— Вспышка!
Кудзё оказалась на несколько шагов позади, исчезнув на мгновение и вернувшись в поле зрения, как яркая фиолетовая молния. Лицо девушки горело злостью, казалось, в щеках бурлит кровь, порождённая ненавистью — истинной, всепожирающей. Сара уже хотела запустить взрывчатую стрелу, как на лицо что-то взобралось.
Бодрячок сидел, жевал маску и вдруг что-то тряхнуло его тело, он не заметил, как его «земля» ушла из-под лапок, и зацепился за то, что мог, за кожу генерала комиссии Тэнрё. Она была мягкой, хоть и не такой интересной, как волосы, которые тоже можно было грызть, но неизвестная местность стала для оникабуто новым рубежом.
Сара подняла лук, как вдруг ощутила, что кто-то ползёт по лицу, и это не иллюзия, созданная её щекочущими прядями. Глазу генерала предстал отвратительный крупный, жирный жук! Она завизжала — никто никогда не слышал нечто столь пронзительного — застучала каблучками, желая на месте попробовать убежать. Не замечая никого и ничего, Кудзё задёргала руками, лишившись даже оружия в процессе, и наконец сбросила Бодрячка с себя. Он упал на брюшко, легко перевернулся на лапки и уже полз навстречу своему хозяину Итто, как вдруг его настигла мгновенная смерть от красного тяжелого каблучка.
— Нет, Бодрячок! — Аратаки и члены его банды завыли, пока Кудзё продолжала допинывать трупик ни в чём неповинного оникабуто. Судьба в лице каблука забрала лучшего из банды, ступившего на слишком извилистый и сложный путь, после которого не смог вернуться живым.
Сара пыталась отдышаться, сердце её колотило, а волосы прилипли к мокрому лбу. Вишенку на торт добавила новая порция фейерверков, выглядевших теперь такими потускневшими. В них больше не было радости или хотя бы мизерной красоты, которую в них замечала суровый генерал. Кудзё вздёрнула волосами, вновь схватила свой лук и приняла боевую стойку, глядя на застывшего, не моргающего Аратаки.
— О, Архонты, он сейчас заплачет, — обронила Куки и прикрыла рот, ожидая душераздирающего зрелища.
— Ты. Ты убила его, — Итто был сам на себя не похож.
— Кого его? — а Сара продолжила быть холодной, чем только сильнее злила мягкосердечного óни.
— Бодрячка… Мы столько недель были вместе, а ты в одно мгновение убила его!
— Это всего лишь жучок, чего сопли разводить!
— Это был не просто жучок, это был мой друг! Ты убила моего друга! И я отомщу за него во чтобы то ни стало! Я уничтожу то, что тебе дорого, Тэнгу Кудзё! Поняла? Поняла, убийца?!
Аратаки, если что-то пообещал, никогда не оставит это, скорее, будет даже слишком хорошо выполнять дело, за которое взялся. Уже на следующий день улицы, закоулки Инадзумы кишели пестрящими заголовками, привлекающими внимание всех без исключения: «Генерал комиссии Тэнрё одолел оникабуто! Не пропустите, шокирующая правда о вашей бравой защитнице!» или — ох, это была гордость Итто — «Кудзё Трусиха показала своё истинное лицо: Кровавый убийца среди нас, берегитесь её каблуков!» Сколько бы подчинённые Сары не срывали эти объявления с компрометирующей информацией, они появлялись вновь и вновь, казалось, их невозможно уничтожить полностью, потому что они бесконечны и появляются каждую секунду. Генерал была мудрым воином и понимала, что не могла покорить эту гео-стихию. Тогда решила её возглавить.
Через неделю доски объявления наполнились новыми привлекающими заголовками, наличие которых официально начало войну умов и соревнование в каламбурах двух противоборствующих сторон. Газеты про себя Аратаки читал бывало вслух, чтобы протестующим и оскорблённым тоном рассказать товарищам о наглости Кудзё Трусихи! Хотя, признаться, иногда члены банды хихикали над боссом, не ожидая от генерала такого искромётного остроумия. Только вдуматься, с какой ненавистью звучат новые прозвища: Итто «Слезливый» Аратаки, Итто «Король уносить ноги» Аратаки, Итто «Разочарование óни» Аратаки, Итто «Всего лишь жучок» Аратаки и многие-многие другие…
Главарь банды был оскорблён, но всё же не побеждён, не так легко. И вот, когда их битва, казалось бы, должна наконец выявить победителя, задавившего оппонента морально, Сёгун Райден пресекла бессмысленную писанину, и враги вынуждены были вновь сойтись на ничьей. Чувствуя чудовищную несправедливость, Аратаки решил поквитаться с Кудзё по старинке, как он это обычно делал — решил взять измором. О́ни разузнал, когда генерал должна была отлучиться по делам в деревню Конда, и решил пойти за ней, чтобы застать врасплох. Без своих товарищей, Аратаки был уверен, она завизжит в страхе не хуже, чем от оникабуто на своём лице, и падёт ниц перед величием и мстительностью Итто!
