Сеанс прошел очень хорошо. Ушедшие в мир иной родители Александра, похоже, поняли, что ему нужны веские доказательства того, что он установил с ними связь.

Сначала в контакт со мной вступил его отец. Он рассказал, как перешел в мир иной, сообщил имена людей, которые летели вместе с ним в самолете. Он упомянул, что, когда его хоронили, были проведены две погребальные церемонии, и даже назвал имя одного из политических деятелей, которые произнесли надгробные речи.

Однако Александру этого было недостаточно.

В течение следующих нескольких месяцев мы с ним беседовали и переписывались, и однажды Александр попросил, чтобы отец послал ему особый знак. «Есть одна песня, мы считали ее нашей, – рассказывает Александр. – Во всем мире о ней знают пятеро: мои жена и сестра, два умерших человека и я. Даже моему лучшему другу о ней неизвестно. Вот я и попросил отца послать Лоре текст этой песни – таким образом он дал бы знать, что он рядом». Александр попросил меня связаться с ним, когда получу слова их с отцом песни.

Прошло несколько недель, а потом и месяцев, но ничего не происходило, я не получала никакой песни. Отец Александра несколько раз выходил со мной на связь, в том числе во время сеансов с другими клиентами, – до этого я и не подозревала, что он знаком с ними. При этом он вел себя как важная персона. Мои духовные проводники, которых в данном случае уместнее было бы назвать охранниками, не могли с ним совладать. Он появлялся в любое время, когда хотел. Я ощущала его присутствие очень мощно и ярко. В моей жизни он занял заметное место. Я рассказывала Александру о том, как меня посещает его отец, и ему нравилось слушать про эти вторжения. Но песни так и не было.

Однажды вечером после тяжелого дня Александр пошел со своей женой ужинать в мексиканский ресторан. В это время я написала ему сообщение – его отец попросил меня подбодрить сына. Александр прочитал мое послание, улыбнулся и показал его жене.

Она прочитала текст и заплакала. «Ты это видел?» – спросила она. «Ты о чем?» – сказал ей муж.

Получив сообщение, Александр прочел только начало, а на самом деле текст был довольно длинный. В конце прочитанного фрагмента была стрелка, нажав на которую можно было читать дальше. Александр прочитал только первые строки, а стрелку не заметил. А вот его жена прочитала сообщение полностью. Там были слова песни Гарри Чапина «Кошка в колыбели», которую Александр и его отец называли своей!

В тот вечер я легла спать, уже засыпала – и вдруг почувствовала, что пришел отец Александра, в голове зазвучали слова песни. Я нашла полный текст в Интернете и отправила его Александру.

С тех пор эта песня стала для него знаком, показывающим, что отец рядом. Однажды у него была назначена важная деловая встреча с тремя незнакомыми людьми в кафе. По дороге туда он волновался. Когда Александр садился за столик, он подумал, что хорошо было бы перед этим разговором посоветоваться с отцом.

В этот момент заиграла песня «Кошка в колыбели». Это произошло именно в тот момент, когда Александр в ней нуждался. Он опустил голову, чтобы скрыть навернувшиеся слезы, извинился, отошел в туалет и там заплакал.

«Это был прекрасный момент, – рассказывает он. – Мы с отцом установили связь, и он дал мне понять, что я поступаю правильно и что он находится рядом и заботится обо мне».

Мысль Александра о поддержке от отца получила мгновенный отклик – зазвучала та самая песня. Именно так происходит общение на тайном языке Вселенной.

После смерти матери Александр для общения с ней изобрел особый знак.

«Из всех животных ей больше всего нравились жирафы, – рассказывает он. – Она их обожала. Мы с ней часто шутили по этому поводу. Ее любимый город – Париж, она свободно говорила по-французски».

Какой же знак придумал Александр? Жираф и Эйфелева башня – все вместе. Именно так, и то и другое сразу, а не по отдельности.

Когда Александр сказал мне об этом, я рассмеялась. Я подумала, что это слишком уж специфический знак. В то же время я, конечно же, знала, что ушедшие в мир иной близкие люди внимательно прислушиваются к тому, что мы говорим. И во Вселенной есть множество невообразимых способов, чтобы подавать нам от них знаки.

Через некоторое время я отправилась на групповой спиритический сеанс к незнакомым людям. Перед началом я спросила, где ванная. Войдя, я заметила на стене рисунок и в тот же момент ощутила присутствие матери Александра. Я рассмотрела изображение, которое привлекло мое внимание. Слева был жираф, а если перемещать взгляд по картинке слева направо, он постепенно менял форму и превращался в… Эйфелеву башню. Таков был карандашный набросок под названием «Метаморфоза».

Могло ли произойти что-либо подобное? Да, это было у меня перед глазами.

Я сфотографировала рисунок и отправила снимок Александру. «Именно об этом я и просил, – рассказывает он. – С тех пор в магазинах я часто видел жирафов и Эйфелеву башню, изображенных на открытках. Иногда что-то прямо-таки притягивало меня к ним. И всякий раз я испытывал небывало яркие ощущения».

Как и в детстве, Александр много думал о жизни после смерти и о значении знаков, которые поступают из потустороннего мира.

«Понимаете, пока вы живете здесь, в материальном мире, вам свойственно скептически относиться к иному миру, – говорит Александр. – Вас постоянно одолевают сомнения – действительно ли мы продолжаем жить после смерти. Меня этот вопрос занимает с восьмилетнего возраста. Я все время просил у родителей доказательств. Вот они и посылают их мне. Вновь и вновь они подтверждают, что живы».

«Я не могу иначе объяснить, – продолжает он, – откуда взялись текст нашей с отцом песни, жирафы и Эйфелева башня. Очевидно, что родители общаются со мной и дают понять, что они рядом».

Александр все время тоскует по матери и отцу. Сколько бы знаков они ни посылали, он не забывает, что в физическом смысле он их потерял. Это омрачает душу, это тяжело пережить. Иногда Александр достает принадлежавшие его отцу ботинки, надевает их – у них один и тот же размер обуви – и отправляется на долгую прогулку. «Я ставлю себя на его место, припоминаю вопросы, которые хотел бы ему задать, и обычно ответы сами по себе возникают в моем сознании. Прогулка в его ботинках – вот еще один из способов, при помощи которого мы общаемся».

Сейчас Александру гораздо реже попадаются жирафы и Эйфелева башня, но иногда это все-таки происходит, и при этом он всякий раз испытывает особенные чувства.

«Теперь у меня появилось доверие к этим знакам, и я чаще полагаюсь на интуицию, – говорит он. – Я понимаю, почему сомневаются скептики, – ведь я сам раньше был таким. Но на самом деле в жизни и смерти много недоступного человеческому пониманию. Теперь я готов использовать все возможности для познания».

У Александра и его жены подрастают двое очаровательных детей: дочка и сын, названные в честь родителей своего отца. «Мне хочется, чтобы они больше знали о бабушке и дедушке, – говорит Александр. – Случившееся со мной научило меня обращаться ко всем доступным возможностям, пока я живу на земле. Мы должны использовать отпущенное нам время с наибольшей пользой».

Его жизненный опыт, в котором были и печали, и радости, те удивительные знаки, что были ему поданы, научили его еще одной вещи. «Благодаря им я понял, что, отдавая Вселенной свою энергию, мы получаем отклик, – говорит Александр. – Знаки убедили меня в том, что мои отец и мать на самом деле живы и не покинули меня».