Детство не живет в ожидании чуда, оно творит его каждый день, даже не замечая этого. Это особая магия – магия детства. Вот я бегу. Не потому, что понимаю, что надо укреплять свое здоровье, быть сильной и выносливой, а просто потому, что очень хочу бежать, ощущать радость движения, бежать так, чтобы ветер свистел в ушах. Я чувствую, что каждая частичка моего существа солидарна с моим желанием, и эта солидарность выливается в удивительную слаженность и даже единство мышц, сухожилий, желаний, эмоций и мыслей. И мне точно известно, что все это и есть «Я», без вопросов, сомнений и терзаний. Я просто бегу.
Мне неведом страх высоты. Я бесстрашно прыгаю с самых высоких крыш, и не потому, что хочу выглядеть более ловкой и смелой, чем те, кто рядом со мной. Просто чем выше я поднимаюсь, тем дольше переживаю состояние особого перемещения в пространстве, состояние полета, от которого замирает сердце и захватывает дух. Спустя много лет мне довелось прочитать одну умную статью о том, что детские косточки еще очень подвижны, поэтому прыжки с высоты опасны для детей, они деформируют позвоночник, таз и потом выливаются в тяжелые формы сколиозов и остеохондрозов. Как взрослый и здравомыслящий человек я вполне принимаю эту научную позицию. Но в глубине своего существа я знаю, как все «работает» на самом деле. Если я не испытываю страха, неуверенности или желания выделиться, то не могу причинить себе никакого вреда. И не нужно понимать, почему все происходит именно так. Это просто магия детства.
Мы с братом идем на рыбалку. Мы уже хорошо знаем, как это делается. Нам лет 10 на двоих. Мы двойняшки, поэтому делите поровну. Так вот, главное чтобы была палка, к которой привязана веревочка. И если эту веревочку опустить в более или менее большой резервуар с водой, то обязательно поймаешь рыбку. Главное – не забывать приговаривать при этом: «Ловись, рыбка, большая и малая, ловись, рыбка, большая и малая, ловись, рыбка, большая и малая и т. д.». И совсем неважно, что водоем, в котором мы решили ловить свою удачу, – это арык, предназначенный для орошения поля, на котором посажен лук.
Мы хотим вырастить яблоню. Мы точно знаем, как это делается. Нужно съесть самое вкусное яблоко, вырыть небольшую ямку, положить в нее семечку, присыпать ее землей, полить водой и ждать появления яблоневого дерева. Ожидание в 15 минут превращается для нас почти в вечность, которой уж точно должно хватить на то, чтобы семя дало росток, а росток вырос в настоящее дерево и дал плоды.
Некоторые люди скажут, что мы были глупыми детьми, не понимающими элементарных закономерностей и правил нашего мира. Я отвечу, что это вы – глупые взрослые, не понимающие закономерностей, которые правят в мире детства. Ведь мы с братом прекрасно знали, что дерево растет долго, а рыбку нужно ловить на какую-то приманку. Но мы ощущали присутствие волшебства, которое сделает все так, как хочется нам. Это похоже на непоколебимую веру ребенка в деда Мороза, несмотря на то что каждый год он приходит накануне праздника и из-под полы его необъятного халата предательски выглядывают очень знакомые штаны дяди Бори – лучшего друга семьи. Если когда-нибудь мы разгадаем магию детства или хотя бы просто поверим в нее, вот тогда мы станем по-настоящему взрослыми.
Мне лет девять-десять. Сегодня особенный день – день Ивана Купалы – 7 июля. Вся детвора высыпала на улицу, кто с ведерком, кто с бутылкой, а кто-то просто с полиэтиленовым пакетом, наполненным водой. В общем, каждый прихватил то, что было под рукой, и примчался, чтобы поучаствовать в этом поистине феерическом действе. Я бегу с бутылкой в руках, мое сердце переполняет радость, ведь сейчас можно шалить, резвиться, бегать без страха, что тебя отругают, наложат запрет или просто проводят неодобрительным взглядом. Вдруг кто-то, кто старше и сильнее меня, подбегает сзади, толкает меня в спину, затем выхватывает из рук бутылку, и тем самым навсегда выталкивает меня из волшебного мира детства в жесткий и безжалостный мир, где безраздельно правят взрослые.