— Рогатый, я знаю, что ты в кустах, выходи.
Его поймали почти сразу, но, раз уж начал играть в слежку, надо делать это до конца и притворяться, что тебя нет в этих кустах! Аратаки так и делал до того момента, пока промеж листвы не вылетала шустрая стрела, вонзившаяся в траву почти наполовину (это с какой же силой надо было запустить), óни взвизгнул от неожиданности и поднялся на ноги, поднимая руки вверх.
— Чёрт тебя побрал, а если бы ты в меня попала?! Я бы умер, понимаешь?!
— Жалко, что всё-таки не попала, в следующий раз буду тренироваться поражать цель через кусты.
— О, Архонты, — Итто прокашлялся и торжественно, насколько мог позволить его дрожащий после испуга голос, произнёс: — Вызываю тебя на честную дуэль, Кудзё Трусиха! Здесь-то всё и решится, пусть орудия рассудят нас!
— Ты — вечная головная боль. Я не собираюсь с тобой драться, у меня нет на это времени.
— Ага! Понятно, ты просто боишься сразиться со мной один на один, Кудзё Трусиха, без своих-то подчинённых что ты можешь? А? А? — злорадствовал Аратаки, как только мог, следуя за уходящим генералом. — Если ты от жучка какого-то визжишь, то я уж боюсь представить, что с тобой будет, если ты увидишь мой истинный гнев и силу. Убежишь к мамочке, пха-ха-ха!..
— Послушай сюда, ты, ходячая мигрень, — Сара грубо схватила óни за рога и властно притянула к себе, чтобы смотреть в глаза соперника прямо перед собой. Изумлению оппонента не было предела, но он не успел ничего возразить, да и крепкая хватка на рогах по-своему обезоруживала. — Если ты не угомонишься, я раздавлю тебя, как того отвратительного жука и размажу твои внутренности по земле, чтобы все увидели, какая ты жалкая бесформенная лужица.
Аратаки поджал губы, чтобы не заплакать, вспомнив ту безжалостную сцену убийства Бодрячка, и тэнгу отпустила его. Генерал ступила дальше, поднимаясь на холм, а назойливая собачонка увязалась следом, но впредь молчала — это давало Кудзё крохотную надежду, что он всё-таки отвяжется.
Все мысли из головы вытурила злость, как же Сара устала выносить этого юнца, казалось, доблестного воина, которому следовало продолжать своё дело по защите Инадзумы, да и не просто же так ему Глаз Бога дали. В нём определённо было что-то хорошее, даже то, что могло понравиться девушке, но она настойчиво не замечала, для чего? У неё не было времени оправдывать в своих глазах оболтуса и преступника, который на деле, хоть и оставался оболтусом, ничего противозаконного не делал.
— Это ты там сзади жужжишь? — раздражённо развернулась Кудзё.
— Я вообще молчал, если ты глухая.
— Тогда что это за… Осторожно! — одно точное попадание, и назойливое летающее насекомое, подобравшееся к лицу Итто, уничтожено.
— Эй, генерал! — недовольно завопил óни не в первый раз встречавшийся со стрелой соперницы. — Когда-нибудь моё прекрасно лицо пострадает из-за тебя, и тогда я больше не буду с тобой добреньким!
— Это цицин, берегись! Целая орава!
Кудзё начала беспорядочно расстреливать их: гидро, электро, крио, каких только не было, вопрос только, откуда они взялись здесь, на пути в деревню. Сара начала догадываться, о чём с ней хотел поговорить глава Конды, сильно озадаченный сгрызённым урожаем. Однако цицин девушка никак не ожидала увидеть, голова всё горячилась, а стрелы переставали попадать во врагов даже на расстоянии двух метров. Аратаки мельком взглянул на тэнгу, она это скрывала, но искренний óни, видящий других насквозь, прекрасно всё понял: Сара боялась этих злобных летучих вредителей! И оникабуто она убила отнюдь не из-за злости или неожиданности, а от того, что панически не могла выносить их вида и прикосновения лапок на своём лице.
