Язык был на плече, в бок стреляло, в глазах двоилось, но я это сделала! Чего не скажешь о больше чем половине моих новых одногруппников, которые под злорадную улыбочку преподавателя отправились в местный медпункт.

– На поле сражения вас никто жалеть не станет! Сорок отжиманий! – рявкнул этот изверг-физрук, и веселье началось по новой. Только теперь взгляды старшекурсников были не такими смеющимися, скорее, даже сочувствующими – должно быть, сами еще помнили, каково это, быть на нашем месте.

Кстати, насколько я поняла из разговора доживших вместе со мной до этого кошмара одногруппников, тренировки теперь нам прописаны каждый день: утром и вечером. Причем для абсолютно всех курсов боевого факультета. Ы-ы-ы-ы! Шесть лет! Шесть чертовых лет! Я готова была рвать зубами!

Вопрос, почему с нами тогда не занимаются второй, третий, четвертый и пятый курсы, отпал сам собой, когда кто-то вякнул, что физруков-извергов в этом заведении целых три, и они между собой меняются – один заведует общей физической подготовкой, другой больше боевкой и рукопашкой, ну а третий – все вместе взятое, но с магической составляющей. У-ух, вот знатно я попала! Но отступать уже некуда, так что мне ничего не оставалось, кроме как кряхтеть, стонать, проклинать весь этот мир, но выполнять задания изверга-физрука.

Что характерно, отстал он от нас, только когда сил уже не было от слова совсем – ноги сковывал нервный тремор, сердце заполошно билось где-то в висках, а мозг плохо соображал из-за сильной физической усталости.

– Душевые там!

Нам указали на непрезентабельного вида пристройку к одному из академических крыльев. Дружный стон заполонил наши ряды – так это же еще надо дойти!

Я тихо прошипела сквозь зубы нечто не особо приятное, но первой поднялась с земли и двинулась в нужную сторону – чистой все же хотелось быть больше, а боль можно немножечко и потерпеть ради такого.

Едва зайдя в помещение и убедившись, что все нужные мне вещи буквально под рукой, блаженно избавилась от пропитанной грязью, пылью и потом одежды, хватая добытый кусок мыла, и пошла вымывать неведомо как попавшие в волосы стебельки сухой травы, предпочитая даже не задумываться, как они там оказались.

Тело уже начинало неприятно тянуть, как обычно бывает перед довольно сильной мышечной болью. Да, все же с запечатанными силами мне определенно придется несладко, тем более что завтра нас ждет подобная же экзекуция. А значит, сегодня ночью придется снова выбираться, чтобы немного побыть богиней – это поможет излечиться и завтра быть снова во всеоружии.

Улыбнулась собственным мыслям – ну никто же не думал, что я не буду мухлевать? Тем более сложно назвать мухлежом то, что я просто хочу хоть немного побыть самой собой. Кстати! Под шумок можно и в мире покопаться, познакомиться с другими расами, да и проблему с бельем стоило бы решить, ходить в панталончиках – это даже не смешно! В них же вообще неудобно!

За всеми этими мыслями даже не придала значения тихому шороху за стенкой душевой, подумав, что это всего лишь доползли остальные выжившие после тренировки девушки нашей группы. Кажется, я все же не одна оставалась – две еще точно должны быть, но вот тихий, мерзкий и явно совсем не женский смех все же напряг.

– Эй, кто там? – Я выглянула из-за полупрозрачной двери душевой, пытаясь понять, что происходит, но тихий скрип закрывающейся двери сказал мне о многом.

Панически осмотрела помещение, но мои вещи пропали, а взгляд вдруг наткнулся на довольного дроу, лениво прислонившегося к дальней стене, откуда его сразу было невозможно заметить.

парень явно еще не успел принять душ и освежиться, так как на его бедрах я успела отметить низко висевшие тренировочные штаны с несколькими пятнами грязи и пресс. Вау! Не думала, что у этого худощавого заморыша может быть такой впечатляющий пресс! Невольно облизнулась, наблюдая, как капелька пота стекает с его плотной, словно бы стальной грудной мышцы на эти кубики.

– Нравлюсь? – Его голос отдавал мягким бархатом, но эта язвительность!..

