– Моей первой жертвой была девочка, которая жила по соседству. Я тогда был совсем юн, и та девушка была немного старше меня. Она убивала собак, – всех, до которых могла дотянуться. Не любила она их, и душила при каждом удобном случае. Ко мне ночью пришел такой же незнакомец в плаще, и предложил мне вступить в Братство взамен на жизнь этой девочки. Я без раздумий согласился. Девушка была крепкая, – кинжал дрожал очень долго. А ее взгляд, полный страха, безысходности, осознания, что все заканчивается, я его запомнил на всю жизнь, и помню сейчас. И знаешь, что бы я сделал, если бы мог вернуться в то время?

– Что же? – спросил Фарос.

– Я бы убивал ее медленнее… в любом случае, ты прошел инициацию и официально стал членом нашего Братства.

Незнакомец подошел к Фаросу, который встал с места, и приставил ко лбу два пальца левой руки, приговаривая:

– Mater, inane, mortem, purificationis, eius anima pertinet ad nos.

Пальцы взялись фиолетовым свечением, и когда оно развеялось, Фарос ощутил сильнейшее жжение в руке, которое было сравнимо с приложением к коже раскаленного металла. Он упал на колени и быстро закатал рукав. На правой руке, на предплечье, выгорело изображение падшего ангела с мечом, вокруг которого было кольцо, состоящее из неизвестных Фаросу символов.

– Недалеко от Светлого холма, что на правом берегу Мертвой реки, находится заброшенная деревня, – продолжил незнакомец. – В одном из домов будет люк. Спустишься в него, и пред тобой предстанет тяжелая стальная дверь. Когда подойдешь, тебя спросят, кто ты. Ответишь: «Mater, inane, mortem, purificationis, venisset domum». Тебя впустят.

Фарос продолжал сидеть на полу комнаты, а незнакомец отворил дверь и, оглянувшись, сказал:

– Добро пожаловать в Теневое Братство, Фарос, еще увидимся… – незнакомец выждал паузу, – …брат.

Зеленый дым окутал незнакомца с головы до ног, после чего он исчез, а Фарос, продолжая прибывать в шоке от сильнейшего ожога, с ужасом разглядывал свою руку.

Солнце освещало бескрайние просторы Даландии, после грозы тучи ушли далеко на восток, а белое солнце, что окропляло своим сиянием деревни и поля, горы и леса, деревни и города, начало дарить тепло всем жителями этих прекрасных земель, на которых уже сорок лет, как правит Король Дифрих четвертый.      Именно здесь, ровно сорок лет назад происходили величайшие сражения за революционное право.

Сэтир восьмой, правивший Даландией без малого пятьдесят лет, скончался в 324м году. По наследству трон достался его сыну Вильгеллу, который, придя к власти, решил менять старый уклад жизни. Он внес много поправок в Конституцию Даландского Королевства, отменил рабство, как легальный способ содержания бесплатной рабочей силы, провел как минимум три земельных реформы, уравняв в правах высокопоставленных хозяев тысячных фермерских угодий и простых крестьян. Само собой разумеется, такие действия мало кому понравились бы, и уже спустя месяц в городе Грюм, что на юго-востоке Даландии, вспыхнуло восстание. Неясность существовала целых восемь дней, пока в город не был отправлен отряд кавалерийских разведчиков. Вернулся из всего отряда только один, сообщив, что город превратили в крепость и стали атаковать из осадных орудий всех, кто приближался ближе, чем на пять верст. К Грюму немедленно была направлена Королевская Гвардия, которая взяла город в осаду и начала обстреливать стены из тяжелых катапульт. Только когда один из ядер пробил восточные ворота Грюма, Гвардейцы вошли в город и начали сражение, освобождая город от мятежников.

