– Какая недостача? 30 килограмм рыбы продала. Рубль в рубль.

– По документам 40 килограмм было, – бурчит. – Четыре ящика.

– Каких четыре ящика? Три было! – возмущаюсь.

– Чем докажешь? – зло ухмыляется. – Я документами прикроюсь. А ты – нет.

– Зачем тебе это, Тань? – тихо спрашиваю. – Какой интерес меня топить?

– Топить никто не собирается, – бурчит. – Нужно сотрудничество.

– Сотрудничество? В чём?

– Хозяйка у нас дотошная, да в последнее время работает только с бумагами. Ручками товар не перебирает. Перестала сверки делать. Поэтому можно часть товара мимо её кассы пропускать.

– Тогда все продавцы в теме должны быть, – бормочу.

– А зачем? Меньше знают – крепче спят, меньше болтают.

– Сама придумала «схему наживы» или посоветовал кто? – спрашиваю товароведа.

– Тебе не всё равно? – огрызается. – Короче, условия простые. Ты мне здесь помогаешь, а я тебе – премию в конверте. Ну и сверку документов по итогам реализации партии товаров.

– А если всё вскроется?

– Я тебя виноватой сделаю! – угрожает. – Болтать не будешь – никто не узнает. Держи подарки. Думай. Завтра новый товар будет. Поставщики – надёжные.

– Так что я уже две недели хожу на работу как на каторгу, – заканчивает свой невесёлый рассказ администратор. Выговорившись, вздыхает. Смотрит на меня. Чувствую на ментальном уровне, как тяжелый груз с её плеч радостно перекочёвывает на мои хрупкие плечи.

– В других магазинах такая же схема? – уточняю у неё. Быстро прикидываю в уме сумму недополученных доходов. Чувствую, как начинаю снова закипать.

– Не знаю, – вздыхает. – Не думала. Порывалась вам во всём признаться. Да останавливал страх.

– А сейчас почему рассказала? – хмурюсь.

– Устала бояться. Не могу больше врать. Так что увольнение – это прям как спасение.

– Понятно, – бурчу. – Продавцы в схеме участвуют?

– Нет, – вздыхает. – Простите меня. За то, что раньше не рассказала. Испугалась я тогда. Вы в тот день меня похвалили по телефону за объем выручки. А я – смалодушничала…

Молчим. Она сидит напротив, обреченно сложив руки на колени. А я – мечусь, как тигрица, по маленькому кабинету, сжимаю и разжимаю кулаки.

– Значит так, – решительно говорю, резко останавливаюсь. – О схеме никому не говори. Я сама разберусь. Уволила за молочку, значит уволила. Работу новую предложила – отказываться от слов не буду. Придёшь – возьму на работу. Если совесть позволит прийти.

– Не позволит, – еле слышно бормочет. – Не смогу вам в глаза смотреть. Обманувшему однажды – веры нет.

– Время есть. Думай, – говорю. – Иди домой.

Когда администратор уходит, обессиленно сажусь на стул в кабинете. Обхватываю голову руками. Боль всё усиливается. Ищу в сумочке цитрамон, но по законам жанра его нет. Негромко матерюсь. Назначаю продавщицу временным администратором. Выхожу на улицу, под дождь. Набираю номер мужа по видеосвязи.

– Что случилось? У тебя такое лицо, – спрашивает Сергей.

– У нас завелась «крыса», – сухо говорю на ходу, держа одной рукой телефон, другой – зонтик.

– Ты про серого зверька в подвале? – пытается пошутить.

– У нас воруют деньги, дорогой! – рявкаю. – Торгуют «левым товаром» за нашей спиной.

– Кто? – голос мужа превращается в металлический. Меня аж мороз прошибает вдоль позвоночника.

– Танька, – отвечаю, оглядываясь по сторонам.

– Уверена? – уточняет. – Она же с нами почти с самого начала работает.

– Не уверена, – огрызаюсь. – Надо проверить всё. Я интуитивно чувствовала несколько недель, что что-то не так с бизнес-показателями на дашборде. Думала, что система ещё не отработана. Оборот большой, а на выходе прибыль падает. А должна расти. Думала, где-то настройки не докрутила в программе…

– Если Танька – «крыса», это очень плохо, – вздыхает муж. – Значит, все магазины придётся «потрошить» и перепроверять. Потери лишние.

– Давай я сама проверю другие магазины, – предлагаю.

– Нет!!! – жёсткий металлический ответ. – Безопасность бизнеса – это моя функция! Забыла? Ничего не предпринимай! Завтра одновременно все точки закроем на полную ревизию. Я привезу с собой иногороднюю бригаду. Ну и аудитора ушлого. Потерпишь, моё солнышко?

