— Люблю тебя, — шепчу ему и посылаю воздушный поцелуй. — Мне нравятся тосты с сыром и огурцом.

Он улыбнулся и откинулся на подушки, а я тихо вынырнула в коридор и пошла в комнату, в которой надеюсь, полежу последний раз.

Пролежать два часа в одной комнате с Денисом, когда меня ждет Егор — было труднее, чем бегать вокруг фонтана в парке. Я крутилась, мостилась и сбивала подушки, но сон так и не шел, даже с учетом того, что не спала почти сутки. Мысль о том, что сегодня день, когда все должно решиться, и я должна признаться Денису в своих чувствах соседу, сверлила не только мой измученный думами мозг, но и мое несчастное сердце. Уже и так понятно, что мой парень воспримет эту новость плохо и что-то сомневаюсь, что уйдет с миром, при этом пожелав нам с Егором счастья и любви до гроба, но попытаться сгладить острые углы, или сделать хоть что-то, чтобы ему было не так горько и больно я все же должна. Вместо того, чтобы придумывать и репетировать речь, лежала и воображала себе нашу дальнейшую жизнь с соседом. Мне было страшно и волнительно, но ничего не могло отменять того факта, что я была счастлива. Это глупо и вообще эгоистично, получается, что я думаю только о себе, но не могу иначе. Я люблю Сташевского, и почему-то мысль, что он уйдет из моей жизни явно больнее, чем расставание с Денисом, а значит, я делаю правильно, что отпущу Маслова в мир, где больше не будет нас.

Когда на часах показала половину восьмого, я быстро поднялась и совершенно не ощущая слабость или ломоту от бессонной ночи пошла приводить себя в порядок в ванную. В квартире витал аромат свежесваренного кофе, и судя по звукам — Егор был на кухне, готовил для нас завтрак. Поборола желание увидеть эту картину и силой воли заставила себя пойти умываться и чистить зубы.

В зеркале ванной комнаты на меня смотрела практически другая девушка, более красивая и счастливая. Не знаю, как объяснить, но я изменилась: немного скинула вес, загорелая кожа, красные и немного припухшие губы, после страстной ночи, даже глаза показались красивые, хоть я так никогда не считала. Все во мне было по-другому и это реально заслуга Егора. Он был моим глотком уверенности в себе и впервые за двадцать три года, я чувствую себя особенной. Скорее даже уникальной.

Улыбнулась своему отражению и вышла из ванной. Егор по-прежнему что-то нарезал и слушал новости из включенного телевизора в гостиной. Как всегда, выглядит отлично: белая футболка плотно облегающая его тело и новомодные шорты, которые я вижу впервые. Сейчас он снова выглядит моложе и спокойнее, чем в своих офисных костюмах. Мое сердце пропустило удар от милой картины, где он хлопочет на кухне чтобы накормить меня завтраком. У нас уже было достаточно много милых и приятных моментов, но этот я запомню на всю жизнь.

Подхожу ближе и обнимаю его со спины, Егор немного дернулся, но все же не подал виду, что это стало для него неожиданностью, в отличии от меня, он внимательный, поэтому вполне мое маленькое подглядывание не осталось незамеченным.

— Вкусно пахнет, — мурлычу я и перекатываюсь подбородком по его спине. — Никак не могу привыкнуть, что ты тоже умеешь готовить.

— Я много чего еще умею, что может стать для тебя сюрпризом, — улыбается он, но не оборачивается. За его сильной спиной действительно ничего не страшно, я бы стояла так часами, просто обнимая, просто рядом. Крепче прижимаюсь к нему и чувствую снова этот прилив нежности, неописуемое ощущение: уюта и радости от близости. — У меня новый кофе, вчера друг привез из Турции.

Я посмотрела в сторону и заметила турку на плите, даже не знала, что она есть в кухонных принадлежностях Егора, вот так точно сюрприз.

— А турку где взял?

— Вчера купил на базаре, — Егор повернулся и положил руки на мою талию. Утреннее солнце так красиво осветило его глаза, словно это яркое летнее небо.

— Не знала, что ты прогуливаешься в таких местах, — подавила смех, потому что представить такого крутого адвоката, ходящего на базар — трудно и смешно одновременно.

— Тая, я обычный человек, которому рассказали рецепт вкуснейшего напитка, но для этого нужна была эта кастрюлька, так что, мне не составило труда сходить за ней на базар.

