– Почему бедняги?
– Ну как же, племянник самого рейхсминистра – и наверняка в плен к русским попал.
Науманн немного охренел. Этого ещё не хватало. В его хозяйстве пропал племянник рейхсминистра. Но, чуть придя в себя, полковник сообразил, если бы с племянником рейхсминистра что-то случилось в конце декабря, то трендюли бы к нему уже прилетели бы.
– Поподробнее расскажите про айнзатцляйтера.
– За несколько дней до командировки в Херсон я заступил дежурным на пост у въезда в город. Утром подъехала колонна из трёх машин. Два бронеавтомобиля и шикарный «Мерседес G4»[24]. Ну, такой, как Фюрер на парадах ездит. Вот на этом «Мерседесе» и приехал айнзатцляйтер Шпеер. Показал командировочные документы от Организации Тодта. По ним выходило, что он с инспекцией ездит. Мы с ним разговорились. Он тоже из Вены оказался. Он не собирался останавливаться в Мариуполе. Только спросил, где можно перекусить в нормальном ресторане. Я ему и посоветовал. Мне потом парни, что на вокзале дежурили, сказали, что комендант Михаэль для герра Шпеера специально состав сформировал для поездки в Крым. Потом герр Шпеер через день или два назад вернулся на том же поезде. А вот 23 декабря по приказу коменданта Михаэля были сформированы четыре состава с теми самыми паровозами ФД, но грузились они почему-то не в Мариуполе, а были отправлены в Приовражное. Там герр Шпеер в ночь на 24-е их загрузил, и они отправились в Крым.
Во рту у полковника пересохло, в глазах потемнело от посетившей его догадки.
– Сколько эшелонов, сколько вагонов и каких, что грузили?
– Четыре локомотива, соответственно – четыре состава, по сто открытых платформ. Судя по всему, какую-то технику должны были вести. Но я уже утром 24-го уехал и не успел ни с кем на эту тему поболтать. Мы когда утром ту станцию проезжали, там были недавно построенные деревянные погрузочные платформы и всё поле вокруг станции было перепахана гусеницами. Соответственно, гусеничную технику в Крым повёз айнзатцляйтер.
– Откуда ж у этого Шпеера столько техники?
– Не могу знать, ге… товарищ полковник. Может, трактора какие, они ж вроде как строители в Организации Тодта.
– Вы поразительно информированы, – промолвил Науманн.
Шварцберг не уловил иронии в голосе полковника:
– Так наш батальон везде в городе дежурил и патрулировал. И в порту, и на вокзале, и на въездах в город, командование, опять же, постоянно сопровождаем, ну то есть сопровождали. Тут и не захочешь, и то много чего узнаешь и заметишь.
Ещё больше часа Науманн пытал-расспрашивал оберфельдфебеля о делах-порядках в Мариуполе и мариупольской комендатуре. Иногда полковнику казалось, что у него начинают шевелиться волосы. Главный контрразведчик рейхскомиссариата не был идеалистом и жил отнюдь не на одно жалованье. Иногда получалось при перевозке-сдаче в отделение Рейхсбанка запустить руку в ценности, изъятые у евреев. Вороватые интенданты сами приносили ему конверты с рейхсмарками. Как-то они умудрялись часть заготовленного на Украине для вермахта и рейха продовольствия отправлять на чёрный рынок Франции и Голландии. Там с продуктами последнее время, в отличие от рейха, было печальненько, а золотишко у народа водилось. Но информация, вытащенная из Шварцберга, не видящего за мелкими деталями общей картины, после анализа складывалась в сверхнаглую схему хищений, контрабанды и коррупции. И что делать с этой информацией, полковник слабо представлял.
Швацберга из-под стражи он освободил. Своей властью оставив оберфельдфебеля в батальоне охраны рейхскомиссариата.
Немного отдышавшись и уложив в голове мысли с помощью нескольких рюмок коньяка и симпатичной шифровальщицы с узла связи, полковник принял решение. Надо налаживать отношения с новым начальником. И в Берлин ушла шифровка на имя нового руководителя Абвера с просьбой об аудиенции.
10–12 января 1943 года. Египет, г. Каир – Сирия, г. Алеппо – Турецкая Республика, г. Анкара.
