Крепкие объятия выбили дух. Возмущённо вспыхнув, даже не успела что-либо сказать. Поцелуй был слаще любых эклеров, любых пирожных, любых булочек. Егор прервался на мгновение, чтобы резко выдохнуть и пробормотать:

— Валя, если ты… Ну, я пойму! Просто… Ты мне очень сильно нравишься. Я…

— И ты мне нравишься! — покраснела ещё сильнее и громко выпалила. — Очень! Вот… Вот как те булочки с глазировкой, только больше. И… Я редко такое говорю, но моим мозгам очень комфортно рядом с тобой. Они сразу отключаются, поэтому…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Будто в дешёвом сериале я взяла лицо Егора в руки и нежно поцеловала мужчину в губы. От ощущения горячих ладоней на спине, моя правая нога сама согнулась в колене. Как в сказке. Или действительно в сериале.

Я хотела было сказать, что в нашем доме стены не очень толстые. И что соседи любопытные… А потом… Потом на всё плюнула.

— Если ты не хочешь… — Егор на мгновение отстранился. — Что торопимся, я пойму.

— Слушай, я не торопилась только со своим горе-женихом! Точнее… — поняла, что ляпнула, и смутилась. — Я не про то, что с другими торопилась. И другие… В общем, Егор, всё нормально, — поцеловала мужчину. — Можешь считать меня легкомысленной, но такой ремонт мне нравится!

Стук в дверь был слишком громким. Будто камень с горы катился и скоро на нас налетит.

Осознание, что нас — это нас? Да? Нас?

Рывком сев в кровати, я взъерошила волосы и сонно вытаращилась на таку. же лохматую голову по соседству. Мужская голова, с очень красивым лицом и умильным выражением на нём. Егор. Улыбался и щурился, как кот, объевшийся сметаной. Даже во сне.

Ещё плохо понимая, что происходит, я осторожно дотронулась до волос Егора. На удивление они оказались очень мягкими. Я взъерошивала их, зарывалась в них пальцами и протяжно зевала, думая о том, что сейчас челюсть вывихну.

Осознание того, что я не дома, что я с Егором уже не пугало. Просто приняла всё как свершившийся факт. Правда, я забыла о том факте, что вырвал меня из мягких и сладких объятий Морфея: в дверь стучали!

— Егор! — ухватилась за мужское плечо и попыталась его потрясти. — Егор! К тебе кто-то пришёл.

Егор вскочил в кровати и со зверским выражением лица вытаращился на меня. Смена эмоций была ошеломляющей и завораживающей. Испуганно ойкнув, я натянула простыню до самого носа. Сначала Егор отходил ото сна, потом широко и… несколько глупо, если не сказать иначе улыбнулся, потом перевёл взгляд на настенные часы. перепугался, разозлился, смирился, покачал головой и натянул какую-то поношенную маску добродушности. Между тем в дверь уже едва ли не ногами колотили.

— Наверное, это моя мама, — испуганно прошептала и зажмурилась. — Не застала меня в квартире и теперь пошла делать поквартирный обход!

— Нет, это ко мне.

Егор придвинулся ко мне и с каким-то звонким причмокиванием поцеловал меня в лоб. От такого контрольного проявления чувств я краской залилась. Смотрела, как Егор одевается, как тяжело вздыхает и нехотя выходит из комнаты. Дверь за собой он прикрыл.

Протяжно выдохнув, опустила руки. Простыня упала на колени. Склонив голову, стала разглядывать смешную футболку, которой меня снабдил Егор. Там были какие-то кляксы, надписи и рожи. А ещё меня приятно успокоило, что футболка оказалась довольно просторной, даже в груди была не особо тесной. Наследие Лёши трещало бы на мне по швам, если вообще налезло.

В коридоре, за дверью, послышалась странная возня. Там кто-то шушукался, затем начал яро спорить. Я чётко различила два голоса: мужской и женский. Последний был визгливым, высоким и жутко противным. Мужской наоборот напоминал бас добродушного медведя.

Егор кого-то успокаивал, пытался по крайней мере. Мне даже стало его жаль: женский фальцет вгрызался в голову не хуже дрели или перфоратора. Надо будет подарить Егору беруши. Очень полезная вещь в хозяйстве!

