— Не бойся, — дрогнувшим голосом произнес Ваня, пристально глядя Оксане в глаза.

Он боялся подумать, как именно в прошлом этот человек попытался сгубить его ангела, но сознание на деле обо всем догадалось. Но и это не изменило ничего, лишь появилось дикое желание убить этого человека, принесшего боль его любимому ангелу, его прекрасной Оксане.

Программист взял из рук девушки наручники обратно и закрепил их на мужчине, а поясом затянул ноги, чтобы тот не смог сбежать, и вдобавок ко всему прицепил его к какому-то крюку, вбитому в стену.

Амелина лишь молча наблюдала за действиями хакера. Она не знала, что и думать; поняла уже, что Ваня обо всем догадался. Но примет ли он ее такую, испорченную, мерзкую? .. Когда этот голос говорил ей об этом, она не хотела, не желала этого слышать, а теперь сама никак не могла избавиться от своих мыслей. Этот страшный голос добился самого главного, чего не успел много лет назад: он разбил ее душу.

— Спокойно, Оксаночка, спокойно, не бойся, — приговаривал Ваня, покрепче затягивая узлы на ногах преступника.

Она наблюдала за его действиями, но думала совершенно о другом. Кто она есть теперь? И что от нее осталось? Как теперь вообще существовать, зная, что все вокруг будут лишь сочувственно кидать взгляды, а на деле — глупо обсуждать. И в этом почему-то она не сомневалась, хотя где-то глубоко в душе понимала, что все это вовсе не так.

— Тише, тише, не думай ни о чем. Он лгал, — с этими словами девушка почувствовала, как ее обнимают чьи-то мягкие, добрые руки. Его руки. Ее начальника. Ее чудного начальника с прической аля-розетка.

Мысли мчались в голове с огромной скоростью, и казалось, что больше она ничего не понимает. Хочется сбежать куда-то высоко, далеко, чтобы никто ни о чем не знал и ее никогда не видел. Она захотела стать ангелом.

Амелина прижалась к плечу Вани и горько заплакала. Было страшно. И не просто находиться тут. Было просто страшно жить.

— Не плачь, ангел мой, не плачь, — в гулкой тишине раздался мягкий необычный голос Тихонова. — Не плачь, пожалуйста.

Комментарий к Ангел для Тихонова и обезоруживание маньяка. Вот такая немного сказка-присказка, можно сказать, промежуточная часть.

Как вам такой ход событий?

Благодарю читателей и комментаторов!

====== Отравление свидетеля и связь Амелиной с жертвами. ======

— Итак, гражданин Сергеев, у нас к вам просто масса интересных вопросов, — быстрым шагом зайдя в допросную и сев перед преступником, Павел Гранин разложил перед сержантом несколько бумаг с экспертизой. — Расскажите, пожалуйста, зачем вы вместе со своим давнишним товарищем Селиверстовым закупили два года назад довольно-таки большое количество димедрола?

— Кого? — попытался прикинуться дурачком тот.

— Димедрола, сильнейшего снотворного, мне тебе тут что, лекции читать?! — повысил голос капитан. — По-моему, я задал вполне конкретный вопрос и жду от него конкретный ответ.

— Да я ничего не покупал, — начал отнекиваться сержант.

— Что, вообще? Никогда в жизни? Бедненький, никогда в жизни в магазин не ходил, вот это да, — съехидничал Павел.

— Димедрол я ваш не покупал, — буркнул Сергеев, мельком бросив взгляд на бумаги с экспертизами. — Его Темка покупал, по моему паспорту.

— Какой Темка? — спросил Гранин.

— Так Селиверстов, — кивнул сержант.

— Он на себя в течение того же времени димедрол тоже приобрел. Какой смысл ему было покупать еще и при помощи вашего паспорта? — прищурился капитан.

— Да там не продавали больше определенного количества в одни руки, — начал объяснять Сергеев. — А Темке он зачем-то был нужен, я не интересовался особо. Он попросил паспорт, сказал, что хочет на меня доверенность на свой автомобиль сделать. Просто у меня тогда своей машины не было, я часто Темкину брал. Думал, вот какой друг у меня хороший, даже доверенность сделал сам. Это я потом узнал, что он на меня закупки димедрола сделал.

— И каким образом узнал? — Павел внимательно посмотрел на сержанта.

