Представители разных теоретических направлений по-разному отвечают на этот вопрос. Основные расхождения состоят в том, какие процессы или операции признаются врожденными, не требующими научения, а какие операции являются результатом прижизненного формирования, «сенсорного научения». Этот вопрос является весьма существенным, особенно если учесть, что психическое развитие осуществляется в процессе физического созревания организма. Для многих авторов характерна альтернативная постановка этой проблемы.
Традиционная точка зрения состоит в том, что ощущения представляют собой сырой материал человеческого опыта, а восприятие – готовый продукт. На врожденности ощущений настаивали как эмпирики, так и нативисты. Разделяло эти направления то, что одни считали восприятие продуктом опыта, другие – интуиции. Несмотря на то что противоречие между эмпиризмом и нативизмом, по меткому замечанию Боринга, является затянувшимся и бесплодным, в той или иной форме оно возрождается и в настоящее время. Существенно подчеркнуть, что оба направления предполагали наличие элементарных ощущений или элементарных сенсорных данных, а также процесс их ассоциативного объединения – либо опытного, либо интуитивного. В дальнейшем эта точка зрения претерпевала некоторые изменения, но основное противопоставление мира предметов, значений и категорий и мира ощущений сохранялось. При этом остается неопределенным содержание элементарных сенсорных данных или мира ощущений. Для него предлагаются такие названия, как визуальное поле, отличное от визуального мира, или чистая стимуляция, отличная от стимуляции, связанной с прошлым опытом и имеющей значение[27]. Пратт настаивал на том, что мотивация, отношение и предшествующий опыт могут влиять на элементы визуального мира и не влияют на данные визуального поля[28]. В свое время представители классической гештальтпсихологии проводили различия между сенсорным процессом и его взаимодействием с соответствующим мнемическим следом. В исследованиях Пиаже также выделяется стадия первичного восприятия, детерминированного действием поля[29]. Б. Инельдер эту стадию называет первичной перцептивной конфигурацией[30]. У нас вопрос о существовании исходных форм психического изображения, возникающих до деятельности, до действия, ставит Л.М. Веккер, ссылаясь на то, что для того, чтобы действовать с объектом, его необходимо выделить, воспринять[31].
Таким образом, многие авторы утверждают наличие некоторого чисто сенсорного процесса, являющегося основой восприятия. Однако содержание этого процесса ими не раскрывается. Так, Брунер настаивает на том, что элементарная способность разделять предметы, распределяя их по категориям, является врожденной; с его точки зрения, акт категоризации является первым актом восприятия.
Что касается элементарных сенсорных процессов, то Брунер пишет, что эти явления достаточно далеки от опытного исследования и поэтому всегда остаются под сомнением. С его точки зрения, перцептивный опыт, лишенный всякой категоризации, – это «бриллиант, заключенный в безмолвие внутреннего опыта»[32]. Этому соответствует и замечание Н.А. Бернштейна[33] о том, что первое в мире «элементарное ощущение» возникло в лабораторных опытах, точнее, в мышлении экспериментаторов.
Представители гештальтпсихологии начинают анализ восприятия с постулирования врожденной способности к выделению и очерчиванию зрительных форм. Психологически это проявляется в том, что врожденные механизмы обеспечивают выделение фигуры из фона. До восприятия возникает некоторый симультанный гештальт, который предшествует обследованию объекта. После симультанного гештальта возможна стадия сукцессивного гештальта. Однако при этом симультанный гештальт остается как бы желобом, в котором течет поток жизни и движения. Он является как бы прочным путем для нашего взгляда или пальца, крепкими рельсами, стабильной основой[34]. С этой позицией согласны и представители других направлений, которые во многих вопросах теории восприятия являются скорее критиками гештальтпсихологии, чем ее сторонниками. Мы имеем в виду Хебба и Пиаже, которые в качестве исходного факта восприятия принимают выделение фигуры из фона, определяемое структурой оптического поля. И лишь после постулирования этой основной посылки и Хебб, и Пиаже анализируют действия и операции восприятия. Лишь после того как фигура выделилась из фона, возможно ее дальнейшее обследование, возможно перцептивное действие. Но самое выделение фигуры из фона есть исходный факт.
Таким образом, многие исследователи восприятия отмечают наличие некоторой исходной фазы в развитии этого процесса. Эту фазу называют либо чистой «буквальной» стимуляцией, либо визуальным полем, либо исходными формами психического изображения, либо первичным восприятием. Выделение этой фазы основывается на феноменологическом анализе процесса восприятия. Возникает вопрос, действительно ли существует такая стадия в развитии восприятия и может ли она быть подвергнута объективному изучению и получить содержательную характеристику?
Для того чтобы ответить на этот вопрос, его следует перевести в плоскость исследований современной биофизики органов чувств и обратиться к фактам, которые мы обозначали как натуральные способы моделирования стимулов.
Натуральные способы моделирования
В круг исследований обозначенной проблемы входит изучение «сложной цепи событий, связывающей преобразование раздражений с возникновением нервного импульса»[35], или с изучением процесса перехода стимула в нервную активность[36].
В контексте работ о рецепторных механизмах и интеграции сенсорной информации в сетчатке глаза часто обсуждается вопрос о выделении контура глазом без специального научения. Неоднократно этот вопрос служил предметом экспериментальных исследований, на основании которых многие авторы пришли к выводу о том, что благодаря явлению физиологического контраста и микродвижениям глаза происходит выделение контуров и участков изображений, несущих существенную информацию об объекте. В.Д. Глезер и И.Я. Цуккерман[37] считают, что такими участками изображения являются контур и мелкие детали. На основании анализа работ Сазерленда, Юнга, Додуэлла, Дойча, Хьюбела и др., Глезер и Цуккерман допускают наличие наследственных механизмов выделения простых форм. Таким механизмом является кодирование формы величиной возбуждения или распределением возбуждений по вертикальному и горизонтальному направлениям. Х. Хартлайн описывает механизм тормозного взаимодействия элементов рецепторной мозаики, который усиливает контраст: тормозное влияние ярко освещенных элементов на слабо освещенные сильнее, чем последних на первые[38]. Контрастность оказывается наибольшей в участках с очень большими градиентами освещенности, и соответственно края и границы изображения на сетчатке оказываются подчеркнутыми.
Хартлайн приводит также данные Бекеши[39], который обнаружил эффекты «контраста» при тактильном раздражении кожи, позволяющие предполагать тормозное взаимодействие между участками поверхности тела, находящимися на значительных расстояниях друг от друга.
Следует отметить, что Гибсон[40] еще до появления работы указанных авторов писал, что наиболее элементарными впечатлениями от видимого пространства являются ощущения поверхности и границы. Эти ощущения Гибсон назвал кандидатами в состав восприятия. Число фактов кодирования нервной системой простейших конфигураций увеличивается. В лаборатории В.Д. Глезера получены данные о том, что изолированная сетчатка лягушки отвечает разными пакетами импульсов на предъявление разных геометрических фигур. А.Л. Бызов[41] писал, что уже в сетчатке осуществляется выделение движущегося изображения, подчеркивание его контуров, выделение таких элементов зрительных образов, как углы и т. д.
