ムック (Lila)taboo DEMO

Природа наградила Руки всеми оттенками темперамента, но, как и все японцы, Матсумото обладал определённой сдержанностью, когда того требовали обстоятельства. И как любой живой человек, случалось, что и он срывался и отпускал себя до такой степени, что окружающим становилось тошно. Таканори похабно ругался, используя такие изощрённые эпитеты, которые поставили бы под сомнение любое хорошее воспитание. В такие моменты, он напоминал сына блядского сутенёра из какой-нибудь злачной подворотни. И Широяма порой не был уверен в том, что его друг выходец из добропорядочной семьи. Он часто задавал Матсумото вопрос, не подменили ли того в роддоме, ведь гены, знаете, такая вещь — проявят себя рано или поздно…

Как на это реагировал Таканори? Улыбался и посылал. Не сказать, что у согруппников вяли уши, но… коробило, да. Но они привыкли. А Руки со временем эволюционировал — при посторонних выражался про себя, только лицо его становилось ещё более выразительным.

Под горячую руку вдруг попал Широяма, именно в него сегодня летели все «шишки». Но понимая суть проблемы, мужчина не очень-то удивлялся: Руки испытывал жесточайший моральный дискомфорт.

— Что, пальчики атрофировались? По струнке елозить ими надо, а не хер наглаживать, — орал певец, не зная, на кого ещё выплеснуть весь скопившийся негатив.

— Завидуешь, что не твой? — Аой героически огрызался. — Могу помочь.

Согруппники слушали молча, с интересом ожидая финала перепалки.

— Столько лет живёшь, а сосать не научился…

Широяма возмущённо хмыкнул в кулак.

— Зато выебать могу!

— Да хватит уже! — вмешался Кай. — Руки, остынь!

Уруха кинул вопросительный взгляд на Акиру, и тот кивнул в ответ, де, механизм стервозности вряд ли так сразу остановишь. Всё запущено. Хотя, попытка — не пытка.

— Может, побеседуешь с ним, — шепнул Уруха, обращаясь к Юу, — когда перебесится?

Широ вскинул голову, отвечая со свойственной ему иронией:

— Может, дашь и ему номер своего психотерапевта?

Таканори подошёл к стойке, и, взяв микрофон в левую руку, томно пробасил:

— Харэ пиздеть! Подрочили так себе. А теперь повторим ещё разок, но с талантом!

…Не всегда ожидание оправдывается реальностью. Таканори, наконец-то сняли гипс, но былая физическая форма возвращалась не так быстро, как ему хотелось. Во-первых, ныла и чесалась рука. Необходимость медицинских процедур принималась, как данность, но Матсумото дико раздражали все поездки в больницу, как, собственно, и требование врача на какое-то время ограничить физическую активность. Проще говоря, требовалось всего-то поменьше бегать и вертеть задницей. И Руки начал есть — надо же было чем-то компенсировать недостаток движения.

Приближался тур по Японии, и где-то там за горизонтом, маячила перспектива мирового турне и поездка в Америку, но вместо того, чтобы сконцентрироваться на ближних целях, Руки вставал на весы. Внутренне содрогаясь от того, что набрал лишние килограммы, он теперь много времени проводил перед зеркалом, с какой-то мазохистской обречённостью наблюдая, как его шея срастается с лицом.

За этим занятием его и застал вечером Широяма. Рассматривая спину согруппника, Юу решил не вмешиваться в тоскливую медитацию. Руки явно был сейчас не в настроении.

— Завтра съеду, — произнёс тот.

— Как пожелаешь, — сухо ответил Аой.

— И это всё?

— Агась, — невозмутимо прозвучало в ответ.

Весь вечер прошёл в раздражающей возне, когда Руки, как ему казалось — тихонько собирал свои вещи, пытаясь обозначить процесс в одной локации. Всё это продолжалось до тех пор, пока Юу не надоела вся эта показательная трихомудия. Матсумото хотел внимания, и делал это соответствующим образом — производя много шума, но при этом, выражаясь, отнюдь, не словами.

— Сядь, — коротко сказал Аой, подвигая согруппнику стул. Руки тревожно выдохнул, но сделал то, о чём его просили. — Рассказывай.

Матсумото сморщил нос, типа, а надо ли, но Аой интенсивно закивал — надо.

— Ты это… счастлив? — Руки спросил отстранённо, будто специально делая вид, что ему всё равно. Но таких противоречивых эмоций на его лице Широяма давно не наблюдал.

