– Это ее родственница.

Саша кивнул и подошел к кровати у окна с задвинутыми шторами – они прятали его от сотен любопытных глаз солдат, прогуливавшихся по искусственному дворику перед сном. Он примерил вещи и встал перед высоким зеркалом в железной оправе, стоявшим на полу. Черная обтягивающая майка с высоким воротом была ему к лицу, но не скрывала изувеченные руки, черные узкие джинсы и черные ботинки на шнуровке были непривычны, но все лучше бесформенной футболки и свободных штанов.

– Передай ей от меня благодарность.

– Хорошо, – ответил Александр безучастно.

Саша направился к нему, отмеряя каждый шаг, боясь любым неосторожным движением пробудить в короле неприятные воспоминания. Сочувствие ужалило его в самое сердце, но лицо Саши оставалось непроницаемым, а сам он не спешил говорить. Порой молчание исцеляет куда лучше слов, но оно же открывает темный путь к разрушающим навязчивым мыслям и идеям. И Саша, сев на кровать рядом с королем, заговорил спокойным тоном, которым обычно говорили о повседневных делах, в душе с нечеловеческими усилиями скрывая бурлящую жалость:

– В день ее якобы убийства Делинда позвала меня к себе в кабинет, а Янмей, подкравшись сзади, вколола снотворное и усыпила меня. – Он ухмыльнулся. – Я должен был предусмотреть такую подлость. Признаюсь, с фальшивым убийством она хорошо придумала. Я был уверен, что она хочет завладеть ЗНР с короной на голове, но дико ошибался. Меня привезли сюда и все это время выпытывали информацию о Сердце ЗНР…

– Как ты так можешь? – прошептал Александр. Он поднял на принца пустой взгляд и непонимающе покачал головой. – Тебя едва не изнасиловали два человека на глазах десятков солдат. Ты видел, как я застрелил одного из этих преступников, и остаешься таким… нормальным.

Саша сдержался от желания сглотнуть. Наконец он сдался и ответил размеренным тоном, будто тщательно подбирал слова:

– Это не так. Мне было не по себе, признаюсь.

– Признаешься? Не по себе? До чего же ты гордый.

– Хоть что-то нас объединяет с Делиндой. Я бы давно сломался, не будь я… – Он прикусил язык, но король все понял. – По правде говоря, было страшно. И мерзко. Я боролся, зная, что меня победят. – Он посмотрел в глаза королю. – Спасибо, что вмешался. Ты меня спас.

Александр, опешивший от благодарности, опустил смущенный взгляд:

– Я не мог иначе. Особенно учитывая, что Рейн сунула мне пистолет. Мне не нравятся методы сес… Делинды.

– И все же ты здесь. Рядом с ней. – Саша приблизился: – Она заставила тебя, верно? Как?

Он ожидал недолгого молчания перед ответом, но король тут же отрезал:

– Это неважно.

– Но ведь это «неважное» заставило тебя пойти не только против своих принципов, но и против миллионов людей.

– Что ты знаешь о моих принципах?

– Ты добряк, Александр.

– Я убил троих человек.

– Но не потому что хотел этого. Ты защищался сам и защищал других.

– Ты ошибаешься! – Он вскочил с места, и в глазах его вспыхнула дикая помесь злости и горести. Казалось, еще пара слов, раскрывающих его природу, и он разрыдается. – Я хотел. Потому и сделал это. Я убил няню. Я не помог отцу, наблюдая за тем, как он умирает. И я убил эту насильницу.

– Может, я поверю в то, что ты действительно так видишь свои поступки, – продолжал Саша спокойно, – но знаешь, как вижу их я? Ты закаляешь свой характер, готовишься к чему-то более ужасному, чем смерть троих человек. Ты пытаешься убедить себя в том, что способен на зло ради зла, потому что иначе не сможешь его совершить. И ты пошел на эту сделку с Делиндой ради спасения чьей-то жизни, которая куда дороже всех тех, которые ты можешь отнять… Скажи, Александр, чего ты хочешь на самом деле?

