Литмир - Электронная Библиотека

В письмах знакомые скобари сетовали, что сами не знают и не понимают, как выживают.

Наверное, излагали они в письмах, Всевышний проверяет их на стойкость и не даёт умереть, а мучаются они за грехи свои и за грехи пращуров. Поэтому долго им придётся отмаливать и отрабатывать прегрешения свои и чужие.

Размышляя над полученными весточками, родители Петра сделали далеко идущие выводы о своём житье-бытье. Они осели здесь, в данном лесозаготовительном поселении, которое с 1956 года приобрело статус посёлка, и не стремились в ближайшей перспективе уезжать с насиженного места. В псковскую деревню, откуда они приехали завербованными на лесозаготовки, родители опасались возвращаться по той простой и многозначительной причине, что имелась очень большая вероятность, что местные власти запросто смогут отобрать у них полученные законным образом государственные паспорта и заставят трудиться в захудалом совхозе, который сам себя оказывался не в силах прокормить.

Из райцентра попадали в лесозаготовительный посёлок исключительно по грунтовой дороге, причём по пути следовало преодолеть реку Мылву по двадцатиметровому деревянному мосту, который находился в трёх километрах от райцентра. Грузовые автомобили, лесовозы и тракторы преодолевали реку только в зимнее время по ледяной и специально заливаемой переправе рядом с мостом. Легковые автомобили и автобусы по мосту ехали только поодиночке, а в весеннюю распутицу из-за льда, сносимого паводком, и из-за плывущих отдельных полузатопленных брёвен водители автобусов обязывались высаживать пассажиров, чтобы те для безопасности пешком переходили старенький проблемный деревянный мост, после чего терпеливо продолжали поездку в автобусе.

Даже в первые послевоенные годы по реке Мылве, как и по Печоре, сплавляли лес в период весеннего паводка и молем, и небольшими плотами, которые могли разрушить опоры моста. Поэтому мост построили только после прекращения сплава древесины, хотя отдельные утерянные брёвна всё-таки доставляли мосту неприятности. Районная дорожная служба регулярно, особенно в период паводка, оценивала состояние моста и иногда укрепляла сваи и подновляла настил. Её сотрудники баграми или вытаскивали брёвна на сушу, или проталкивали между сваями моста, чтобы они, не повредив его, плыли дальше вниз по течению, где порой их при возможности и необходимости перехватывало местное население для собственных насущных нужд: например, когда имелась необходимость подновить нижний венец сруба избы или построить баньку. Да и дрова играли немаловажную роль в жизни и приезжих, и коренных жителей региона. Дрова согревали в длительную холодную пору и помогали в приготовлении пищи.

Рейсовый автобус ходил из автотранспортного предприятия райцентра в посёлок два раза в сутки – утром и после обеда. Первоначально имелся и третий вечерний рейс, но после двух аварий, когда однажды полетело сцепление, а в другой раз отказали тормоза, посылать автобус вечером больше не решались – как бы чего не вышло с пассажирами. В зимнее время, сразу после прочистки грейдерами дороги, автобусники устанавливали рекорды – на рейс уходило даже чуть меньше сорока минут. Самый долгий путь проходил в распутицу и занимал час и более.

Жилая часть посёлка в основном представляла собой единственную улицу, на которой по обе стороны располагались одноэтажные типовые деревянные четырёхквартирные щитовые дома. Каждая квартира имела две комнаты, кухню и свой отдельный вход. Если семья оказывалась многодетной или большой по иным причинам, ей выделяли две смежные квартиры. Проблемы с жильём внутри посёлка в основном отсутствовали, потому что при необходимости типовой щитовой дом могли возвести достаточно быстро, что иногда проделывали в летний период.

У каждой семьи имелся маленький огородик между калиткой и крыльцом на пару грядок, на коем пытались выращивать насущную зелень: лук, чеснок, укроп, петрушку, сельдерей или что-либо подобное. Здесь же пробовали сажать морковку и свёклу. С картошкой проблемы почти отсутствовали, особенно осенью, когда на ближайших совхозных полях убирали урожай с помощью картофелекопалки, школьников да сотрудников различных предприятий райцентра. Кое-кто из старожилов-садоводов высаживал у забора выкопанные в лесу кусты дикой красной смородины и дикой малины, ягодами которых часто питались местные птицы. Огородники и садоводы завсегда делились друг с другом семенами и сведениями о лучших днях посадки огородных культур по приметам или по лунному календарю. На перекрёстке домовладений на летнее время устанавливали совместное надёжное пугало для спасения плодов огородных трудов от пернатых товарищей.

