— Я не хочу драться с тобой, это не решит проблемы, — практически выплевываю это вместе с кровью. — Мы не хотели делать тебе больно, так вышло. Мне очень жаль, но я люблю ее.

Не ожидал, что эти слова произведут такой эффект, Маслов застыл на пару секунд, а затем с новой силой кинулся на меня. Его удары были еще сильнее, но я не давал сдачи, мне незачем было его бить. Несколько ударов в лицо, несколько в ребра, я не выдержал и упал на колени, голова закружилась, но пытался держаться в сознании, чтобы объяснить ему все.

— Прости Денис, — едва слышно мой голос, — но она тоже любит меня, просто боится себе в этом признаться.

— Признаться? Да я уверен, ты запудрил ее голову своими умными речами и широкими жестами, но она не одна из твоих шлюх, слышишь? — он снова ударил и теперь я уже отлетел в стену. Мне хотелось встать и все это остановить, как ни крути, у Маслова сильные удары и тяжелая рука, но я не смог. Попытался встать сначала на колени, чтобы подняться, но Денис, судя по всему, ударил меня коленом в челюсть. Блядь, уверен, что на моем лице уже нет живого места.

— Я верил тебе! — кричал Маслов и продолжал наносить удары, а я даже не группировался толком, мне уже было все равно, что толку от всего этого, раз она не меня выбрала? Физическая боль намного лучше душевной, она отвлекает и по правде говоря, становится легче.

Еще один резкий удар по ребрам, еще один хруст костей и я закричал от боли. Сплюнув кровь, хочу сказать ему, что мне жаль, но не могу, потому что мне не настолько жаль. Я определенно знал, что так будет, просто надеялся, что исход будет немного иным.

— Я не буду с тобой драться… — слова даются мне с трудом. — Прости Денис.

Но моему сопернику было плевать на извинения, он продолжал яростно избивать меня, а Тая пыталась его успокоить. Не знаю, почему только сейчас слышу ее крик и плач, но сквозь боль на лице пробую всмотреться в то, что происходит вокруг меня. Ватрушка кричит на Дениса, и хочет вклиниться, между нами, но он каждый раз ее грубо отталкивает. Смотри девочка, ты выбрала того, кто так ослеплен своей ненавистью, что готов даже любимой сделать больно. Но я не он, на такое даже смотреть не могу.

— Не трогай ее, — рычу и снова пытаюсь встать, ноги не слушаются, но я все равно заставляю тело принять вертикальное положение, чтобы заступиться за нее. — Она ни в чем не виновата.

— Не защищай ее, ублюдок!

Последнее, что я помню, это дикий вопль моей любимой девушки и острую боль где-то в районе желудка. У меня не было уже сил, не было желания подниматься, мне просто хотелось умереть и никогда не чувствовать это все. Голова еще больше закружилась и глаза сами по себе стали закрываться, но перед тем, как провалиться в черную бездну, я уловил ее лицо, она с ужасом смотрела на меня и как в замедленной съемке двигалась в мою сторону. Это все длилось несколько секунд, но я вдруг понял, что если она меня не выбрала, то нет смысла за что-то больше бороться.

***Дорогие друзья, хочу сказать, что эта история подходит к концу, остались финальные главы. До конца этого месяца книга будет закончена. Напоминаю, что лайки и комментарии приветствуются, они подстегивают воображение автора) Приятного чтения!

Прошло три дня с того самого рокового дня. Три дня, как я очнулась в больнице, а рядом только оказалась моя мама, которая вообще не в курсе, что произошло в квартире Егора. Я стояла в палате и обдумывала свои дальнейшие действия, но сделать как выяснилось могла не много.

Когда я пришла в себя, мама рассказала, что меня привезла скорая помощь и я все еще в сознании несла какой-то бред и была не в себе. Я все время стонала и куда-то рвалась, врачи быстро спасли мою голову, но понять до конца, что со мной было никто не мог. Они сделали выводы, что это самый обычный нервный срыв на фоне пережитых эмоций и значительный ушиб головы. Последнее, что помню в этом ужасе, было то, что хотела закрыть Егора от ударов Дениса и последний не церемонясь откинул меня в сторону. Видимо тогда и стукнулась головой. Сначала отключилась, но меня привела в чувства скорая помощь. Обрывками помню, как находилась в санитарном автомобиле, затем как меня привезли в больницу, помню, что Егор был со мной тогда, но потом снова темнота и вот я уже проснулась в кровати. Дальнейшую судьбу адвоката я узнала от матери, она говорила, что его увезли сразу же в частную клинику, ведь у парня серьезная травма головы и разрыв селезенки. Мне больно думать, что он все это переживает, каждая клеточка моего тела кричит о том, что именно в этот момент я должна быть с ним, но все мои попытки улизнуть с больницы и поехать к нему пресекались, по словам моего лечащего врача, я слишком слаба, чтобы самостоятельно передвигаться по городу.

