– Кто заблокировал? – тупо спрашиваю.

– Не знаю, – передёргивает плечами. – Смотрите сами.

Протягивает свой телефон. Смотрю на дисплей. На его телефоне моя фотография в стиле лёгкого «ню» (в коротких шортах и маечке без лифчика) и надпись: «Скажи ей, что она будет толстухой, если будет есть сладости. Пока не скажешь, телефон не разблокируется».

– Откуда это фото? – хрипло спрашиваю.

– Не знаю, – нервно дёргает плечами. – Мой девушке такое же сообщение пришло.

– Зови её сюда, – хриплю. Парень зовёт подругу. Та подходит, молча протягивает свой телефон, с интересом смотрит на меня, спрашивает: «Это чё, типа флешмоб какой-то?»

– Ага, флешмоб, – бормочу, резко вставая. Желание пить и есть сразу исчезает.

– Ой, разблокировался, – слышу рядом обрадованные голоса.

– Покажите, – требую у парочки. На их дисплеях нет моей фотографии и надписей.

– У кого ещё были мои фотографии? – громко спрашиваю, обращаясь к редким посетителям кафе. Ещё трое поднимают руки. Включая официантку и администратора. Оставив недопитый чай и нетронутый чизкейк, иду к выходу.

– Вы зонтик забыли, – слышу окрик из зала. Скрипя зубами, возвращаюсь. Под взглядами десятка любопытных глаз выхожу на улицу. Дождь льёт не переставая. Раньше бы вызвала такси, но трекер показывает только 7896 шагов. Не пройду норму – получу очередной штраф. Появляется мысль, что система «Будь эффективен» имеет доступ к моим фото, видео, переписке, счетам, а через геолокацию и камеру наблюдает за мной в режиме реального времени.

Шагаю по лужам. Иду через дворы, скверы. Иду там, где не ходила уже десятки лет. В последнее время всё больше разъезжаю на машине, разглядывая пешеходов с неким чувством превосходства. Иду и хохочу над собой. Смех сквозь слёзы. Впервые сталкиваюсь с системой жёсткого контроля своих действий. Кто-то неизвестный уверенной, несгибаемой рукой ведёт меня к моей цели. Я уже похудела килограмма на три-четыре точно. Мой вес нормализуется. И не только вес. Меняется моё тело. Не только снаружи, но и внутри. В комплекс физических упражнений система включила набор упражнений Кегеля для женщин. Я сначала возмутилась, а потом почитала рекомендации и поняла логику. Дама за 30, с хвостиком. Первые роды в 20 лет. Потом в 25. Кто бы мне тогда молодой посоветовал делать упражнения для интимных мышц? Интуитивно уделяла время спорту, фитнесу. Даже «булки» пыталась качать. Но всё наскоками. Хаотично. Без системы. А организм-то стареет. Там растянется, там жирок образуется. И вся жизнь на бегу, на бегу. Всё погоня за деньгами и лучшей жизнью.

И вот впервые кто-то невидимый берёт меня железной хваткой «за шкирку» и встряхивает. Жёстко. Обозначает правила. Пряник и кнут. Пока только денежный штраф. Но фото с надписью – это жёстко. Знать бы, как они это сделали. Надо будет у мужа спросить. Может, он знает.

Муж заходит домой около десяти вечера. Уставший после командировки. Здоровается, цепким взглядом окидывает: включенный ноутбук с дашбордом, пустые бутылки из под вина, орущую музыку в стереосистеме, пьянющую жену на полу (в позе «медитирующего суслика»). Молча проходит через зал, вырубает музыку, захлопывает ноутбук. Достаёт из бара коньяк. Из холодильника вынимает лимоны, сыр, копченное мясо. Ставит всё на банкетный столик. Молча всё режет, поглядывая на моё отрешённое лицо. Наливает в рюмку коньяк. Залпом выпивает. Отправляет в рот две дольки лимона. Садится рядом со мной, обнимает за плечи, спрашивает: «Что с тобой, солнышко моё? Ты в последний раз была в таком состоянии когда?»

– Когда решила, что ты завёл себе любовницу, – пьяно бормочу. – К Светке-лохудре приревновала. Потом извинялась.

– Было дело, – кивает. – Ну, ошиблась тогда. Сейчас что случилось?

– У меня две новости, – бормочу. – Плохая и мерзкая.

– Это что-то новенькое, – удивляется. – Начни с плохой.

– Я сегодня заказала чизкейк и не съела, – заплетающимся языком сообщаю.