Закончились выделенные Геворку выходные, и он утром из гостиницы отправился в офис МИ-6. А там, оказывается, его уже заждались. В условиях неожиданно изменившейся обстановки в Северной Африке и на Ближнем Востоке, вызванных переходом на сторону Роммеля французских войск в Алжире и неожиданно начавшейся англо-турецкой войной, руководство британской разведки начало лихорадочно наращивать свои силы в регионе. Нашлось дело и для Геворка. Для начала начальник Каирского подразделения МИ-6 обрадовал младшего капрала Варданяна присвоением ему внеочередного звания уорент-офицера второго класса[25] за спасение жизни начальника разведшколы во время турецкого антибританского восстания на Кипре[26] и сообщил, что, скорее всего, он получит за этот подвиг и орден. Далее же сразу последовала постановка задачи и несколько часов инструктажей.
Вечером же Геворк уже загрузился в «Альбакор»[27]. Четыре с лишним часа полёта – и глубокой ночью самолёт приземлился на пустынной дороге километрах в двадцати южнее сирийского города Алеппо. Пилот помог выгрузить и собрать небольшой лёгкий итальянский мопед. Геворк закинул за спину небольшой рюкзак, попрощался с лётчиком и покатил, не сильно газуя, в сторону города. Путь молодому парню предстоял не близкий. Более 600 километров до Анкары. Документы у Геворка были в порядке. Торговый представитель иранского торгового дома возвращался из командировки по Сирии в турецкий филиал.
В Алеппо Геворк въехал ещё затемно. К его удивлению, никаких постов на въезде в город не было. Пару раз ему навстречу в городе попались турецкие патрули, но они, формально проверив документы и получив от парня по несколько купюр, быстро теряли к нему интерес.
Дождавшись открытия городского базара, молодой английский шпион и советский разведчик в одном лице, купил там несколько лепёшек и вяленого мяса, пару немецких канистр с бензином и отправился в путь. Хреновые турецкие дороги не позволяли сильно разогнаться и не поражали интенсивностью движения. Изредка попадались марширующие на юг колонны пехоты. Ещё реже встречались колонны авто- и бронетехники. Один раз навстречу попалась идущая шагом кавалерийская бригада. В небе над дорогой пару раз пролетели несколько звеньев истребителей, явно использующих дорогу как путеводный ориентир. Основными пользователями турецких грунтово-каменистых магистралей были окрестные жители с повозками, влекомыми ослами-ишаками и мулами-волами. И никто не обращал особого внимания на молодого загорелого парня верхом на трескучем мопеде. Заночевал Геворк в караван-сарае в небольшом селе на берегу озера Туз. Утром продолжил путь. И уже в полдень Варданян был в турецкой столице.
К конечной точке маршрута Геворк сразу не поехал. Сначала он направился в старый город, где у мечети Аладдина, что недалеко от Цитадели, заглянул в небольшую лавку, торгующую всем подряд – от халвы и симита[28] до медной посуды и молитвенных ковриков-саджжада. В лавке советский разведчик купил небольшую жестяную банку с маслом для мопеда и вместе с хозяином лавки в течение получаса тщательно фотографировал листы Корана. Немного потрёпанную небольшую книжицу Геворку вручил руководитель каирского пункта МИ-6 для передачи британскому резиденту в Анкаре. Ну а сообразить, что Коран является книгой-ключом для шифрования, в данной ситуации много ума не надо. Выполнив обязанности разведчика, пора было отправляться по шпионским делам.
Встреча слегка замёрзшего английско-советского шпиона-разведчика с руководителем британской нелегальной резидентуры произошла в тёплой и ароматной атмосфере уютного ресторана. Ибо резидент и был содержателем этого шикарного ресторана и не менее респектабельной гостиницы в центре Анкары, недалеко от правительственного квартала. Пароль-отзыв: турецкий шкаф – греческий комод. Покончив с обязательными в их профессии формальностями опознавания, резидент напоил-накормил-отогрел своего нового подчинённого. Геворк, согласно приказу, переходил в подчинение резидента с обязанностями парня «за всё» – делать, что скажут, бежать, куда укажут, стрелять, на кого покажут, ну и так далее. Связник-посыльный. А официально – официант и курьер для доставки блюд из ресторана. Заселился парень в выделенную ему маленькую комнатку в гостинице и лёг отдыхать-отсыпаться. Завтра первый рабочий день в ресторане.
