– Я боюсь.

– Как и все. Без страха не перейти эту черту.

– Но что за ней, ты знаешь? Скажи! Ответь!

– Там ты встретишься с настоящим собой, собой без маски.

– Неужели это так страшно?

– Хочешь узнать? Я могу показать тебе настоящего тебя еще до смерти.

– Что же ты для этого сделаешь?

– Я перенесу тебя на край пустыни, к людям.

– О, сделай милость! Я буду тебе благодарен! Обещаю…

– Нет, не бери на себя хотя бы это…

Дьявол взял рожок и снова приложил его к губам. Странный многоголосый гул заполнил человека, и он перестал слышать, видеть и чувствовать что-либо.

Когда он открыл глаза, увидел рядом колодец.

Напившись, он огляделся вокруг. Он был в родном городе. Вернувшись домой, он сказал братьям и зятьям, что видел дьявола в пустыне, и те, уже изрядно пьяные, решили отправиться на охоту за врагом. Человек поехал с ними.

Они нашли дьявола спящим на плоском камне и растерзали его, напоив песок темной кровью, они рубили клочки черной плоти, пока те не исчезли как остатки теней под палящим полуденным солнцем.

Говорят, с тех пор дьявол живет в раю».

«Странная притча, – сказал Андре, закончив писать. – Возможно, она скрывает описание какой-нибудь химической реакции».

«Человек живет в мире таких реакций, – был ответ, – и все они управляются нами… и вами, если вы способны осознать это».

Андре вдруг подумал о том, что вся его вернувшаяся прошлая жизнь может быть только мечтой, только фантазией.

«А мои воспоминания? Они – правда? Ответь!»

«Это то, что ты хочешь вспомнить».

«То есть… на самом деле?»

«Все, что ты можешь вспомнить, было. Разве нет?»

«Это ловушка… Я могу вспоминать свои сны, не отдавая себе отчета в том, что это сны…»

«Все лишь уловки, кроме того, что говорит сердце. Ты доверяешь себе?»

«Не знаю…»

«Мне?»

Андре молчал, пытаясь размышлять и чувствуя, как его голову омывает горячим потоком, льющимся сверху. Он вспомнил день, когда они с мамой должны были объявить о пропаже отца. Тогда Андре сидел в его кабинете и внезапно почувствовал это тепло, которое сейчас стало уже привычным. Он нарочно не уходил из реальности, не пытался отрешиться от мыслей, желая проверить все самым тщательным образом. Просто сидел и прислушивался к тому, что происходит в нем. В какой-то момент его затопило слово, оно было теплым и таким огромным, что, казалось, заполняет всю комнату. «Верно». Вот, что это было за слово. Андре не мог понять, к чему его отнести. «Что верно?» – невольно спросил он неясно кого: себя или само это слово. «Все верно, – был ответ. – Сомнения ослабнут, когда сделаешь выбор». Андре казалось, он узнал того, с кем пытался говорить в первый раз, когда отец заставил его сделать это. Но как он мог узнать? Он не видел его. А ощущения тепла в голове – может быть, это испытывают все, кто общается с «Наставниками». Андре не спросил тогда у отца, а теперь было не у кого. Ему казалось, что говорящий благоволит ему, что он также желает для Андре ясности, как и он сам. «Какой выбор?» спросил Андре, и хотя он не закрывал глаз, где-то глубине себя увидел белый свет, в котором сиял Учитель. Казалось, у него лицо Христа и одновременно всех виденных Андре изображений святых. На какое-то время Андре погрузился в сияние, а потом белый свет немного отдалился, и возникло другое видение – силуэт на темной дороге. Неясный, удаляющийся силуэт. Мысли Андре метались между этими двумя, он пытался думать, убеждал себя, что правильным будет выбрать Белого Учителя, но понимал, что сердцем выбирает путника на темной дороге. Устав бороться, он стал смотреть на темный силуэт. Постепенно его заполнил покой, он думал, что лгать глупо, и вдруг почувствовал теплый кивок. Показалось, что путник вдруг обернулся и кивнул ему, но Андре понял, что видит перед собой огромное лицо, даже не видит, а чувствует присутствие и чувствует – тот, кто присутствует, только что кивнул. «Это ты?» спросил Андре. И ощутил его кивок более явно, и понял, что это сам он для себя обозначает мыслью о кивке то чувство согласия, что посылает ему неведомый собеседник. «И я выбрал тебя?» Андре показалось, что возникла улыбка, и он невольно сам улыбнулся. «Ты выбрал себя», услышал он.

