– Ясли, – Гелиорд кивнул на здание, – и детский дом. Мы выросли здесь. Это сердце нашего города, его колыбель.

Видимо, как раз закончился не то урок, не то обед, потому что двери распахнулись и на площадку ринулась целая толпа мальчишек. Затем показался воспитатель и бросил ребятам мяч. Тут же поднялся галдёж, и мальчишки начали спорить, в какую игру сыграть. Дети поприветствовали Гелиорда, и он, подозвав одного из них, шепнул ему что-то на ухо. Мальчишка убежал и через некоторое время вернулся с молодым человеком с длинными светлыми волосами.

Юноши поприветствовали друг друга принятым здесь пожатием обеих рук и о чём-то оживленно заговорили, я же принялась разглядывать детей, играющих в баскетбол и голосящих на весь квартал. В них было столько живой энергии, столько радости, что в глубине души мне даже стало казаться, что их мир не так уж плох, раз я вижу столько счастливых детских лиц.

– Мы уходим, – неожиданно окликнул меня Гелиорд. Он выглядел разочарованным и чем-то расстроенным.

– Что случилось?

– Ничего, – он покачал головой. – Фе́рус, мой друг, работает в яслях помощником воспитателя, он обычно разрешает мне посмотреть на младенцев, но в этот раз…

– Что-то случилось? – у меня холодок прошёл по спине.

– Сказал, что с одним из них что-то не так, – нехотя пояснил Гелиорд, – и теперь все дети на карантине.

– Что-то серьёзное?

– Я не знаю, Наташа, я хотел показать их тебе, – неожиданно признался он, – хотел, чтобы ты понял, почему я начал сомневаться, что их породила металлическая Арка… – он вдруг смутился. – Ведь у них больно уж нежная кожа.

***

У Матвеева

– Вера, запри дверь и задёрни шторы, – Игорь Витальевич сидел за столом в своём кабинете.

Трясущимися руками он вставил виртуальный диск в компьютер. Дурное предчувствие не покидало полковника со вчерашнего вечера, когда он приказал охране отдать ему все записи с камер наблюдения и наложил на них секретность.

– Вот, – Вера сразу же нашла Наташу на видео из холла во время приёма гостей.

Они пересмотрели кучу файлов с разных камер и несколько раз запутались в перемотке, прежде чем нашли нужный момент: коридор третьего этажа и фигура Наташи, отделяющаяся от общей массы.

Девушка скрылась за поворотом, затем двое солдат опечатали двери, и вскоре изображение на экране погрузилось во тьму.

– Кажется, здесь, – прошептала Вера полчаса спустя, когда они с полковником отыскали нужный отсек и коридор третьего этажа.

– Если это та самая камера, – девушка кивнула на прибор под потолком, – то нам сюда.

– Верно, мы с тобой по этому коридору и прошли, – Игорь Витальевич достал электронный ключ и разблокировал дверь номер 332.

Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: здесь что-то случилось. Стеллаж в самой середине коридора был опрокинут и закрывал собой проход; груда вёдер, железок, старых замков валялась на полу. Полковник зажёг фонарь и ахнул: вентиляционное отверстие так и зияло в стене чёрной дырой.

– Здесь есть следы, – обеспокоенно прошептала Вера, посветив вовнутрь фонарём.

– Неужели она полезла туда? – Матвеев вытер платком выступивший на шее пот. – Зачем только, глупая девочка! Что здесь стряслось?

– Не волнуйтесь, я могу залезть и проверить, куда ведут следы, – уверенно предложила девушка и, прежде чем полковник успел возразить, залезла в отверстие.

Вера ползла по Наташиным следам, оставленным на толстом слое пыли, пока не оказалась на широкой резиновой ленте конвейера. Небольшое помещение было полностью замуровано: глухие стены и две круглые двери с противоположных сторон. Какая-то череда коридорных ловушек – не иначе!

***

В Титановом городе

– Гелиорд, – мы опять оказались в его комнате, и напряжение от того, что мы не можем понять друг друга, вернулось, – давай заварим чай, и я попытаюсь тебе всё объяснить.

Парень согласно кивнул и налил в чайник свежей воды.