Пока хозяин квартиры справлялся с Перепелихой в коридоре, я решила осмотреться. Комната у Егора была светлой и почти пустой, мало личных вещей. Даже фотографий не было. Это у меня парад пятнадцать на десять и пятнадцать на двадцать в разного вида рамок. У Егора только какой-то акварельный рисунок, прилепленные на кусок скотча к комоду и всё. Спартанец! Или пуританин? А если вспомнить вечер и ночь… Нет, точно не пуританин!

Эпический финал спора напомнил мне о старом ужастике родом из девяностых: «Крикуны». Это просто невозможный вопль умирающей цапли. Визгливый, пробирающий до толпы мурашек. Грохот двери и мольбы всем богам за спасение: потолок не обрушился.

Мне даже стало интересно, кто это так неуравновешенно качал права? В десять утра. Или… Покраснев до самых кончиков ушей, я вспомнила о неприлично тонких стенках.

Егор вернулся с видом человека, уклонившегося от пули: немного взволнованный, с испариной на лице и вытаращенными глазами.

— Соседи? — закивала головой, пытаясь пригладить встопорщенные волосы. Сейчас я напоминала одуванчик. Ну или жертву электроразряда. — Да?

— Нет, не соседи, — Егор фыркнул и жадно глотнул воздуха. — Уж лучше бы они!

Я вспомнила, как к нам приходили, когда с Лёшей мы слишком громко ходили и двигали мебель, разве что не дышали, когда у соседки снизу обострилась то ли подагра, то ли мигрень.

— А кто?

Наверное, это был глупый вопрос, да ещё очень неожиданный. А ещё бестактный! Потому что Егор прикрыл глаза рукой и поспешил скрыться в глубине квартиры.

— Это… Это была твоя жена?

Жуткий грохот меня немного смутил: что, неужели я попала в точку? Вот так слёту? Неужели у Егора есть жена?! Даже не знаю, чего сейчас во мне больше: удивления или возмущения?

— Я не женат! — вопль Егор донёсся откуда из кухни. — Совсем не женат!

— А можно быть чуть-чуть женатым? — я встала с кровати и одёрнула футболку, которая теперь напоминала немного коротковатое мини-платье. Я нашла свои шорты и натянула их. — Самую капелюшечку?

— Можно! Если очень осторожно!

Фыркнув, снова взъерошила свои волосы и подумала, что сейчас напоминаю Бабу-Ягу в тылу врага. Нужно бы до ванны добрести, а потом и до своей квартиры.

Егор показался с двумя кружками и с довольной улыбкой на лице.

— Ну вот… Испортила романтику в постель!

— Можно сделать романтику и без неё! — я подошла к Егору и, немного шипя от жара кружки, стала перехватывать чашку то одной рукой, то другой. — Ты даже простым своим появлением создаёшь ореол… романтики!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я правда не женат. Просто… одна… странная дама сводит меня с ума.

— Ты не про меня, я надеюсь? — улыбнулась и посмотрела Егору в глаза.

— Нет, — Егор усмехнулся и потянулся ко мне. Поцелуй был мягким и тёплым. — Вовсе не про тебя.

Ладно, запишем это утреннее происшествие в разряд неизвестных. Похоже, что даже для Егора дама — тайна.

Попивая чай, улыбалась и никак не могла сделать неизвестное известным. Всё-таки, кто же это был?

Главным плюсом моей работы было то, что я сама могла выстраивать свой рабочий график. Ключевое — график! Мне, как самой безбашенной сове, это было важно. Приятным бонусом довешивалось то, что я спала днём. Я старалась этим не злоупотреблять, просто поздно ложилась: минус моей работы. Ведь самые вкусные заказы выкладывались вечером. Так что одно другое уравновешивало.

Сегодня мне поспать не дали.

Я лежала в кровати, зевала и пыталась разлепить глаза. Складывалось такое ощущение, что веки мне клеем залили. Зевая и зевая, непонимающе таращилась на часы: одиннадцать часов.

— Ну? Кто у нас такой активный? — зло бурча, перевернулась на другой бок и укрылась одеялом с головой.

Но напрасно я пыталась превратиться в уютный кокон, противный звук буравил мою голову и разрывал сознание на кучу кусочков. Вчера зубодробительный заказ сделал это не хуже: написать на какой-то сайт три статьи на медицинскую тематику. Такими темпами я стану специалистом во многих сферах. Надеюсь, что твёрдый деревянный рубль эту тягу к знаниям подкрепит.