— Так причина в том, что я… в кои-то веки доволен жизнью?

— Я не знаю! Чёрт! — Руки вскочил с места, хватая со стола коробку из-под сока, и с шумом раздавил её. — Реально не знаю, почему меня это бесит.

— Не мельтеши. Ты завидуешь или ревнуешь?

На лице Матсумото застыло скептическое выражение. У Юу всё и всегда сводилось к одному…

— Почему ты думаешь, что всё замешано вокруг тебя? Дело может быть и во мне. Я могу себе не нравиться, например, — Руки выкинул коробку и, начав вертеть в руках зубочистку, раздражённо добавил:

— Тебе не кажется, что я теряю внешний шарм?

— Завидовать нехорошо, Ру, — протянул Широ, глядя на потолок. Покачал головой, с удовлетворением улыбаясь. — А если тебе не нравится, как ты выглядишь, то просто прекращай жрать.

Сухая палочка с громким треском разломилась пополам, певец со злостью метнул её в приятеля.

— Ты только что назвал меня жирным!

— Я этого не говорил.

— Сказал.

— Нет, не говорил! У тебя кризис. Отвлекись, займись сексом.

— Тебе бы только ебаться!

— Сходи куда-нибудь. Развейся.

— Ага. На хуй.

— Зонт прихвати — дождь на улице.

— Сука ты!

— Это тебе за то, что поставил под сомнение мои сексуальные возможности! При всех, заметь.

— Мстительная сука!

— Ты даже не пробовал, а выводы из тебя лезут, как дерьмо из жопы! — отрывался Широяма.

— Нарциссизм на яйца не давит? — Руки метался по комнатам в поисках телефона, Аой ходил за певцом следом и развлекался, как мог. Обыденная ситуация: через какое-то время Руки успокоится и ляжет баиньки. Не впервые они ругаются. — Хватит меня преследовать!

— Я у себя дома вообще-то…

— Так ты мне место указываешь?! — Нахмуренные брови певца ничего хорошего не предвещали. Тот реально злился. — Ни минутой больше здесь не останусь! — Матсумото развернулся, стремительно влетая в открытую дверцу шкафа. Мгновение ознаменовалось выражением шока на лице. Таканори ударил руку, с которой только что сняли гипс. — Чё-о-орт! — завыл он.

Несмотря на комичность ситуации, Аой ржать не стал, просто спросил заинтересованно:

— Больно?

Певец так и застыл, обхватив плечо и зажмурившись. Болевой фейерверк затмил шум дождя за окном, аж в ушах засвистело. Открывая глаза, Руки до конца осознал причину раздражения. Он и правда, завидовал. У Юу появился Дайске, и это придавало жизни смысла. Широяма осязаемо расцветал, словно куст мальвы по весне, и его сексуальная энергетика начинала волновать певца. Захотелось влюбиться. Забыться. Или просто заняться сексом. С Юу. Да с кем угодно! Дверца шкафа тревожно скрипнула и закрылась, придерживаемая здоровой рукой. Матсумото опустил взгляд, пытаясь спрятаться от очередного неоднозначного момента в их отношениях с Аоем. И пока всё не зашло слишком далеко, настало время расставить все точки.

— Извини за «сосать», — буркнул певец, — и за всё, что я ещё скажу в будущем.

Он думал сейчас о том, появится ли когда-нибудь и в его жизни человек, который тоже придаст всему смысл? И что при этом вообще можно чувствовать?

— Хочешь, я его брошу и стану несчастным с тобой за компанию? — будто читая мысли, заговорил Аой. — Ради твоего душевного спокойствия. Ну?

— Ты этого не сделаешь банально из любви к себе! — Ухмыльнулся Руки, качая головой. Аой мягко улыбнулся, соглашаясь. А певец решился признаться: — Я завидую. Это правда. Но всё не так, как ты думаешь.

— Бинго, дорогуша! — проговорил Аой, увлекая друга к мини-бару. — Пойдём, вискарика нам плесну. Потом плечико тебе помассирую… целомудренно. — Его чувства к Руки не были фикцией, но и на страсть особо не тянули. Странное, непохожее ни на что притяжение витало между ними и вызывало ощущение неправильности. Реальность всё же требовала соблюдения границ, а по сему, фантазии оставались в рамках приличия. Возможно, что когда-нибудь всё изменится, но уж точно, не сегодня. Юу первым отвёл взгляд. — Ты не должен в себе сомневаться, Ру. Главное, не внешняя красота.