В данном посёлке проживали исключительно люди, что работали в лесопункте по заготовке древесины, или люди, занятые обслуживанием лесозаготовителей. Поэтому лесопункт вполне заслуженно можно назвать «посёлкообразующим предприятием».

Население составляли взрослые работники и дети детсадовского или школьного возраста. Молодёжь постарше обычно уезжала учиться в техникумы. Мало кто имел желание возвращаться после учёбы в лесозаготовительный посёлок, каковой представлялся им уже Тмутараканью. Ребята, ушедшие на срочную службу в армию, чтобы отдать свой священный долг, часто там находили для себя более комфортные и респектабельные места для продолжения жизни, тем более семейной.

Так старший брат Петра – Олег – обладал даром красного словца, рос парнем нехилым. Отец смастерил ему у крыльца дома настоящий турник, на котором тот любил отжиматься и вертеться; даже зимой по утрам – перед отправкой в школу – подтягивался раз по двадцать. Можно даже сказать, что он был атлетом местного значения. Олег, отслужив срочную в Тамбовской области, остался на сверхсрочной службе сержантом, в том числе потому, что встретил и полюбил свою единственную и ненаглядную девушку-прапорщика, которая за месяц до окончания его срочной службы родила ему прекрасного сына. Руководство воинской части возложило на Олега интендантские обязанности прапорщика на период её декретного отпуска. Позже у молодых появились ещё две девочки-двойняшки, а семья стала многодетной. Олег также через какое-то время стал прапорщиком. Молодая счастливая пара, одетая, обутая и накормленная за казённый счёт, все свободное время уделяла своим счастливым детям.

Молодёжь появлялась в лесозаготовительном посёлке в основном со стороны приезжих, завербованных и ссыльных; из тех, кто хотел подзаработать, или из тех, кто хотел уйти от того общества и уклада жизни, где данный человек трудился дотоле.

Пенсионеров в таёжном посёлке не наблюдалось, поскольку не все доживали до пенсионного возраста из-за сурового климата, недостаточного снабжения продуктами питания и недостаточной медицинской помощи; ведь даже если доктор прописал какое-либо снадобье или таблетки, то необходимое далеко не всегда отыскивали в аптеке райцентра или в райбольнице. А те, кто доживал до предпенсионного возраста, старались уехать в центральную полосу страны, например, в Рязанскую область или в Поволжье.

При этом не только в данном далёком лесозаготовительном посёлке, но и в других подобных местах ходило устойчивое поверье, что случалось как-то прежде, что пенсионеры из наших мест приобретали жильё недалеко от черноморского побережья или на Кавказе, например, в Пятигорске, но смогли там прожить лишь около года, а потом умирали чаше всего от кардиологических проблем – от инфаркта или от инсульта. Возможно, действовала резкая смена географической широты, климата или обилие солнечного света, или переизбыток в свежих продуктах питания витаминов, или избыток комфорта, или ещё какие-то факторы, но таким плачевным примерам имелись многие истинные подтверждения.

Для привлечения на работу людей государством здесь установлен надбавочный коэффициент на получаемую зарплату – 30 %. Кроме того, в течение пяти лет работы ежегодно добавлялся коэффициент 10 %. В итоге через пять лет работы человек в дальнейшем получал 80 % надбавки к своей заработной плате. Имелись многочисленные случаи, когда люди собирались проработать здесь всего лишь года три, но надбавочный коэффициент засасывал их, и они оставались трудиться надолго. Правда, частично коэффициент гасился более высокими ценами на продукты питания и товары широкого потребления, а также на различные услуги. Так как объектов траты денег особо не наблюдалось, спускать честно заработанное оказывалось не на что. Почти все работники лесопункта примерно половину зарплаты по собственному заявлению переводили в сберегательную кассу автоматически из бухгалтерии лесозаготовительного предприятия.

6
{"b":"775655","o":1}