Мне срочно нужно было чем-то их занять. И мои утренние идеи непременно должны мне помочь обеспечить их последующую занятость. Надолго.

Я обошла их и поманила за собой.

*инитиал – изначальный (лат. initial)

*о ца – возглас, отражающий суть превосходство (тибетск.)

Пока мы шли в наш кабинет, я поинтересовалась:

— Сиамы, у вас здесь олимпиады, чемпионаты, соревнования проводятся?

Они переглянулись. Покачали отрицательно головами.

— Нет. Такого у Инитиал нет. Есть совместные тренировки и практики с участием курсантов различных академий.

Ясно. Безынициативный обмен опытом.

– Значит будут. Какое из трёх мною названных мероприятий хотите проводить?

— Нам понравилось слово Олимпиада.

— Понятие «Олимпиада» предполагает цикличность и наличие подготовительного периода между, собственно, Олимпийскими состязаниями. Которые на Терре* называются Олимпийскими Играми. Проводятся один раз в четыре года.

Сиамы погрустнели. Ладно, что-нибудь придумаем.

Мы вошли в кабинет и я указала им на кресла возле стола.

— Решено. Пусть будет Олимпиада. И четыре года подготовки, учитывая здешние возможности и таланты предполагаемых участников, мы, я думаю, можем опустить. Как считаете?

— Любое, как ты выразилась, состязание, уже может являться подготовкой к следующему этапу.

— Отлично. У вас тут бумага, ручки есть? Чем писать, в смысле. — исправилась я.

Сиамы сели, и на столе тут же появились заострённые разноцветные палочки в прозрачных коробочках; нечто отдалённо напоминающее сложенную стопкой бумагу; прозрачные чернила в прозрачных баночках и цветные птичьи перья.

Я дотронулась до одного из них.

Странное ощущение: как будто меховые. Я пригляделась – точно. Бородки перьевого опахала представляли собой упругие и полые, как у белого медведя, шерстинки. По строению очень напоминающие мои теперешние волосы.

— Это перья Онокротала. — пояснили Сиамы.

— Он же белый? — удивилась я, вспомнив летающего Монстра, которого я видела в саду Домика Пинны. И орущего то разъярённым Драконом, то воющим, как стая голодных волков. Или имитирующим лязг и скрежет металла....

— Он меняет окрас с восходом каждого нового светила. И с заходом каждого теряет перья. — Сиамы переглянулись. — И Драконы так не орут, Полина.

Я пришла в ужас. Он теряет все перья? Бедный Монстрик… Вот почему он так страшно и горестно рыдал…

— Вы можете это как-то исправить?

— Что именно?

— А то, чтобы он перья не терял.

— А чем тогда писать?

– А сделать, чтобы он хотя бы не все перья терял, cможете?

— Так он и теряет всего по одному перу за один закат… А отрастают они у него быстрее, чем выпадают. И Пинна этот момент не успела доработать. Поэтому он этим недоволен. И сам себе перья выщипывает.

Поясняли Сиамы наперебой.

— Все? — снова ужаснулась я, вспомнив, что перьев на Онокротале вовсе не было, и я видела только струящуюся шерсть на его брюхе.

— Только лишние, Полина. — успокоили, наконец, меня Сиамы. — И на животе у него перья не растут.

Что ж они сразу-то не могут всё толком объяснить…

— Это потому, что абсолютно очевидное для нас – тебе совершенно незнакомо, Полина. И поэтому непонятно.

Я кивнула. Наиглубокомысленнейшее замечание.

– Берите бумагу, перья. Записывайте.

— Инитиал не пишут перьями.

– Вы не Инитиал и на вас это не распространяется. И вы только что сами о перьях переживали…

Они снова переглянулись.

– Вы что, грамоте не обучены?

Сиамы кивнули.

– И читать не умеете?

Сиамы переглянулись в высшей степени удивлённо. И так же, не меняя выражения на лицах, повернулись ко мне.

