Я и не сомневалась, что формула использована против обоих рабов, учитывая, что именно сумела поймать в воспоминаниях оборотня. Тем не менее Арбаз сумел обойти ее, позвав на помощь.

– Просто навести его сейчас. Тебе ведь приказ этого не запрещает?

Полугном тут же помотал головой и, решившись, повел меня куда-то вглубь дома.

– Эй, ты куда? – спохватилась Ванесса, заканчивая разговор по артефакту.

– Все в порядке. Я должна удостовериться, – успокоила ее, покидая комнату.

Шли мы недолго. Пересекли два роскошно обставленных коридора, прошли через огромную кухню, сиявшую чистотой, и остановились у неприметной металлической двери за холодильным шкафом. Мой взгляд остановился на массивном замке, висевшем на ней.

Льюис без лишних указаний тут же достал из шкафа ключ. Поковырявшись с замком, вынул его из дужек. Но вместо того, чтобы самому открыть дверь, просто отступил в сторону, едва заметно кивнув.

Подвоха я не чувствовала. Интуиция тоже молчала. Но… Кто бы только знал, как мне не хотелось видеть, что находится по ту сторону двери…

Глубоко вдохнув, набралась решимости и все же толкнула ее. И разразилась длинным ругательством, позаимствовав несколько любимых словечек Ванессы.

В комнате – бывшей кладовке, на полу валялся тонкий драный матрас, испачканный засохшей кровью и прочими физиологическими выделениями, на котором лежало скрюченное тело, прикованное за запястья к стене. По-другому его не назвать. Лицо закрывали отросшие спутанные сальные волосы. Грязные рваные лохмотья не скрывали ужасные раны, в нескольких местах влажно поблескивавшие кости. Пара пальцев торчали под немыслимым углом…

Всматриваться дальше я не смогла, меня замутило. В комнате одуряюще воняло немытым телом, кровью и болью. Прямо на полу валялись орудия пыток, назначение некоторых мне было неизвестно. И я молилась, чтобы так и не узнать.

– Он жив? – просипела, не узнав свой голос, ухватившись за дверную ручку, чтобы не упасть.

– Да, госпожа. Хозяин каждое утро проверяет после того, как… как… – Льюис судорожно вздохнул, не решаясь закончить фразу. Но в этом и не было нужды.

– Освободи его, – приказала отрывисто, ощущая, как в глазах вскипают злые слезы, а руки неосознанно стискиваются в кулаки.

– Простите, госпожа, я не могу. Да и это может привести его в сознание. Пусть лучше так, по крайней мере, не чувствует боли. Но вы ведь вызвали стражу… Они ему помогут, – ответил он с сожалением.

Я не могла отвести глаз от того, что когда-то было здоровым мужчиной. Какой мразью надо быть, чтобы сделать такое?! И с кем? За что?

Его грудь часто вздымалась – он действительно жив, просто в забытье. И для него пока так действительно лучше.

– Кто это? И почему?.. – вопрос повис в воздухе, так и оставшись без ответа.

Формула приказа запрещала Льюису рассказать хоть что-то. Возможно, если бы я осторожно стала задавать косвенные вопросы, то постепенно нашла правильный ответ, но сейчас у меня просто не было сил…

К счастью, вскоре прибыл отряд с целителями. Конечно, простого раба исцелять чистой магией никто не стал, лишь дополнительно обезболили и забрали в обычную лечебницу, где о нем позаботятся. Мужчина за это время так и не пришел в себя.

Я вместе с Ванессой сухо перечислила факты, умолчав о двух грубейших нарушениях с моей стороны: подтверждение лживого заявления и вторжение в мысли свободного гражданина без соответствующего разрешения. Думаю, позже мне еще не раз потреплют нервы из-за этого, но не сейчас. Да и последствия не должны быть кошмарными – преступника ведь задержали именно благодаря этому.

И теперь с ним будут беседовать совсем по-другому. Льюиса тоже забрали в участок, как ценного свидетеля. Хотя, подозреваю, при этом его все равно будут держать в камере поблизости от хозяина – к сожалению, на этот счет законы пока не изменились.

