А еще один урок сводится к тому, что выручку не стоит «консервировать» в валютных кубышках, в сомнительных валютах и еще более сомнительных инструментах, а нужно направлять «с колес» на выполнение нужных государству экономических, политических и социальных задач, воплощать валюту в материально-вещественные активы – заводы, фабрики, электростанции, объекты экономической и социальной инфраструктуры, передовые виды оружия и т. д. Следует закупать на экспортную выручку не всевозможные финансовые инструменты, а то, что необходимо для восстановления и укрепления реальной экономики, а именно машины, оборудование и технологии, в которых наше государство жизненно нуждается. Вместо «валютной копилки», называемой «международные резервы» и «ФНБ», нам требуются долгосрочные программы индустриализации и пятилетние планы социально-экономического развития, а также вытекающие из них планы валютных закупок на мировом рынке.

ФНБ формировался за счет сверхдоходов, получаемых от экспорта нефти и природного газа на основе так называемого «бюджетного правила». Оно определяло, что такое сверхдоходы, устанавливая цену «отсечения» (все экспортные доходы от более высокой цены – сверхдоходы). В бюджете на 2022 г. цена «отсечения» установлена в 44,2 долл, за баррель; ориентировочная сумма поступлений в ФНБ – 3,4 трлн рублей. Цены на углеводородные ресурсы на мировом рынке остаются на высоком уровне, а ожидаемые сверхдоходы могут превысить бюджетные ориентировки. Однако введенные санкции против России подорвали работу механизма формирования ФНБ. Пополнять Фонд можно лишь с помощью золота и китайских юаней.

С учетом новой ситуации Правительство внесло в Госдуму законопроект об изменениях в Бюджетный кодекс, который направлен на «эффективное управление структурой государственного долга и обеспечение финансовой стабильности» в 2022 г.[18] Последние два-три года в Думе звучали предложения распечатать переполнившуюся «валютную кубышку» ФНБ для финансирования наиболее насущных мероприятий внутри страны, но Минфин держал «жесткую оборону», продолжая валютное накопительство. Однако введенные санкции заставили его пересмотреть свою позицию. Главная идея законопроекта – направлять дополнительные нефтегазовые доходы не в ФНБ, а в бюджет на следующие цели: 1) исполнение внутренних социальных обязательств государства (к ним относятся в основном различные выплаты из бюджета населению – пособия, военные пенсии и т. д.); 2) погашение государственного долга; 3) замещение государственных заимствований; 4) реализация иных приоритетных мероприятий по решению Правительства.

В законопроекте не раскрыт подробно вариант использования сверхдоходов на погашение государственного долга. Тут следует обратить внимание на то, что значительная часть обязательств по внешнему государственному долгу приходится как раз на те государства, которые участвуют в санкционной войне против России. Думаю, что погашение (и даже обслуживание) государственного долга перед такими государствами следует «заморозить» в силу того, что санкции Запада против России нелегитимны с точки зрения международного права и их следует рассматривать как «форс-мажор» («обстоятельства непреодолимой силы», дающие основание для приостановки выполнения обязательств).

А вот последний вариант (направление сверхдоходов на реализацию иных приоритетных мероприятий) просто признан сделаться основным. Самым «приоритетным мероприятием» государства может и должна стать программа «Индустриализация 2.0». Как и та индустриализация, которая проводилась в СССР в 1930-е гг. прошлого столетия, новая должна решить две основные задачи: 1) достижение экономической самодостаточности и независимости России (что сделает ее неуязвимой перед любыми санкциями и блокадами Запада); 2) укрепление обороноспособности России. В этой связи следует вспомнить принятый в 2014 году Закон «О стратегическом планировании в Российской Федерации» (от 28.06.2014 № 172-ФЗ), и разработать с учетом нынешних реалий новые версии Стратегии национальной безопасности Российской Федерации, Стратегии социально-экономического развития Российской Федерации и ряда других документов стратегического планирования.

Нынешняя санкционная война – это надолго. Логика такой войны неизбежно потребует принятия целого ряда шагов по переходу от модели «рыночной» экономики к модели «мобилизационной». Такие шаги принимались в Советском Союзе в 1920-е и 1930-е гг. Среди них – введение государственной монополии внешней торговли и государственной валютной монополии. Об этом можно прочитать в моей книге[19].

Очевидно, что даже если немедленно будут приняты решения об упомянутом переходе от «рыночной» экономики к «мобилизационной», их практическая реализация потребует напряженной работы по перестройке экономики в течение двух-трех лет. Экспортные доходы России могут сократиться. Но все-таки выручка в ключевых валютах (доллары США, евро и др.) будет поступать. Что с ней делать? До тех пор пока не появятся программы закупок машин, оборудования и технологий, такая валютная выручка должна поступать в международные резервы РФ. Но, несмотря ни на что, глубокое хранение валюты в резервах недопустимо. Она должна немедленно конвертироваться в золото путем закупок драгоценного металла на мировом рынке.

Среди ограничительных мер, которые коллективный Запад начал вводить против России в связи с военной операцией в Украине, наиболее серьезной является санкция в отношении международных резервов РФ. И в российских, и в зарубежных источниках указанную санкцию обозначают разными словами: «заморозка», «блокировка», «арест», «конфискация». У каждого из этих обозначений есть свои смысловые и юридические оттенки. Первые три из названных слов близки по своему юридическому смыслу, они предполагают закрытие доступа к резервам их владельцу (РФ и Банку России) на определенное время с возможностью восстановления этого доступа в будущем. А вот слово «конфискация» означает «лишение владельца имущества, необратимое его отчуждение».

В официальных документах США, ЕС, других стран коллективного Запада слово «конфискация» применительно к резервам РФ не употребляется. По крайней мере, пока. Другое дело, как подчеркивают отдельные политики и государственные чиновники, что «заморозка» резервов необходима, но недостаточна. Нужна именно конфискация.

Напомню, что накануне «заморозки» по состоянию на 25 февраля резервы России составили 643,2 млрд долларов. К началу марта у РФ, как сообщил Банк России, остался доступ лишь к валютным резервам в юанях и к золотым резервам. В «заморозке» оказались резервы, равные, по разным оценкам, от 300 до 400 млрд долларов.

Примечательно, что наиболее настойчиво на конфискации настаивают не в Вашингтоне или Брюсселе, а в Киеве. Регулярно те или иные украинские политики и чиновники (большинство из которых уже не в Киеве) призывают коллективный Запад конфисковать те российские резервы, которые сейчас находятся под «заморозкой». Так, 16 марта премьер-министр Украины Денис Шмыгаль сообщил, что их страна уже понесла в ходе войны ущерб, равный 565 млрд долларов. Он заявил, что этот ущерб должен покрываться за счет репараций, которые обязана платить Россия. Надо понимать, что в качестве репараций сгодятся и средства замороженных российских резервов.

Советник Владимира Зеленского по экономическим вопросам Олег Устенко заявил, что замороженные на Западе средства Центробанка якобы зарезервированы для Украины.

11 марта замглавы Минэкономики Украины Денис Кудин сообщил, что коллективный Запад арестовал российские резервы на сумму 415 млрд долл, (завышенная цифра – В.К.) и что Киев рассчитывает на получение этих резервов. Их, мол, должно хватить на покрытие прямых потерь Украины, вызванных «агрессией» Москвы. «Мы рассчитываем, что в ближайшее время совместно с правительствами стран-партнеров мы найдем юридический механизм, с помощью которого эти деньги отойдут на восстановление украинской экономики», – отметил чиновник в интервью телеканалу «Украина 24».