– Клетки… они делятся, – без особых прелюдий начала я свой рассказ, – из одной получается две, потом каждая из них делится пополам, и так может вырасти целый большой организм! Это называется размножение. И настоящее чудо природы то, что каждая клетка знает, как ей делиться и меняться. Какие-то из них становятся мышцами, какие-то – костями, какие-то – мозгом и т. д. Абсолютно всё живое рождается из одной клетки – это доказанный факт.

Гелиорд с сомнением посмотрел на меня.

– Вот, – я взяла его руку, – смотри! Вот здесь хорошо видно… Маленькие клеточки.

– Это клетки?! – воскликнул Гелиорд. Он наконец разглядел их у основания большого пальца. – Ты хочешь сказать, что всё живое появляется из такой крошечной точки?

Гелиорд фыркнул и отвернулся.

– А разве взрослый человек и младенец не отличаются? – спросила я, когда он вновь уставился на меня во все глаза. – Совсем крошечные дети вырастают в больших людей, так почему же ты не веришь, что из такой маленькой клетки может получиться младенец?

Гелиорд ничего не ответил, а лишь поджал губы.

– Конечно, не из каждой клетки появляются живые организмы, – осторожно продолжила я, – в теле каждого человека есть специальные клетки… ммм… для размножения. Эти клетки созревают годам к двенадцати. И с этого времени люди могут дать рождение другому человеку.

– Люди? – изумлённо воскликнул Гелиорд. – Хочешь сказать, мы сами делаем других людей?

Он рассмеялся, но я лишь кивнула в ответ. Не представляю, как ему всё объяснить и заставить поверить!

– Но ты не можешь сделать это один, и я не могу, никто не может! – я наконец нашлась что ответить, но, похоже, легче от этого не стало. Напротив, мы подошли к самому сложному вопросу. – Для этого нужно объединить клетки размножения, принадлежащие двум разным полам – мужчинам и женщинам.

Такой идиоткой я себя ещё никогда не чувствовала. Было ужасно неловко и всё время казалось, что Гелиорд сейчас засмеётся и скажет: «Розыгрыш! Вас снимали скрытой камерой!» Но этого всё не происходило.

– Ты и все люди в этом городе – самцы, мужчины. А от другого пола – от женщин – вас изолировали. Думаю, это очередной научный эксперимент. И всех животных в мире тоже по два пола, и все они размножаются, объединяя клетки друг друга! А то, что вам говорят про Арку Рождения, – это ложь. На самом деле всех вас родили обычные женщины!

Гелиорд нахмурился и сел на кровать.

– Я не верю тебе, Наташа, – изрёк он после долгой паузы, – хотя мне очень хочется верить. Даже сам не знаю почему. Но это не поддаётся логике.

– А то, что мышонок родился из камня, логике поддаётся?! – воскликнула я, хватая со стола детскую книжку.

– А как ещё он мог родиться? – тоже повысил голос Гелиорд.

– Мама его родила! Так же, как и тебя родила твоя мама, – голос дрогнул, и я сглотнула ком в горле. – Гелиорд, я поклялась тебе говорить правду, и готов ты это принять или нет, но Природа устроена именно так!

Гелиорд тяжело вздохнул и скрылся в ванной комнате. Конечно, для него было сложно всё это принять, и я начала сомневаться в том, что мне стоило рушить его мироздание. В конце концов, меня не покидала надежда, что папа вытащит меня отсюда. А значит, этот парень останется здесь совсем один, наедине со всем тем, что я ему только что сказала.

Я уже даже собиралась сказать ему об этом, но в дверь постучали, и в квартиру зашёл Дардин.

– Ну что? – он уставился на меня горящими глазами и затворил за собой дверь. – Что ты рассказал?

– Ничего, – к нам вышел Гелиорд и открыл дверь обратно, – уходи, Дардин.

Парень откровенно растерялся:

– Уходить?

– Он боится тебя, сам вот пытаюсь с ним найти общий язык, не мешай.

Гелиорд зачем-то соврал, ведь я не отказывалась говорить, да и Дардина не боялась.

Тот округлил глаза, как будто его посетила гениальная мысль: