– Это не то, – сказал он.

– Не то? – Шмель недоверчиво скривился.

– А ты сам чё, не видишь?

– Чёрт его знает… – Шмель нахмурился, почесал подбородок пистолетом.

Боксёр бросил гриб обратно на землю:

– Ладно, дед, извини. Обознались мы, бывает.

– Да всё в порядке, ребята. – Старик выдохнул. – Я же совсем не обиделся. Вы меня, наверное, за браконьера приняли? А я ничего такого не делаю. Грибочками вот потихоньку промышляю. Рыжики-сыроежки всякие, маслята. Много их в этом году повылазило. Бабка моя супа захотела, вот в лес меня и отправила. Грозилась домой не пустить, ежели без грибов вернусь. – Дед вытер ладони об себя и поднялся. – Мне их теперь надолго хватит. Это и пирог можно испечь, и баночку закрутить… Хотите, я и вам отсыплю, если есть, куда. Грибы – загляденье, один к одному… Я ещё тот грибник, потомственный. Знаю их как дважды два… Так есть у вас пакетик-то?

– Иди, дед, не забивай башку! – раздражённо сказал Шмель, засовывая пистолет за ремень шорт.

– А как же грибы? Может, хоть в карманы наберёте? Рассольник сварите.

Шмель поморщился и снова вытащил пистолет:

– Сам уйдёшь, или тебя пугнуть?

– Сам, сам!

Дед подхватил ведро с грибами и – только ветер остался.

– Не нравится мне эта затея, – проговорил Шмель. – Мы так что, каждого проверять будем?

– А я не знаю, чё ты к деду прицепился!

– А чего он тут лазит? – Шмель пнул ногой забытый дедом гриб. Почесал стволом пистолета затылок. – Слушай, а если они по лесу до вечера бродить будут? Что тогда?

Но Боксёр вместо ответа предупредительно вскинул руку и замер: в лесу опять что-то хрустнуло.

Шаги.

Боксёр прислонился к дереву.

Ждать пришлось недолго. Зашелестели ветки, и на дорогу выбрались два подростка, лет пятнадцати пацаны, не старше. Один бритый наголо, другой, наоборот, лохматый, как уличная собака. У обоих в руках цветные полиэтиленовые пакеты, наполненных чем-то почти на треть.

Как только пацаны подошли ближе, Боксёр вышел им навстречу:

– Чё несём, братва?

Пацаны вздрогнули и испуганно посмотрели по сторонам. Дёрнулись было бежать, но, увидев в руках Шмеля пистолет, передумали.

– Грибочки, значит, собираем? – спросил Боксёр, заглядывая в пакет к лохматому. – Нехорошо, нехорошо…

Пацаны захлопали глазами, но ничего не ответили.

– Странные у вас какие-то грибочки, – непринуждённо продолжил Боксёр. – Чего молчите, а?

Лохматый покосился в сторону дороги и опустил глаза:

– Мы тут так… просто…

– Просто?! – Боксёр изобразил на лице крайнее изумление. – Нехорошо, нехорошо…

– Забирайте, – сказал бритый, – мы ещё себе найдём.

– Конечно, заберём. – Боксёр присел на корточки и заглянул к нему в пакет. Покачал головой. – Ай-яй-яй…

– Отпустите, мы в первый раз…

– И чё? – Боксёр, наклонив голову вбок, хрустнул шейными позвонками.

– Мы больше не будем.

– Ну начинается! – сказал Шмель. – Вы залезли на нашу территорию, братан. А за такое…

– Но мы же не знали! К тому же…

– Знали-знали, – кивнул Боксёр и делано улыбнулся всеми зубами. – У нас один ваш придурок в багажнике сидит.

Руки бритого вздрогнули, он бросил пакет и…

– Спокойно, спокойно, – Шмель поднял на него пистолет.

Бритый хныкнул и остался на месте. Боксёр пересыпал все грибы в один пакет:

– Что же нам с вами делать, а?

– Отпустите! – промямлил лохматый.

– Может, дать им лопатой по башке и закопать? – Шмель снова почесал пистолетом затылок.

Бритый пацан выпучил глаза, отчего стал похож на большого головастика.

– Не, – сказал Боксёр, – я вижу, они нормальные ребята, зачем их закапывать? Они ведь не будут больше за грибами ходить, правда? И другим не посоветуют.

Бритый и лохматый закивали.