Я начинаю понимать одну вещь: есть два мира. Один мир принадлежит только мне, его нужно хорошенько спрятать, чтобы никто-никто о нем не узнал и не смог навредить мне. Это особый магический прием. О нем знают только дети. Если скрыть от взрослых, кто ты есть на самом деле, они не смогут причинить тебе боль и разрушить твой мир. Другой мир принадлежит взрослым и тем детям, которые без всяких условий приняли правила этого мира. Нужно сделать вид, что ты тоже принимаешь эти правила. Тогда взрослые подумают, что ты «хороший», «правильный» ребенок, перестанут докучать тебе своими нравоучениями и оставят тебя в покое.
В общем, нужно выдать себя за другого, а себя настоящего спрятать от всех. Это как игра в прятки, только спрятался от всех один, а нашли кого-то другого, и никто не заметил подмены. Наивные взрослые могут что-то заподозрить и даже поделиться своими подозрениями с другими взрослыми. «Моего ребенка как будто подменили», – могут сказать они, даже не догадываясь, что слово «как будто» в этой фразе совершенно лишнее.
В третьем классе мне повязали на шею красный галстук, сказали произнести клятву и приняли в пионеры. У пионерского детства есть две стороны: светлая и темная (теневая), фасад и задворки. Я предпочитала обитать в тени на задворках, там всегда было теплее и уютнее. Кроме того, представители светлой стороны – отличники и общественники, занимающие активную жизненную позицию и неравнодушные к судьбам нашей Родины – были для меня ужасно скучны, занудливы и неинтересны. Конечно же, человек никогда не уходит в тень просто так. Сначала я тоже любила свет и очень хотела быть на виду: была отличницей, физоргом, политинформатором. Но однажды поняла, что правда жизни всегда прячется за фасадом. А поскольку полностью ускользнуть от общественной активности было невозможно, то я заняла скромную должность классного озеленителя и со спокойной совестью ушла в тень.
Зато можно было зайти в кинотеатр по билету, потом после окончания сеанса спрятаться между сиденьями, подождать, пока начнут запускать новых посетителей, сесть, как ни в чем не бывало, на свободное место и посмотреть еще раз то же самое кино. Если очень захочется, можно было повторить этот трюк несколько раз. Можно было прийти в бассейн с учителем физкультуры, поплавать 45 минут, потом глубоко нырнуть, вынырнуть на другой дорожке, затеряться среди мирно плавающих людей и кайфануть как минимум еще 45 минут. В самом худшем случае тебя могли поймать и о твоем совсем не пионерском поведении сообщить в школу. Тебя мог вызвать директор, воззвать к твоей пионерской совести и объявить тебе выговор. Но, если ты принадлежишь теневой стороне, то тебе это никак не может навредить, наоборот, заряжает энергией и становится стимулом для новых действий.
«Это же форменное хулиганство», – могут сказать серьезные и очень озабоченные моим моральным обликом взрослые, даже не подозревающие, что о самых «хулиганских» моих выходках им ничего не известно. На это я отвечу: «Для ребенка иногда это единственная возможность свободно дышать или просто чувствовать себя живым в мире, где все подчинено жестким правилам, придуманным взрослыми. Нарушая эти правила, он ощущает, что его еще не окончательно замуровали и у него остался шанс на спасение».
Пионерский лагерь. Поскольку я была спортсменкой, меня выбрали для участия в межлагерной спартакиаде. А поскольку я была маленького роста, меня двенадцатилетнюю решили выдать за девятилетнюю. Очень хорошо помню свои ощущения: я бегу и с легкостью обгоняю своих «сверстников», которые ниже меня на полголовы. В первый и последний раз мне пришлось возвышаться над кем бы то ни было. Мне совсем не понравился этот опыт, и я благодарю Бога за то, что Он наградил меня маленьким ростом и начисто лишил «комплекса Наполеона».
Пятый класс. Столько скучных и неинтересных уроков, что можно умереть с тоски. Почему мы должны слушать то, что нам совсем не нужно? Да и учителя в большинстве своем оказались не очень состоятельными по части разжигания той искры любопытства, которая должна быть в глазах у каждого ребенка. Скорее наоборот, их стараниями она уже безнадежно и безвозвратно погасла. «С этим же нужно что-то делать, так нельзя жить»! – я предлагаю демонстративно сбежать с урока биологии, навевающего на всех особо серую скуку. Сначала все радостно поддерживают эту идею, конечно же, кроме самых активных представителей светлой стороны. Но когда звенит звонок на урок, в класс плетутся даже самые прожженные двоечники. В итоге с урока ушли два или три человека, точнее не помню, по крайней мере, мне очень хочется верить, что я была не одна.