– А трагизм из-за чего? – уточняет, внимательно наблюдая.

– Штраф – тысяча баксов. Списалось автоматически. Я, мля, проспонсировала детский дом.

– Штраф за то, что не съела, или за то, что заказала? – уточняет.

– За то, что заказала. Нарушила договор…

– Жёстко, – соглашается. – Надо будет познакомиться с твоим трекером. Придумали систему штрафов. Прям как мы в бизнесе. Для работников.

Задумывается, осознав свои же слова.

– А мерзкая новость какая? – вздыхает.

– Нас минимум две недели имеет рыбная мафия, – бормочу. – Я внесла все данные в финансовые таблицы. А потом сделала модель денежных потоков. Внесла данные администратора. Учла партии товаров. Вычла разницу. Посчитала упущенную выгоду…

– Много получилось? – спрашивает спокойно.

– Смотря с чем сравнивать, – пожимаю плечами. – Миллион где-то пока насчитала. Гоген через нас «лям» легализовал…

– Какой Гоген? Северный? – переспрашивает, хмурится.

– Он самый…

– Миллион – это плохо. Не смертельно. Но это наши убытки, – бурчит. – Это исправимо. Плохо, что Гоген. Он под колпаком у «фэйсов».

– У кого? – не понимаю. Разговор с мужем словно в тумане. Голова тяжелая от вина.

– Его фсбэшники разрабатывают, – уточняют. – Мы можем случайно под замес попасть. Как инструмент легализации доходов, полученных преступным способом. Могут срок впаять и бизнес забрать. Как подельникам…

– Как забрать? Какой срок? – трезвею.

– В качестве показательной порки, – бурчит. – «Сходила Аннушка за хлебом». Скоро голова по рельсам покатится, чую.

– Что делать-то, Серёж? – испуганно шепчу, вспоминая эпизод с головой, катящейся по мостовой, из «Мастера и Маргариты».

– Главное – не бойся! – жёстко говорит. Наливает ещё рюмку коньяка, залпом выпивает. Откусывает часть лимона. Увидев такую картинку, чувствую, как мой рот наполняется слюной в предвкушении лимонной кислоты. Давненько не видела этого выражения лица. Со времён далёких «лихих девяностых».

– Я переговорю завтра кое с кем, – говорит негромко муж. – Тебе не надо знать с кем. Проводим ревизию магазинов. Закрываемся на три дня. Легенда для всех – готовимся к ребрендингу.

– К чему? – переспрашиваю.

– Типа торговое имя хотим поменять, – цедит муж, глядя мимо меня. Взгляд как тогда, в юности, когда ко мне полезли пьяные хулиганы в парке. Не знали они тогда про Серёгу.

Утром – жёсткое похмелье. Какой бег? Какая медитация? Телефон неумолим. Или спорт, или штраф. Постанывая, покряхтывая, делаю нехитрые упражнения, растягиваюсь, скручиваюсь. Камера фиксирует движения для видеоотчета.

– Требуется принять холодный душ, – новая команда после отправки видеоотчёта.

– Охренел, что ли? – негромко ругаюсь вслух.

– Да я вроде ещё ничего не сделал, – насупливается муж, воспринимая ругательства в свой адрес.

– Да я не тебе, – бормочу. – Система требует, чтобы я холодный душ приняла.

– Подписалась – выполняй, – бурчит. – Думаю, после вчерашнего тебе он очень нужен.

– Спасибо за поддержку, – бурчу, плетусь в ванную. Получить очередной штраф не хочется.

Холодный душ бодрит, словно смывает груз вчерашнего дня. Хочется срочно что-то делать. Желательно сначала тёплым полотенцем.

На завтрак съесть ничего не получается. Отравление спиртным даёт о себе знать. Пью свежезаваренное эспрессо.

– Разделимся, – говорит Сергей. – Берём точки под контроль. Бригада приедет на двух машинах. Через час. Десять человек. По двое на точку. Представим их. Чтобы ни у кого иллюзий не было. Но волну по рыбе пока не поднимаем. Может, другие темы всплывут. Еще видеозаписи с камер наблюдения за последний месяц отдельно проверят спецы. Договорились?

– Договорились.

В суете новых вызовов веду себя как прилежная школьница. Выполняю все задания трекера-консультанта Маши. Соблюдаю диету и спортивную активность. Кегель бы просто мной гордился. Муж тоже приятно удивлён новизной ощущений.