Боксёр убрал с лица улыбку. Сделав страшное лицо, по очереди заглянул каждому из пацанов в глаза:

– Если я ещё раз вас здесь увижу… собственноручно утоплю в ближайшем болоте, уроды… Ясно? А теперь идите. И чтоб через минуту вами здесь даже не пахло!

Пацаны сорвались с места и исчезли быстрее, чем он успел договорить.

Боксёр посмотрел на Шмеля:

– Ну вот, а ты говорил «не дождёмся». Заводи свой тарантас, поехали.

Смена в больнице закончилась. Наташа переоделась из халата в свою одежду и спустилась в холл. Возле большого зеркала на стене остановилась, поправила волосы и встряхнула чёлку.

Нормально. Только вот усталость какая-то в глазах.

Она провела по щеке ладонью.

– Да всё у тебя в порядке, красотка! – послышалось слева.

Это ещё кто?

Прежде чем повернуть голову, она изобразила на лице серьёзность.

Двухметровый детина в белом халате, тот самый санитар «Скорой помощи», который привёз разбившегося парня. Царапины на щеке старательно замазаны йодом. Ухмыляется.

Она отвернулась к зеркалу.

– Наташка-черепашка, чего молчишь? – Санитар гыгыкнул.

Ну начинается…

Наташа поправила ремешок сумочки, окинула себя взглядом.

– Молчишь – от меня торчишь! – продолжил санитар.

Это добром не кончится, надо уходить.

Она развернулась и пошла к выходу.

– Эй! – Санитар метнулся наперерез. – Подожди, я хочу тебе что-то сказать…

Наташа остановилась.

– Я тут подумал… – Он посмотрел вниз, вероятнее всего, на её босоножки. Поднял глаза и излишне широко улыбнулся: – Может, тебя проводить?

– Нет. Спасибо, не надо.

И ведь проводит, с него станется! Даже без согласия. Проследит до метро, поедет следом, потом высмотрит, в каком доме живу…

– А то я на машине – подвезу. – Санитар коснулся её плеча.

– Не хочу.

– Да почему? Там мягкие сиденья, музон и всё такое. Можем не домой, а ещё куда-нибудь съездить.

Господи, как же от него избавиться?!

Он вдруг взял её за руку, не дав шагнуть к дверям.

Наташа растерялась. Санитар приблизился и перешёл на шёпот:

– Ты не бойся, Наташ, я не кусаюсь. Посидим в кафешке, пожуём чего-нибудь, выпьем. Просто как хорошие друзья…

– Д-друзья? – Наташа попыталась высвободить руку, но не смогла.

Откуда он узнал имя? Ах, да, карточка на халате была… Запомнил же!

– Меня Виталиком зовут. Ну так что, поехали?

– Я никуда не поеду. Я не могу… Отпусти.

– Да ладно тебе… – Санитар и не подумал отпускать. – А вечером?

– Вечером я занята.

– Кем?

– Никем, отпусти её! – Откуда-то возникла Ольга.

– А что, нельзя, что ли?

– Нельзя.

– Подумаешь! – Санитар нехотя разжал пальцы.

Ольга повернулась к ней:

– Ты вечером в «Олимпик» идёшь?

Наташа сделала ей знак глазами, но было уже поздно.

– Так ты ещё и спортсменка? – Санитар ухмыльнулся. – Молодец, я люблю спортсменок. Особенно гимнасток. Ты не гимнастка?

Наташа не нашлась, что ответить, но в следующий момент Ольга подхватила её под руку и через двери увлекла на улицу.

Санитар Виталик вышел за ними, но, как ни странно, дальше провожать не стал.

– Значит, до вечера, договорились! – крикнул он вслед, когда они спускались по ступенькам. – Я заеду!

Наташа собралась было возмутиться, но вовремя осеклась: нечего развивать тему, иначе от этого ухажёра и через час не избавишься.

– Ты с ним встречаешься, что ли? – удивлённым шёпотом спросила Ольга.

– Я?

– Ну, не я же!

– Нет, не встречаюсь.

– А чего он тогда?

– Не знаю. Делать нечего, вот и пристаёт ко всем.

Они направились к воротам больницы.

– Зря ты про «Олимпик», – проговорила Наташа. – Он ведь как пить дать приедет к концу занятий.

– Ну, откуда же я знала?! Как-то само собой вырвалось…

– Ладно.

Перед самими воротами Наташа обернулась. Санитар словно ждал этого: стоя на ступеньках, он помахал ей рукой.

Вот, блин…

Она сделала вид, что смотрит на что-то другое, затем отвернулась.