— Такую кастрюльку можно было смело найти в любом магазине с посудой, — умничаю я.

— Правда?

Я кивнула и потянулась к нему за поцелуем, соскучившись уже по его губам. Но на мое удивление, Егор с неохотой ответил, и спустя пару секунд вообще отшатнулся.

— Тая, не испытывай судьбу, ночью нам, и так, повезло, — сурово произнес он, — и сядь пожалуйста за стол, есть разговор.

Нехотя сажусь на стул и жду что он начнет говорить. Егор сразу ставит тарелку с тостами, на которых уже расплавился сыр и чашку с тем самым кофе. От вида еды у меня потекли слюнки, но я, поборов свой аппетит, посмотрела в упор на Сташевского. Он сел напротив и небрежно положил руки на стол, давая понять, что разговор намечается серьезный.

— Никогда не думал, что скажу подобное, но то, что произошло сегодня ночью не должно больше повториться, Тая, — мои глаза округлились от подобного заявления и я застыла.

Егор отпил свой кофе и резче, чем должен был поставил чашку обратно. Его слова больно ударили меня по лицу, ведь я всякого ожидала, но не подобного.

— Я люблю тебя, очень и поверь мне, никогда не разбрасывался подобными словами. Наши отношения, конечно, в чем-то уникальны, но это не делает их какими-то неправильными, — он взял мою ладонь и переплел наши пальцы. — Раньше, меня бы все устраивало и было время, когда я с легкостью бы согласился на такие отношения, где ты бы приходила ко мне в спальню, но сейчас… — он немного запнулся и грустно посмотрел мне в глаза. — Тая, я не планировал строить отношения, у меня все в жизни было сложно, и поверь мне, если бы это была не ты, а другая девушка, я бы не выпендривался и брал любую часть, которую бы предложили, но сейчас, с тобой, я так не могу. Мне хотелось бы быть мужчиной, которого ты заслуживаешь.

Его слова слегка смягчили мое душевное терзание, но я по-прежнему ничего не понимала и боялась.

— Так и есть, ты хороший человек, Сташевский, — прикасаюсь к его щеке и глажу ее большим пальцем.

— Я хочу быть лучшим, Тая, — он вздохнул и посмотрел на дверь, где все еще спал Денис, а затем снова на меня. — Прошлая ночь не отличалась благородностью, не у него под носом. Я знаю, сам все начал и у нас с тобой уже были случаи, когда я вел себя ужасно по отношению к нему, но это все было раньше, до того, как я понял, что люблю тебя и это взаимно. Знаешь, — Егор устало потер глаза и продолжил: — раньше мне казалось, что вся эта любовь для дуриков, и в какой-то степени убеждал себя каждый день, что эгоистично хочу, чтобы меня кто-то любил ничего не прося взамен, но сейчас я так больше не могу. Мне нужно все, Тая, а ты только усложняешь все своим приходом в мою спальню.

Я нахмурилась и почувствовала, как слезы катятся из глаз. Чувство вины и стыда затопили мое тело и даже трудно было вымолвить хоть слово.

— Я не хотел тебя обидеть, Боже, Тая, все очень сложно до тех пор, пока ты врешь, но стоит тебе сказать правду и все сразу станет просто.

— Для кого просто, Егор? — вытираю слезы и смотрю на него. Он всегда прав, это уже начинает бесить. Сташевский прижимает меня к себе и целует в висок, и я бы смогла расслабиться, но тугая пружина натягивается где-то в районе грудной клетки и, понимаю, что, когда ее отпустит — я не выдержу.

— В первую очередь для тебя самой, Тая, — снова глубокий вдох и выдох. — Я хочу, чтобы ты от него ушла и осталась со мной.

Поднимаю медленно веки и смотрю на его лицо, на смену несокрушимости и уверенности в себе пришел страх. Я уставилась на него, растеряв все слова. Он ставит ультиматум, наконец-то заставляет выбрать?

— Прости, что ставлю тебя в такое положение, я правда заставлял себя не вмешиваться и дать тебе самой разрулить ситуацию, но я вижу, что ты просто тянешь время, которого не так много. Меня убивает мысль, чтобы с кем-то тобой делиться, я хочу всю эту жизнь с тобой, чтобы мы были вместе и не скрывали этого, но пока ты не поговорила с ним, этого всего не будет. Скажи, ты хоть себе ответила на вопрос, кого выбрала?