Слова отрицания застряли в горле короля, но он не мог заставить себя их произнести, как и не мог продолжать обманываться. От Клюдера ничего не утаишь. Его умные алые глаза с белой каймой вокруг зрачка смотрели ему в душу, и от этого взгляда Александру не хотелось скрыться. Германский принц во всем его нынешнем поредевшем окружении был единственным, кто мог понять. И король, сев обратно на кровать, заговорил дрожащим голосом, задыхаясь от чувств:

– Я хочу, чтобы война поскорее закончилась. Хочу уехать отсюда далеко, насколько возможно. Хочу стать свободным… Хочу жить обычной жизнью, но я понимаю… после войны у меня ее не будет. Я не смогу просто сбежать. Делинда меня не отпустит. Даже если получит ЗНР целиком, она придумает новый способ держать меня рядом… – Он перевел дыхание и обратил на принца умоляющий взгляд. – Саша, она все равно своего добьется. Прошу, пока еще не поздно, отдай ей Сердце ЗНР!

– Не могу. Хотя бы потому что у меня его больше нет.

У Александра округлились глаза.

– Как так?

– Анджеллина взяла его в руки, и ядро проникло в ее тело через кожу. Я пытался его найти, но обнаружить его теперь невозможно. И я не знаю, как за два месяца оно повлияло на Анджеллину. Я решил жениться на ней только для того, чтобы быть рядом и наблюдать за тем, как ядро влияет на нее. Но это похищение спутало мне все карты. К тому же… Еще месяц здесь я не протяну. Через каждые два-три месяца мне необходима замена искусственных органов, а иначе…

Последняя надежда Александра оборвалась, как цветок во время внезапного урагана. Сценария хуже он и представить не мог.

«Делинда ни за что не поверит в то, что Сердца уже не найти, и продолжит войну. А без Сердца не запустить основной компьютер, а значит, и во́йны в будущем для нее бесполезны».

– Как такое могло произойти?

– Сам не понимаю. Как я и говорил в прошлый раз, Сердце ЗНР состоит из душ невинных детей. Иными словами, из эфира. Эта материя практически не изучена. Неизвестно, что все это время придавало ему форму и почему оно растворилось именно на ладони Анджеллины. К слову, ты не знаешь, как она?

– Не выходит на связь. Ее мать давала комментарии СМИ, якобы Анджеллина решила взять отпуск от светских обязанностей.

– Подозрительно. – Саша нахмурил брови, но тут же вскинул их. – Главное, она жива. Анко и Астра должны были о ней позаботиться.

– Кто-кто?

Саша вздохнул.

– Первую ты не знаешь, но Астра… Это новая Жанна. Твоя Жанна.

Александр смутно припоминал их старый разговор, но мысли о подруге детства успели помучить его недолго: он вспомнил о чипе, вживленном в его тело. Пластинке, не давшей ему когда-то умереть, и отсутствии уверенности в том, что он все еще жив как человек. Предстоящая война на сутки освободила его от размышлений об этом. Он думал о сожженных документах, подтверждавших вероятную искусственность его жизни, и в то же время был невероятно благодарен Саше, что тот их не предоставил.

В уме перечислив все беды, приключившиеся с ним за восемнадцать лет, и представив беды предстоящие, Александр впервые с сокрушением, опустошением и пронизывающей жалостью к себе спросил: «За что мне все это?»

– Вот оно как. – Лишь на мгновение ему стало совестно за то, что уделил словам принца такое скупое внимание. Он продолжил безразличным тоном, словно ответ на вопрос его совсем не волновал: – Значит, тебе нужно выбраться отсюда как можно скорее?

– Именно. – Мрачный вид короля бросился принцу в глаза моментально. – Может, сбежим вместе? Захватим того человека, ради которого ты…

– С чего ты вообще взял, что мое сотрудничество с Делиндой – жертва ради какого-то человека?

– Иных вариантов не вижу.

Саша притих, благодаря бога за свое душевное одиночество; за то, что не было на свете человека, ради которого он, разрываемый совестью и чувством вины, пожертвовал бы всем. Страдать по другому человеку, кем бы он ни был, – как это, наверное, невыносимо! Несчастный Александр. Раб собственных чувств.

– Кстати, а где Каспар?

Александр вздрогнул и сжал кулаки на коленях до побелевших костяшек. Казалось, гримаса отчаяния теперь стала неотъемлемой частью его жизни. Взгляд его стал еще несчастнее, чем прежде, и Саша наконец обо всем догадался.