— Да он по пьяни как-то проговорился. Я уж не помню, о чем у нас тогда разговор шел, но потом Темка сказал, что любые лекарства на складах просто так не продают, только с паспортом, да и то в определенном количестве. Я спросил, откуда тот знает, ну, он и проговорился, — рассказал Сергеев. – О! Кажется, мы как раз говорили с ним про то, что плохие у нас аптеки, кому не надо лекарство продают, а кому нужно — ни за какие шиши. Там, наркоманам порой продают, а реально нуждающимся не достается, потому что наркоши за них готовы больше денег выложить, в том числе и мимо кассы. Ну, вы поняли, о чем я. Темка тогда еще с этой… Александровой Иркой встречался, она в аптеке работала, тоже про это рассказывала.

— Как вы говорите… Александрова Ирина? — попытался что-то вспомнить Гранин.

— Ну, так это… первая снегурка… убитая… эта… — растерянно проговорил сержант.

— Так, то есть, Артем был знаком и с Александровой, и с Самлиной? — спросил Павел.

— Да он со всеми был знаком! — воскликнул тот.

— А с этого места подробнее, — попросил капитан.

Сергеев замолчал и начал легонько постукивать пальцами по столу.

— Милая беседа у нас получается, — произнес Гранин.

Сержант глубоко вздохнул и прошептал:

— Только обещайте мне, что устроите меня по программе защиты свидетелей! Я все расскажу, все!

— Что именно? — нахмурил брови Павел.

— Про Селиверстова! .. — прошептал Сергеев. — Я все про него знаю, все! Он — убийца! Он все натворил! Он Снегурок этих… Он… — тот прохрипел что-то непонятное и упал со стула. Гранин подскочил к нему и увидел, как сержант бьется в конвульсиях, а изо рта у него идет белая пена. Капитан быстро схватил свой телефон и, набрав номер, прокричал:

— Валя, в допросную, срочно! Человек умирает!

— У нас очередной труп, и на этот раз уже не Снегурочки, — многозначительно произнесла Рогозина, заходя в морг. — Что случилось с Сергеевым?

— Отравление, — коротко ответил Борис Селиванов, оторвавшись от экрана компьютера. — В его крови огромное количество димедрола, правда, неясно, вызвал ли он такую реакцию. Я предполагаю, что у Сергеева была аллергия на препарат, потому и такой побочный эффект.

— На всякий случай, запроси его медицинскую карту, может, в ней что-то имеется, — отдала приказ Галина Николаевна.

— Уже сделано, — отчитался Селиванов.

— Что же это такое происходит, единственный свидетель, и тот уже мертв! — со злостью воскликнула полковник. — А Оксана до сих пор не найдена, да и Тихонов пропал!

— Ну, Холодову удалось установить их местоположение по тому телефону? — спросил патологоанатом.

— Да, подмосковный Ушейск, туда Майский с Кругловым Андреем поехали, а за ними — спецназ, — ответила Рогозина. — Только не такой Селиверстов дурак, мало ли, что он с ними сделать успеет. Ох, что-то не нравится мне все это.

— Так, Галя, а ну-ка садись, — Борис Владимирович усадил полковника на стул рядом с компьютером, подошел к шкафчику с лекарствами и стал там что-то искать, при этом приговаривая:

— У нас что Амелина, что Ванька — молодцы, и думаю, они справятся.

— Если Оксана еще жива, — обреченно произнесла Рогозина.

— Сплюнь! — прикрикнул Селиванов, отрыв в шкафчике какую-то склянку. — Ты что, они еще такую фору нашим оперативникам дадут! Да и поверь, все будет хорошо! Новый год скоро! — с этими словами он отсчитал несколько капель, налил воды в стакан, размешал и подал Галине Николаевне. – Вот, это хоть немного успокоит.

— Да, скоро, а у нас дело не раскрыто, и вон сколько Снегурочек в морге, — полковник кивнула на прозекторские столы.

— Я не в этом смысле, — вздохнул Борис Владимирович. — Новый год, а это — время сказки, чудес, радости и исполнения желаний. Все желания, мечты исполняются. И это не просто рассказы для детей, это правда. Даже я, суровый патологоанатом, в это время в сказки верю, потому что именно в Новый год им самое место и самое время. Вот загадай желание о том, что Оксана и Ваня вернутся живыми и здоровыми, а маньяк этот будет пойман и сядет навсегда. Вот загадай, искренне, от всего сердца это пожелай.