– А нам это, вообще, для чего?

Я задумалась. И правда, для чего может понадобиться умение читать Близнецам, рождённым с абсолютным Божественным Знанием практически обо всём сущем в этой Вселенной?

– Читать вам нужно уметь для того, чтобы суметь прочесть то, что вы напишете.

– Полина…

Сиамы в очередной раз взялись объяснять мне очевидное. Я не перебивала.

—…Нам достаточно просто посмотреть на текст, чтобы понять, какой смысл в нём заключён.

– Но другие так не умеют. Вот я, например. А мы с вами будем издавать указы. И составлять законопроекты, связанные с деятельностью нашего Министерства. И я хочу, чтобы они были изложены в рукописном формате: для того, чтобы другие существа могли их прочесть. Да и это просто очень красиво…

Я постаралась объединить мысленное усилие с эмоциональным порывом и передать им моё трепетное отношение к грамотно составленным и красиво оформленным документам.

Сиамы снова удивились, переглянулись и, всё-же уловив, очевидно, мой посыл, ненадолго задумались. Нет, знают они, по-видимому, далеко не всё.

На стол, тем временем, легли совершенно определённо рукописные тексты, шрифт которых более всего походил на древнюю латынь. Насколько я могла судить, конечно. Они выглядели лаконичными и завершёнными. Красивыми. И бумага в этот раз была самой настоящей.

– Когда-то Древние писали вот такие тексты. Когда Колыбель Инитиал ещё находилась в системе Небесной Радуги в Священной Горе планеты Колибри. Позже рукописи в качестве носителей информации не использовались. А по этим, — они переглянулись, немного замялись, но всё же сказали: – Алибер ещё учился, когда маленьким был. Мы видели.

— Гуляли?

— Нет. Мы тогда тоже на Колибри жили. Мы с ним в парке на прогулки ходили… плавали в озере… Играли с ним… — они опять переглянулись. — На Драконах его катали.

На Драконах и меня Алибер с Максом обещали покатать…

Но наступил мой черёд удивляться. Снова. Это сколько же тогда Алиберу лет?

— Он самый старший в Роду Алвиан. И самый старший представитель расы Инитиал.

– Так а сами вы, получается, старше всех Инитиал ныне живущих?

– Это потому, что мы родились там, где мы родились.

Никакого смысла интересоваться, где они родились, не было. Ответ снова будет таким же неопределённым. Или же очередной встречный вопрос будет таковым, после которого переспрашивать и вовсе не захочется.

Как в тот раз, когда я спросила, сколько им лет. А они спросили в ответ меня: «Каждому по отдельности, или вместе?»…

Да и какая, по сути, разница. Моих задач в отношении их воспитания это не изменит. А моей первоочередной, а возможно, и самой главной, являлась одна единственная: спустить этих, витающих в облаках своих неограниченных магических фантазий Божественных Отпрысков на грешную, так сказать, землю.

– Эти тексты на место вернуть разве не нужно? — спросила я, глядя, как листки, кружась над столом, укладывались в несколько аккуратных стопок.

— А как, по твоему, мы грамоте учиться будем?

Удивились Сиамы.

— Ну, не знаю…

Я с сомнением смотрела на едва знакомые мне слова. А ещё и грамматика…

— Если ты нам доверяешь…

Конечно же, я им не доверяла. Но нужно же было эти самые доверительные отношения как-то уже выстраивать?

– И мы не отпрыски, Полина. Мы проекция. – уточнили они. – Ты же помнишь – у представителей Конрауа нет репродуктивной системы.

Я кивнула. Ещё бы, такое – и не запомнить. И что они на этот раз задумали, мне хотелось бы знать наперёд. Желательно, в мельчайших подробностях.

— Всё просто, Полина. Вначале мы изучаем на примере этих текстов изобразительную Грамоту Языка Древних… — проговорили они с благоговейным придыханием. — И потом учим тебя.