Мы же с Ванессой, созвонившись с Лайзой и уточнив, что все в порядке, и Абраз покинул наш центр задолго до его закрытия, тоже отправились домой. До конца рабочего дня оставалось минут пятнадцать, смысла ехать в центр уже не было.

– Ты целителям показала ранение? – спросила орчанка, когда мы уже вылезли из кареты на перекрестке наших улиц.

– Как-то не до того было. Да ладно, меня вскользь задело, ты же видела, ничего страшного. И без целителей обойдусь, – ответила преувеличенно бодро, стараясь не морщиться.

Ванесса смерила меня недоверчивым взглядом, покачав головой.

– Знаешь, смотрю на тебя, вроде умная девка, а временами ведешь себя как полная дура. Позвонила бы брату. Пусть не хочешь видеть его зазнобу, так просто его помощью воспользовалась бы – лекарь как-никак…

– Сама разберусь. До завтра. – Сама знаю, что отреагировала излишне резко, но это слишком больная тема для меня.

– Ага, разберешься. Конечно, разберешься… Ладно, пока. Заморышу твоему передавай привет, пусть хоть он позаботится о своей непутевой хозяйке, если уж она не в силах, – хмыкнула Ванесса, совсем не обидевшись, и, махнув рукой, свернула на свою улицу.

Несколько секунд я просто смотрела ей вслед, порываясь что-то крикнуть вдогонку, да хотя бы объясниться или извиниться, но так и не стала. Поморщившись от очередной вспышки боли, медленно поплелась домой, изо всех сил стараясь не стонать в голос. Пустяк – не пустяк, а с каждым шагом рана ныла все больше.

Дома с Тони едва истерика не случилась, когда увидел, в каком я состоянии. Разумеется, у нас в доме хранилась аптечка, но мой художник до ужаса боялся всего, связанного с болезнями и лечением. Пришлось отдавать ему короткие и четкие команды, почти приказы, чтобы он успокоился и выполнял все в точности.

Ожог смазала сама, отметив совсем бледный вид парня и ужас в глазах. Его тонкая душевная организация всегда остро реагировала на подобные столкновения с реальностью. И в такие моменты мне как никогда хотелось иметь твердое мужское плечо рядом…

Впрочем, Тони я все равно не променяла бы ни на какое другое плечо и иные части тела. И только уверилась в этом, когда он, несмотря на мои возражения, заботливо кормил меня с ложечки, стараясь все сделать так, чтобы я меньше двигалась, задевая покрывшийся корочкой ожог.

Нам предстояло самое важное испытание – купание. Вот там, боюсь, я уже не смогу сдерживать стоны, а то и вскрики, как бы Тони ни старался помочь мне. Но при такой жаре денек повременить с душем попросту не могла.

Мои размышления прервал звонок артефакта. Увидев высветившийся код Ванессы, удивилась и поспешно ответила.

– Что-то случилось? – спросила вместо приветствия, вмиг насторожившись.

– И да, и нет. Ты там как? – замялась она. Я немного расслабилась. Непохоже, что Ванесса звонит по делу.

– Хорошо. Ты поэтому звонишь? – я успокаивающе подмигнула Тони, показывая, что все в порядке. Он выдохнул с облегчением и несмело улыбнулся, щекотно погладив меня по коленке, вызвав мой смешливый фырк.

– Ты там развлекаешься, что ли? Значит, действительно ожог не настолько серьезный, как мне показалось… Но все равно осмотр у нормального лекаря тебе не помешает, – последнюю фразу Ванесса произнесла совсем тихо, будто успокаивала в первую очередь себя.

– А? Ты что сделала? – я отмахнулась от Тони, садясь на кровати. Ой, что-то мне это все не нравится.

– Что я сделала… То, что ты струсила сделать. В общем, жди родственников в гости. А я ни о чем не жалею, так и знай, – выпалила она поспешно.

– Ванесса! Только не говори, что ты… – воскликнула я, но артефакт отозвался короткими звуковыми сигналами. – Демоны! – ругнулась я.

И практически в этот же момент в нашу входную дверь позвонили…

Тони уставился на меня удивленно. В его глазах мелькнула паника, как всегда, когда в его привычном укладе мира происходили какие-то изменения.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.