Но восстание в Грюме оказалось хитрой тактической уловкой, которую Вильгелл, не имевший военного опыта, раскрыл не сразу. Пока Королевская Гвардия очищала Грюм от восставших, к Королевской Столице с севера, из Вальдарима, подошла регулярная армия Даландии, и окружила город, начав обстрел городских кварталов из трибушетов с огненными ядрами. Тем временем Королевская Гвардия в Грюме попала в ловушку, и была вынуждена обороняться. Вильгелл не мог понять, что происходит, а из подчинения у него осталась только городская и Королевская стража. Когда осаждающие разрушили Северные и Восточные ворота, Вильгелл сосредоточил всю стражу вокруг Королевского Замка. Сражение в Столице длились почти неделю. Городская стража стойко сдерживала армию на подходах к Замку, а Королевская стража, состоящая в основном из боевых магов, достаточно долго сдерживала армию Даландии. И тем не менее, после недели сражений Столица пала; восставшие, которых возглавлял Дифрих Четвертый, – двоюродный брат Вильгелла, – казнили Короля на главной площади города, тем самым провозгласив новую, справедливую, власть в Даландии, и Дифрих был коронован в тот же день. Королевская Гвардия, осажденная в Грюме, уже после казни Короля Вильгелла, сражалась еще два месяца – запасов продовольствия в городе было достаточно, чтобы опытным воинам и магам сдерживать атакующих, однако в конце и они погибли все до единого воина. Грюм после двух с половиной месяцев сражений превратился в руины, которые Дифрих приказал не восстанавливать, а оставить, как своеобразный памятник его победы.

С тех пор, как Дифрих Четвертый пришел к власти, жизнь в Даландии стала прежней, но с более жесткими законами и уставами. Новый Король был жестоким человеком и явно страдал манией величия, потому его изображения можно было видеть в каждом замке каждого города Даландии, которые, несмотря на автономность, все же попали под контроль Королевской Столицы, чудом полностью не потеряв суверенитет.

Солнце после дождя, – вещь нехорошая, а солнце после грозы, – еще хуже, особенно на просторах Даландии. Оно могло выжечь все поля и траву, еще недавно намоченные ливнем, к тому же очень сильно жжет голову, – особенно плохо страже городов в стальных доспехах. Плащ Фароса тоже был плохой одеждой в послегрозовую жару. Он снял тяжелую ткань и положил ее на заднюю часть седла, оставшись лишь в расстегнутой рубашке.

Тиера, проходя мимо Мертвой реки, упрямо тянулась в ее сторону. Животное явно запалилось, и Фарос, пожалев верного друга, свернул с дороги и подвел к воде, чтобы лошадь напилась.

Мертвая река. В Даландии ходит много легенд, почему она так называется, самая распространенная, как ни странно – проклятие. Бытуют сказки, что в давние времена здесь была утоплена дочь мага с Королевской Столицы. По рассказам, девушка была похищена, предположительно, бежавшими с Королевской Тюрьмы узниками, после чего изнасилована и утоплена в реке. Преступники долго издевались над девушкой, после чего привязали ее ноги к тяжелому валуну и столкнули его со склона в реку. Девушка на пути к воде получила множество травм от неровности рельефа, но никто не говорит точно, погибла она от удара головой об землю, или все-таки захлебнулась в воде. Реку же проклял отец девушки. Будучи магом изменения, он заколдовал воду, и в ней перестало водиться какая-либо живность, расти водоросли. При этом она оставалось кристально чистой, что позволяло в некотором случае увидеть тело девушки на дне реки еще долгое время после убийства.

И хоть история с девушкой была горькой правдой и произошла несколько лет назад, но никто реку не проклинал. Название она получила от своего истока – Мертвой горы, на которой ничего не растет, как раз таки из-за побоища двух фракций, – магов и воинов, – в 133м году. Сама же вода оставалась очень холодной ближе к истоку, что не позволяло живности долго задерживаться в ней, а растения не росли из-за неблагоприятного грунта, хотя почва ближе к берегу была более чем прекрасной для растений. Однако со среднего течения Мертвой реки и до ее устья в Озере Шести ее температура и почва было обыкновенной, и в ней были и рыбы и водоросли и в некоторых местах даже черепахи, при том, что вода все еще оставалось кристально чистой.

Лошадь аккуратно встала копытами в воду и стала медленно пить, но не могла делать нормальных глотков – вода была очень холодной, несмотря на жару. Фарос вымыл лицо и смог немного освежиться, после чего снял с Тиеры седло, дав скотине отдохнуть – своего рода сделал привал. Но не успел он лечь на влажную и теплую траву, как услышал сзади крик: