– Не смотри на меня так, – усмехнулся он, качая головой. – Это даже оскорбительно.
– Саша, она же права. Ты едва стоял на ногах, – шептал Александр.
– Есть такое. – Он вновь сел у стены. – Она заставила тебя участвовать во всем этом, да? Конечно, иначе бы ты на такое не пошел. Она тебе угрожала?
– Не в этом суть. Тебе нужно выбираться отсюда.
– Выйти наружу, обойти видеонаблюдение незамеченным, подняться на верхний этаж и выйти через парадный вход? Хороший план, но в нем есть несколько недочетов.
– Саша, прекрати это. Я ведь вижу, как тебе плохо.
– Главное, чтобы она этого не увидела. – Он бросил беглый взгляд вдаль. – Я лучше умру, чем покажу ей свою слабость. Достаточно она увидела ее за два месяца.
В душе Александр протестовал. Он раньше не замечал, как гордость и чувство собственного достоинства переполняют германского принца. До этой самой минуты, не считая его прихода в Букингемский дворец, он и подумать не мог, что Саша Клюдер не только способен на приземленные человеческие чувства, но еще и печется о том, чтобы даже под страхом смерти выглядеть достойно.
– Это глупо.
– Глупо тратить драгоценное время на пустую болтовню.
Как бы тяжело ни было это признавать королю, но Саша был прав. Даже выйди он из камеры без сигнала тревоги, до лифта почти сто метров, усеянных камерами, три этажа сверху и охрана на пути к выходу. Тут нужен был иной подход.
На этаж спустились две девушки в военной форме. Делинда встретила их у лифта, кивнула, и те зашагали в конец коридора.
– А вот и за мной пришли, – ухмыльнулся Саша.
– Как ты можешь оставаться таким спокойным? – недоумевал Александр. – Зачем они здесь?
Саша встал с пола. Его ответ, произнесенный с поразительным спокойствием, потряс короля:
– Сейчас отведут меня в пыточную. Так что на всякий случай – прощай.
«Что за безумный парень!» – Александр растерянно наблюдал за тем, как Сашу скручивают и ведут в другой конец коридора – к железной двери, которую он не заметил сразу. Когда принц вслед за Делиндой вошел в темную просторную комнату, похожую на помещение для наблюдения, Саша уже был по ту сторону зеркала Гезелла. Сопровождавшие его женщины вышли, заперев дверь. Делинда обхватила руками край столика рядом с зеркалом и победно произнесла в маленький микрофон:
– А так видишь нас? – Она испустила довольный смешок и выключила свет, оставив Сашу в полной тьме.
– Ну, этим ты меня уже не напугаешь.
– Погоди, милый. Я еще даже не начинала.
– Что ты собираешься делать? – спросил Александр.
Делинда выключила микрофон.
– Мы пробовали разные виды пыток: моральные, физические. Делали упор на боль, разумеется, а потом я вдруг подумала кое о чем.
Мимо Робин в сопровождении охранниц прошли женщина с мужчиной и зашли к Саше. В коридоре на входе в пыточную уже собралась веселая толпа солдат, но лишь немногие смогли зайти. Остальные же присвистывали и хохотали в ожидании шоу. Одну из вошедших к ним девушек Александр узнал моментально – Рейн Хьюз. Он вспомнил, как она просила его остановить Делинду. Сохраняя безучастный вид, она встала в углу и лишь на секунду задержала на нем взгляд, полный плохо скрытой тревоги.
Люди все прибывали, Саша мог услышать их смех через динамики. Он также чувствовал в темноте дыхание двух людей.
Сердце Александра потяжелело от страха, тело налилось слабостью. Что-то страшное вот-вот произойдет, он был уверен, и даже Саша не ожидает этого.
– Что происходит, в конце концов?! – крикнул Александр Делинде в самое ухо, думая, что из-за шума она его не услышит. Но та лишь раздраженно отмахнулась и сказала:
– Нечто очень знакомое тебе.
Она включила свет. Саша стоял в середине комнаты за стеклом, а перед ним, многообещающе улыбаясь, стояли женщина и мужчина в бежевой тюремной робе.
– Как я и говорила, мы пробовали разные способы, кроме одного, пожалуй, самого действенного… – Делинда включила микрофон и прошептала так, что по телу Саши поползли мерзкие мурашки. – Унижения.
У Александра перехватило дыхание.
– Делинда, нет!.. Это… – Его остановила внезапно ударившая в голову леденящая душу мысль: «Нечто очень знакомое мне. Как она узнала?!»