Три дня тишины, где я не могла найти себе места. Никто со мной не связывался, никто ничего не говорил. Я звонила множество раз Егору и Денису, но у них у обоих отключены телефоны. Мне страшно. Страшно за каждого из них, но вариантов разузнать, что с ними у меня совершенно нет.

— Тася, — оборачиваюсь и вижу стоящую маму в дверях. — Доченька, ты собралась? Мы можем ехать.

Молчу и снова поворачиваюсь к окну. Сегодня такой светлый и приятный день, даже из окна больницы кажется, что в мире все чудесно, а на душе словно кошки скребут.

— Мама, скажи честно, тебе еще что-то известно о нем?

— Тася, — мама поджимает губы, — мы с тобой уже тысячу раз это обсуждали, я только знаю, что ему делали операцию, не более. Не знаю, кто этот парень, но судя по тому, что Денис к тебе так и не приехал, а ты переживаешь за другого, то вы уже не вместе?

Не знаю, что ей ответить. Конечно, мы не вместе, мы никогда бы уже не смогли быть вместе, и возможно, так лучше. Стоит признать, чувства к Егору Сташевскому полностью завладели мной и думать о ком-то другом было вообще не уместно. Последние три дня, дали возможность понять, что я никогда не любила никого так, как полюбила его и это пугает и радует одновременно. Когда-то он сказал такую фразу, что у Дениса в моей жизни была единственная функция — привезти меня в этот город, чтобы я встретила Егора и он, выполнив ее, мог с легкостью уйти из моей жизни. Тогда я скептически отнеслась к этим словам, но сейчас понимаю, что как бы не было жестоко, но так и есть. Я люблю Егора и незнание о его состоянии с каждым днем все больше убивает меня. А позвонить как выяснилось и некому. Его телефон не отвечает, Юля на входящий звонок ответила, но попросила меня больше не звонить, не забыв при этом упомянуть, что я уволена, а затем бросить трубку. Больше связывающих звеньев у нас не было, поэтому я могла только молиться за него и верить в лучшее.

Местонахождение Дениса все еще было неизвестным, но я так же продолжала звонить каждый день, слыша в трубку, что «абонент недоступен, или временно отключен». Когда приехала скорая помощь, нас в квартире было двое, значит третий участник разборок сбежал и все это время скрывался. Мама сказала, что в ту ночь, ей позвонил Денис и сообщил о моем состоянии, ничего не объяснив толком. В общем, как выяснилось, я три дня была несчастной рыбкой, выброшенной на берег, но как только отсюда выпишусь сразу пойду к Егору, мне жизненно необходимо знать, что он в порядке и плевать, что думает обо мне его семья.

— Сегодня переночуем у моей знакомой, а завтра поедем домой, — напомнила мама о своем присутствии.

Да, это еще одна проблема, ведь она не дает мне даже шанса остаться здесь и что-то узнать.

— Мам, езжай сама, я справлюсь.

— Категорически нет, ты что с ума сошла? Посмотри, что с тобой стало: худая, бледная, парень бросил, с работы уволили, а я уже молчу за то, что мы с отцом думали, что у тебя все хорошо. Тая, не испытывай мое терпение, завтра садимся в поезд и едем домой. Это не обсуждается. Я уже сказала отцу, что мы едем, он ждет.

Молчу. Добавить, по правде говоря, нечего, она как родитель видит не утешительную картину, да и кто поступит как-то иначе? Ей позвонили среди ночи, и сообщили, что ее единственная дочь, живущая в соседнем городе, с травмой головы поступила в больницу, еще и при загадочных обстоятельствах. Я полностью ее понимаю, хоть и противлюсь ее решению забрать себя.