– Потерплю, ручеёк, – смеюсь, шлю воздушный поцелуй. «Солнышко» и «ручеёк» наши семейные ласковые словечки. Из бурной молодости.

В аптеке покупаю упаковку цитрамона, детскую воду. Сразу пью две таблетки. По одной они на меня не действуют. Сотовый вибрирует. Звонит Таня, товаровед. «На воре и шапка горит», – зло думаю, хочу наорать, но вспоминаю металлический голос мужа, беру себя в руки. Подношу телефон, говорю быстро: «Я занята. Перезвоню позже». Отключаю связь.

– За что уволила Светлану Алексеевну? – появляется вопрос от Таньки в WhatsApp. Порываюсь сразу ответить. Дождь усиливается, поднимается ветер. Решаю по пути заскочить в кафе. «Заесть проблему». Когда нервничаю – начинаю на десерты налегать.

В кафе, в торговом центре, заказываю чай и чизкейки. Оплачиваю заказ картой через приложение в телефоне. Прохожу в угол кафе, поближе к окну. Вешаю зонтик на вешалку. Решаю ответить товароведу.

«Светлана Андреевна получила третье замечание. За просроченную молочку», – успеваю набрать и отправить сообщение. Дальше начинается бунт. Телефонный бунт. Восстание машин, блин.

Трекер-консультант Маша автоматически закрывает чат с товароведом и пишет: «Сегодня приём сладостей запрещён. До субботы ещё три дня. Прошу потерпеть».

«Ах да, точно, – думаю. – По субботам у меня небольшой расслабон. Система разрешает шалости по субботам. Блин. А сегодня только среда. Но я сейчас хочу!»

Игнорирую предупреждение от Маши.

«Прошу отменить заказ, – вспыхивает новая надпись. – Невыполнение пункта договора – штрафные санкции».

– Да пошла ты! – бурчу невидимой собеседнице. – Хочу и буду!

Дожидаюсь заказа. Приносят заварник чая. Сладостей нет. Терпеливо жду. Время идёт, а десерт не несут. Начинаю злиться. Жестом подзываю официантку.

– Где мой десерт? – сухо спрашиваю у прыщавой девушки. Та удивлённо смотрит на меня: «Сейчас уточню». Возвращается озадаченная: «В вашем заказе только чай. Заказ на десерт отменён».

– Как отменён? – опешиваю. – Кем отменён? Позови администратора!

Администратор-девушка выходит из-за барной стойки, подходит ко мне, вежливо уточняет: «В чём дело?»

– Кто отменил мой заказ?! – требовательно спрашиваю.

– Я, – спокойно отвечает. – На вашей карте хватило средств только для оплаты чая.

– Как не хватило средств? – изумляюсь. – Там денег на 600 литров вашего чая хватит.

– Ну, не знаю, – пожимает плечами. – Проверьте баланс, пожалуйста. Или оплатите наличкой, если так хочется десерт. Будет наличка?

– Где-то была, – бормочу, щаря рукой в сумочке. Нахожу пятисотку, протягиваю. – Принеси чизкейк. Любой.

– Пару минут, – кивает девушка и уходит. Озадаченно смотрю на iPhone. Захожу в онлайн-банк, открываю детализацию за последние дни. Смотрю на дисплей, «охреневаю» от увиденного. Несколько минут назад с моего счёта сделан перевод. Снова без запроса подтверждения. 1000 долларов. Цель перевода – спонсорская помощь в детский дом. Становится понятно, почему не хватило денег на сладости.

Жизнь научила меня хранить деньги в разных местах. Для мелких текущих расходов использую отдельную банковскую карту. Закидываю на неё 1000 долларов. Обычно хватает на месяц. Но не сейчас.

– Ваш чизкейк, – говорит официантка, ставя на стол аппетитное лакомство. Смотрю на пироженку стоимостью «тысячу баксов» и словно застываю. Очнувшись, медленно беру ложечкой лакомство, подношу ко рту.

– Извините, пожалуйста, – слышу над ухом юношеский голос. Недовольно смотрю на подошедшего парня лет двадцати.

– Чего тебе? – грубо спрашиваю.

– Если съедите чизкейк – потолстеете, – мямлит парень. Прочитав в моих глазах угрозу физической расправы, быстро лопочет: «Вы извините. Я не хотел вас обидеть. Но мне заблокировали телефон. Разблокируют, только если я скажу вам, что вы потолстеете. Вот».