Он вгрызся в сестру взглядом, полным разочарования, бессилия и мольбы. Но ей это словно нравилось. Она вскинула тонкие брови, и уголки ее алых губ дрогнули в злобной улыбке.
– Я ничего не видела, – прошептала Делинда, – но слух у меня хороший.
Пальцы короля на секунды сжались в кулак, когда он мысленно представил, как душит ее. Кошмарный вечер, бесповоротно, самым унизительным образом лишивший его детства, вновь предстал перед глазами. Размозженная голова няни, запах крови и неконтролируемая дрожь в коленях. Пелена ярости, заставившая его когда-то убить, вновь застлала ему глаза. Робин едва сдержалась, чтобы не ахнуть. Она еще никогда не видела своего старого друга в таком взбешенном состоянии. Будь у Александра под рукой пистолет, он выпустил бы все пули в предательницу, которую даже после всего, что она сделала, мысленно называл сестрой. Как много слов страданий мучили его, но разве Делинда прониклась бы хоть одним? Выражение его боли лишь позабавило бы ее. В ней не осталось ничего человеческого, часто думал Александр, но теперь понял: никогда в ней этого человеческого и не было. Она абсолютное зло.
Делинда отвернулась к микрофону и произнесла:
– Простите за ожидание. Ну что? Посмотрим на приятное зрелище?
– Да! – Волна хохота прошла по толпе девушек.
Только сейчас Робин осознала происходящее. Не желая этого видеть и слышать, она отвернулась и закрыла уши руками. Странные смешанные чувства обуяли ее, и на глазах выступили слезы жалости и ужаса.
Ее непорочный ум не мог этого принять. Она слышала о таком, мельком видела в отвратительных жестоких фильмах, но и подумать не могла, что у кого-то из знакомых ей людей хватит низости воплотить это в жизнь. Даже в страшнейших кошмарах она не могла представить, что однажды станет невольным свидетелем этого, лицом стоя к развеселившейся толпе, спиной – к пыткам германского принца.
Александра трясло. С пустым взглядом он уставился в стекло, за которым в просторной комнате двое взрослых людей пытались схватить Сашу. Его лицо не выражало ни страха, ни растерянности. Он был зол и насторожен, уверенно отклоняясь от врагов. Но они, высокие, сильные, со свежими после отдыха лицами словно забавлялись. Они знали, что он вот-вот выдохнется. Видели его дрожащие ноги. Слышали его тяжелое дыхание. Заметили, как с каждой новой попыткой увернуться движения его становятся все медленнее.
Наконец женщина с копной русых волос схватила его за руку, затем ухватила за плечи и прижала к стене. Толпа наблюдавших взорвалась радостными воплями. Рейн оттолкнулась от стены, переводя взгляд с Саши на Александра.
– Я Меган, – злорадно улыбалась женщина в робе.
– Саша! – крикнул он, пиная ее ногой в живот.
Меган отшатнулась на несколько шагов и упала на колени, согнувшись пополам. На свободе Саша пробыл недолго: мужчина в робе схватил его за шею и ударил о стену так, что Клюдер едва не захлебнулся собственным криком. Он больше не чувствовал под собой пол. Саша схватился за крепкую руку мужчины, усыпанную выпирающими венами, и прочитал на его робе: «Джонатан». На секунду он насмешливо улыбнулся и прохрипел:
– Знакомое имя. Не слишком красивое… для ублюдка вроде тебя?
Джонатан прищурился и усмехнулся. Свободной рукой он приподнял черную футболку Саши, и в его чистых голубых глазах заиграл огонек вожделения.
– Сколько шрамов и синяков на таком юном теле. Совсем не хочется добавлять новые. Но, знаешь, тебя они только красят.
От прикосновений грубой руки тело Саши обдало жаром отвращения.
– Юное тело, нежный голос, алые глаза, длинные волосы… – как завороженный перечислял Джонатан.
Саша дрожал от испуга и злости. Нет, он все равно не покажет Делинде свой страх. Не подарит ей такого удовольствия. Даже если перенесет все унижения и издевательства, запланированные этими ублюдками, он сделает все, чтобы сохранить беспристрастное, в крайнем случае злобное выражение лица. Но его уверенность в умелом притворстве пошатнулась, когда он почувствовал, как Джонатан прижимается влажными губами к его животу. Под одобрительные возгласы сердце Саши заколотилось как ненормальное. Что было силы он ударил мерзавца коленом по подбородку и, наконец, был отпущен. Пока Джонатан шипел от боли, уткнувшись лбом в стену, Саша отполз от него подальше.