Я перевела взгляд на полыхавшие гневом глаза.

– Нравишься, – кивнула, не видя смысла скрывать очевидное. – Но внешняя красота в твоем случае плюс – будет проще захомутать какую-нибудь дроушу.

Мой голос был спокоен – если он дожидается от меня истерики, то не дождется! Тем более он все равно не может видеть меня сейчас полностью голой – это уже плюс, а я его очень даже хорошо рассмотрела. Лучше бы, конечно, без всех этих тряпок, но тут уж что дают…

Что греха таить – я злилась и сильно, буквально ненавидела этого спесивого поганца сейчас, но внутренние и внешние эмоции – разные вещи, ни за что ему не покажу, как же уязвлена.

– Что ж… – Он отлепился от стены, демонстрируя мне крохотное полотенце. – Я думал-таки оставить это тебе, но теперь…

Его глаза с интересом попытались заглянуть за скрывавшую мое тело створку душевой кабинки, но я быстро ее прикрыла – вот еще, не доставлю ему удовольствия себя лицезреть.

– Но теперь передумал! В следующий раз будешь думать, что говоришь! – В его голосе прозвучала угроза.

И этот дроу взял и ушел! Просто взял и ушел! Арр!

Я прислонилась к стенке душа, нервно запуская руки в волосы и отчаянно сдерживая рвущуюся на волю ненависть – ну все, дроу, ты попал!

К себе в комнату смогла попасть только вечером. Я так и просидела целый день в этих чертовых душевых, ожидая, пока придет хоть кто-то мне на помощь, но этого слишком долго не происходило.

Мысленно уже успела, должно быть, сотни раз казнить и заново воскресить этого дроу. Желудок орал уже в голос – есть хотелось просто нестерпимо: пропущенный завтрак, а потом и обед… Да еще эта незапланированная физическая активность, противная слабость во всем теле, желание выпустить собственную силу на волю, давая себя исцелить и хоть как-то скрыть голод…

Ар-р!

Пришедшие на вечернее измывательство одногруппницы были как нельзя кстати. И ведь ни один козел из группы не заметил моего отсутствия на парах, не забил тревогу. Ар-р! Прибью! Конечно, мы еще не были друг другу представлены и не каждый знал остальных в лицо – возможно, они подумали, что я, как и многие девушки, отлеживаюсь у целителей, но твою ж!

Шум воды опостылел еще после первого часа. Но самое мерзкое – стоило ее выключить, и холод мокрого тела был ничуть не лучше.

Короче, когда меня освободили, я уже была зла настолько, что знала совершенно точно – дроу попал очень крепко. Не собиралась спускать подобное издевательство ему с рук. Осталось только придумать, что его ждет в ближайшем будущем.

На ужин шла с гордо поднятой головой и желанием мести. Тихим, выверенным и очень продуманным желанием мести. Ты хотел войну, дроу? Ты ее получишь!

Столовая отозвалась нежными запахами еды и шумными голосами студентов. Я поспешно нашла взглядом своих друзей за нашим столиком и, быстро набрав себе еды, присела к ним. На столик, где сидел дроу, старалась не смотреть.

– Мида! – Крег был рад мне как родной. – Тебя что-то долго в медеске держали.

Медеска? Это они так медпункт обзывают? Надо запомнить. Крега-то туда давненько унесли, еще после круга пятого или шестого. Впрочем, и неудивительно – он не выглядел тем, кто тренировался до прибытия сюда хоть как-то.

Поморщилась, пересказывая друзьям историю с дроу. Рина тут же подскочила со своего места, готовая вырвать наглому блондинчику все его патлы, но я ее остановила.

– Стой же ты, ненормальная! – схватила ее за подол платья, положенного ей формой целителя.

Кажется, на пятый раз она меня даже услышала, нервно сверкая гневными очами.

– Ты не должна оставлять подобное безнаказанным! Мида! – она явно хотела мести, впрочем… как и я.

Коварно растянула губы в улыбке, засовывая в себя последнюю взятую булочку, чувствуя, как желудок наконец-таки перестает орать от дикого голода и блаженно начинает переваривать пищу. Дышать сразу стало легче.