет смысла, потому что я предпочла не разговаривать.

Я молча сидела на кровати и продолжала вязать черный шарф, который вязала для Виктора.

Зима в России была суровой, и я знала, что Виктору шарф пригодится. Мне нравилась мысль сделать что-нибудь полезное. Если он наденет его, это будет означать, что я буду с ним, согревая его, даже если физически меня там не будет. Мое присутствие все еще будет бальзамом для его души, как он однажды сказал.

Я работала над ним уже два дня и почти закончила. Мне больше нечего было делать. Быть запертой в комнате, в этой клетке...от этого становилось тошно.

Когда Виктор был здесь со мной, это был идеальный побег. Мое утешение. Быть в ловушке не так уж и плохо. С Виктором моя клетка стала раем. Он знал, как сделать все лучше с его юмором и его сладкими прикосновениями. Он был моей спасительной благодатью. И я предпочла бы жить под темным нимбом Виктора, чем быть одной и куклой Валентина в клетке—на радость моему мужу.

Я была заключена здесь, как животное. Кормили три раза в день, а потом оставляли в покое, и ничего не оставалось, кроме как бродить в четырех стенах этой спальни.

Семь лет. Семь очень долгих лет.

Мои мысли вернулись к Мэлори и родителям. Я так давно не думала о них по-настоящему. Мои дни слились воедино. Иногда я даже забывала, какой сегодня день.… какой месяц…