Вспоминая это и чувствуя его тепло, он сказал Наставнику.

«Прости. Я верю тебе… Когда я смогу увидеть отца?»

«Надо закончить дела», – был ответ.

_______

Андре вышел из кабинета и пошел вниз, в кухню. Он знал, что Этель там, она опять чем-то брякала, она все делала очень шумно – будто нарочно. Возможно, тишина давила на нее, бывает, что она тяготит людей с неспокойной совестью. Для него же тишина была вином, разлитым в воздухе дома, он наслаждался ею, лишь изредка оттеняя ее приятными звуками, например, игрой на лютне, или шумом воды, а в остальном старался благоговейно охранять ее, как некую защитную оболочку своей жизни.

_______

– Сделай одолжение, присядь, – войдя, сказал он девушке, которая открыла холодильник, собираясь, видимо, что-то готовить. – Я сам все сделаю.

Она послушалась и села за пустой стол.

– У тебя действительно была жена?

– Да.

– Но этот дневник…

– Ты права, это не она писала, но это ее вещь…

Андре принялся за готовку, это помогало сохранять спокойствие.

– Ты готовил для нее? – спросила девушка после нескольких минут молчания.

– Конечно. Она домашние дела не любила… считала неинтересными, зато с удовольствием наблюдала, как это делаю я, – улыбнулся Андре своим воспоминаниям. Теперь он постоянно обкатывал их в сердце, словно морской камешек в розоватой закатной волне. Он посмотрел на кольцо на руке и понял, что еще не вспомнил, как оно появилось. И предвкушая новый теплый глоток жизни, он вздохнул и на секунду прикрыл глаза.

– Что с ней случилось? – тут же услышал он голос Этель.

– Не надо пытаться проникнуть в мою жизнь.

– Хорошо… просто…

– Тебе некуда было идти, и я позволил тебе пожить в моем доме…

– Просто ты вообще не обращаешь на меня внимания, я живу тут как привидение!

– Тебе не кажется, что пора с этим что-то делать? – спросил он, строго взглянув на нее.

Этель задумалась и замолчала. Это было хорошо. Он хотел дать ей подумать до утра, а потом собирался расспросить о ее планах, может, помочь или посоветовать что-то. Он не предполагал, какой вывод сделает она из его слов. После ужина Андре ушел к себе, и лежа в постели при свете ночной лампы разглядывал кольцо на руке. Потом он снял его и увидел то, что было выгравировано внутри, и этот рисунок увел его из сегодняшнего дня в тот вечер, когда кольцо появилось у него.

_______

Сильви за ужином оживленно рассказывала о своей поездке, а мама слушала ее очень внимательно и с легкой тревогой. Андре поглядывал то на одну, то на другую и прятал улыбку за чашкой чая, такого горячего, что при каждом глотке у него появлялся туман в глазах, будто они запотевали как стекла. Это было любимое им детское ощущение, которое почему-то всегда отзывалось внутри какой-то туманной радостью, неуловимой, но светлой и горячей. Он знал, чего боится мама – того, что Сильви, быть может, недостаточно любит его. Мама считала, что все должны любить ее мальчика, меж тем он чаще всего был посмешищем как слишком застенчивый и рассеянный человек. Сам он относился к этому с пониманием, юмором и снисхождением к обидчикам, «мстя» им тем, что знает многое такое, что им никогда не будет известно. Но он знал, что мама болезненно переживает его одиночество. А теперь, возможно, считает, что он достоин лучшего отношения со стороны Сильви.

Когда Андре и Сильви ушли в его комнату, она достала из сумочки маленький футляр. В нем было кольцо. Сильви вытащила его и, взяв руку Андре, надела ему на безымянный палец.

– Андре Бертлен, я беру тебя в мужья!

– Вот так, без предупреждения? – смутился Андре. – Я тоже нашел бы кольцо для тебя.